– Но что случилось, Гвен? Николо обидел тебя, да?
– Нет, он ни в чем не виноват.
– Тогда почему же ты…
– Просто захотела уйти и ушла, вот и все. – Гвен рыдала уже взахлеб. – Хотела вернуться… – всхлип, – в гостиницу… – снова всхлип, – а потом заблудилась…
Последние слова утонули в горестном плаче. Глаза сощурены. Рот открыт в безобразной гримасе, и лицо ее стало похоже на одну из карнавальных масок, что видела Клер.
Она достала из сумочки пачку бумажных салфеток, протянула девочке.
– Успокойся, вытрись. И все равно не понимаю, почему ты сбежала.
Неожиданно Гвен заплакала еще сильней. Грудь ее судорожно вздымалась от резких всхлипов, которые, похоже, перешли в икоту. Она вытерла нос салфеткой, подняла глаза на Клер, губы ее дрожали.
– Он меня не лю-ю-ю-бит… – простонала она.
– Николо? Но ведь вы только что познакомились.
– Да не Николо. Тай-й-лер.
И вновь перед Клер возникла трагическая карнавальная маска, вновь потоком хлынули слезы.
– Тайлер? Твой дружок из Америки?
– Он… не мой дружок. Он встречался со мной, а потом бросил, даже вообще перестал разговаривать. И теперь встречается с Тиффани Хейвер-р-рмейер… – Она умолкла, пытаясь совладать с рыданиями. Потом сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. – Тиффани… она, конечно, хорошенькая. Блондинка и стройненькая такая… но все в школе знают, что я с ним целовалась, а потом он взял и бросил меня и стал встречаться с ней. До сих пор не могу поверить, что она нравится ему больше, чем я…
Гвен снова разразилась рыданиями.
– Уверена, это лишь потому, что он недостаточно хорошо тебя знает.
– Тиффани нравится ему больше, потому что она старше и знает разные штучки.
– Какие еще штучки?
– Ну, всякие там, сексуальные.
Гвен шмыгнула носом и, похоже, немного успокоилась.
– Так ты считаешь, он бросил тебя лишь потому…
– Он сказал, что я слишком молодая и неопытная. Я и подумала: если поднабраться немного опыта…
– Так именно за этим тебе понадобился Николо?
– Не только поэтому. Мне Николо понравился… но когда мы начали целоваться, я сразу же подумала о Тайлере. И о том, что, наверное, он сейчас целуется с Тиффани. Может, они вообще все время только и делают, что целуются.
– Ну, этого нельзя знать наверняка, – сказала Клер.
– Просто мне так кажется.
– Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, – согласилась с ней Клер. Сколько раз пыталась она отогнать мучительное видение: Майкл и Лаура вместе, целуются, обнимаются…
– И тогда я вдруг заплакала, – продолжила Гвен. – И мне тут же стало стыдно, не хотелось, чтобы Николо видел меня в слезах и соплях. И я ушла. А потом заблуди-и-лась…
Ну вот, приехали, снова здорово. Клер достала из пачки еще несколько салфеток.
– Знаешь, парень, который бросил тебя только из-за того, что ты не знала разных там штучек, – нравоучительно и твердо заявила она, – не парень, а задница!
Гвен шмыгнула, вытерла глаза.
– Разве?
– Конечно! Я вообще не понимаю, как можно с такими иметь дело.
– Но я его люблю. – Гвен смешно и громко икнула, наверное, только это смогло удержать ее от слез. – Как же я могла влюбиться в задницу? Не понимаю!
– Миллионы женщин постоянно задаются тем же вопросом. Боюсь, на него очень сложно отыскать правильный ответ.
– Но я не перенесу, просто не выдержу, если он снова меня не полюбит!
– Ах, Гвен, – вздохнула Клер. – Знаю, это очень больно. Человеку, который сильно любит кого-то и ему не отвечают взаимностью, очень трудно жить на этом свете.
Гвен смахнула слезы с глаз.
– С вами тоже такое было?
– Да.
– И что же вы сделали?
– Уехала из Нью-Йорка, сменила школу, заперлась дома и с головой ушла в работу. Но вовсе не хочу сказать, что это единственный правильный выход.
– А какой же тогда правильный?
– Наверное, каждый должен решать сам. Но теперь бы я сказала… надо просто продолжать жить. Встречаться с людьми. Верить, что все будет хорошо… просто потому, что иначе быть не может.
– А если ничего хорошего не будет?
– Будет, обязательно, точно тебе говорю! – Клер заглянула Гвен прямо в глаза. – Обещаю. – Выждала секунду-другую, увидела, как Гвен нерешительно кивнула в ответ. – Ну, ты готова идти? – Клер покосилась на Джанкарло, поджидающего в лодке. – Пойдем, прокатимся немного. Правда, не в гондоле. В моторке.
ЛУНА
3 марта 1618 года
Канал Санта-Тернита, где Ла Селестия договорилась встретиться с Алессандрой, был крошечным и находился неподалеку от Арсенала. Алессандра спряталась под навесом, убрала руки под плащ, щеки ее горели от холода. Нико вел гондолу через целую паутину узких и темных протоков, в этой части города их было особенно много. Отражение от только что взошедшей луны скользило по чернильно-черным водам, на миг бледное ее мерцание отражалось в металлических частях гондолы и сразу гасло. Алессандра втянула ноздрями сырой холодный воздух и поморщилась – здесь всегда пахло горьковатым дымом от плавильных печей Арсенала.
Нервы ее были напряжены до предела. Ночью она почти не спала, а весь день прошел в тревожном ожидании. И это несмотря на то, что накануне она благополучно передала книгу с кодами Ла Селестии. Внезапное появление Антонио в резиденции посла – вот что не давало ей покоя.
Что, если виконт поделится своими подозрениями с послом? Ей хотелось верить, что Антонио будет молчать, но даже если и так, безопасность ей вовсе не гарантирована. Вполне возможно, что Бедмар догадается о подсыпанном в вино снотворном. Вдруг он станет проверять, не исчезло ли что-нибудь из комнаты, и обнаружит пропажу книги? И еще она непрестанно и с тревогой думала о том, что, возможно, невзначай нарушила порядок у него в гостиной, и перебирала в уме все свои действия. Задвинула ли она верхний ящик стола, не забыла ли запереть его? Вернула ли на прежнее место ключ? Оставила ли свечу на камине, там, откуда взяла ее? Вроде бы она сделала все как надо, но тревожное чувство не оставляло и постепенно перешло в холодящий душу страх. Нет, она наверняка проглядела что-то, какую-то важную деталь. А сегодня ей предстоит забрать книгу с кодами у Ла Селестии и вернуть на место. При мысли об этом она снова похолодела от страха. Но если она этого не сделает, Бедмар обнаружит пропажу, и тогда судьба ее предрешена. Остается полагаться только на себя, проделать все снова последовательно и без малейшей помарки.
Но вот они свернули в канал Санта-Тернита. Здания по обе стороны располагались совсем близко – уж очень узок был этот канал. И чем дальше они продвигались, тем темней становилось. Но вскоре Алессандра разглядела впереди гондолу Ла Селестии, она стояла у берега справа и была привязана к столбу. Нико поднял весло, и их гондола подплыла и остановилась прямо за ней. Фонарь на носовой части гондолы знаменитой куртизанки отбрасывал тусклый желтый круг света, но Мукиба, гондольера Ла Селестии, видно не было. Нико подал Алессандре руку, помог подняться на причал. И уже оттуда она шагнула вниз, в гондолу своей покровительницы.
