— «Беллосити», — прочел вслух Белл.
— Это ведь ваш телеграфный адрес? — спросил инспектор.
Белл кивнул.
— «Беллосити, Лондон, — прочел он. — Заперта в доме пастора в Дени…»
На этом телеграмма обрывалась.
— Это от Оливы… — прошептал Белл. — Но где вторая половина?
— Увы, это все. Мы нашли этот клочок бумаги у пьяного бродяги.
— Где?
— В Кингстоуне на Темзе, — ответил Мак‑Нортон. — Человек этот был мертвецки пьян, полиция подобрала его в припадке горячки. По‑видимому, он пил целую неделю, и сегодняшнее пьянство окончательно доконало его. А этот клочок бумаги нашли у него в кармане.
— По‑видимому, она поручила ему отправить телеграмму, — предположил Белл. — Должно быть, она снабдила его деньгами, а он их пропил.
— Не думаю, что было так. Во время допроса на него на некоторое время снизошло просветление, и он сказал, что нашел деньги на дороге, завернутые в клочок бумаги. Теперь остается предположить, что она выбросила этот бланк из автомобиля или из какого‑нибудь дома.
— В каком состоянии этот пьянчуга в настоящее время?
— Раньше завтрашнего утра от него ничего не добьешься.
— Заперта в доме пастора Денн… — повторил Белл. — Что бы это могло значить? И какие у нас имеются в окрестностях Денны?
— Их множество, — ответил инспектор. — В Манчестере имеется Денн Гет, в Перте имеется Денн Таун, есть Деннисборо, есть Денис Аббей и так далее.
— Неподалеку от Кингстоуна имеется что‑нибудь схожее с этим названием?
— Нет.
— В таком случае я думаю, что это название не местности, а дома, — сказал Белл. — У вас в Англии существует манера давать домам имена вместо номеров. Особенно часто это практикуется в пригородах. Быть может, вы могли бы быть нам полезны? — обратился он к пастору.
— Будь я громилой, я бы мог вам что‑нибудь сказать по этому поводу, но моя деятельность протекает вне пригородов.
— Придется прибегнуть к адресной книге, — решил инспектор, но Белл прервал его, призвав к молчанию.
На лестнице послышались шаги.
Гардинг вернулся. Он пробыл в отсутствии все утро.
— А вы разве. не установили за ним слежку? — осведомился инспектор.
— Мой парень потерял его из вида, — ответил Белл.
Он подкрался на цыпочках к дверям и прислушался к тому, как отворилась и захлопнулась за доктором дверь.
— Я приставил к нему лучшего нашего сыщика, а Гардинг ухитрился ускользнуть от него.
— Во всяком случае предположение о том, что она уехала в Ливерпуль, отпадает. Если бы на телеграмме стояло имя Гардинга, я бы арестовал его, — задумчиво прошептал инспектор.
— Об этом вам нечего беспокоиться. Как только мисс Крессуелл окажется в безопасности, я вам дам для этого более веское основание.
— Опять «зелёная пыль»? — усмехнулся полицейский.
— Да, «зелёная пыль», — ответил Белл серьезно. — В этом и состоит дьявольский план Гардинга. А похищение мисс Оливы — это всего лишь одно из средств к цели. Он нуждается в деньгах. И чем больше будет в них нуждаться, тем больше будет стремиться к тому, чтобы обвенчаться с ней.
— Ни один пастор не согласится их обвенчать, — вмешался в беседу Манн. — Если она не даст своего согласия, то венчание невозможно. А насколько я могу судить о том, что происходит, ему будет нелегко получить согласие.
— И всё же я опасаюсь этого, — коротко бросил Белл.
Снова хлопнула дверь в квартиру доктора. Одним прыжком Белл очутился на лестнице и преградил Гардингу путь.
— Вы имеете какие‑нибудь известия о мисс Оливе? — вежливо улыбаясь, осведомился доктор.
— Если бы они у меня имелись, я бы не стоял здесь, — оборвал его Белл.
— Как интересно. А где бы я был?
— За решеткой и тюремным замком, голубок, — вскипел Белл.
— Вы слишком близко все это принимаете к сердцу. Быть может, вас успокоит известие о том, что мисс Крессуелл. жива и здорова и собирается в ближайшем будущем стать миссис Гардинг? И еще у меня к вам покорнейшая просьба: отзовите, пожалуйста, вашего парня. Сначала меня это постоянное преследование забавляло, но ведь и у меня может лопнуть терпение.
— Вам пора привыкнуть к тому, что за вами следят, — проворчал Белл и поспешил в свою квартиру. Выглянув в окно, он проверил, на посту ли его сыщик и обменялся с ним чуть заметными знаками.
— Этот доктор чертовски хитер, — проговорил он. — Боюсь, что Лондон с его подземкой и автомобильным движением не совсем удобен для слежки. Особенно трудно уследить, если преступник пользуется подземной железной дорогой. Вниз ведут лестница и лифт, и до последней минуты нельзя предвидеть что именно предпримет преследуемый.
— Вы прервали ваш рассказ на самом интересном месте, — напомнил пастор, — вы упомянули о «зелёной пыли».
— Совершенно верно, — продолжал Белл. — «Зелёная пыль» — это величайшее преступление, которое существовало за все время нашей цивилизации.
Белл пристально посмотрел на пастора.
— Что вы так смотрите на меня? Мне об этом ничего не известно. Или… — пастор задумался. — Скажите, профессор причастен к этой «зелёной пыли»?
— Да.
— Это какое‑нибудь мошенничество? — с любопытством осведомился пастор. — Хотя, по совести говоря, он не производит впечатление человека, способного на что‑либо подобное.
— Это не мошенничество, да и Сперанца о нем не осведомлен, — ответил Белл. — Это нечто значительно более крупное. Это нечто превосходит то, что до сих пор рождалось в мозгу преступника.
На столе зазвонил телефон. Белл поднес трубку к уху.
— Так я и знал. Доктор снова ускользнул от наблюдения. Он вскочил в автомобиль. Поблизости не оказалось второй машины, и он исчез.
— Успел ли ваш человек хоть заметить номер машины?
— А какой от этого толк? Неужели вы думаете, что он не меняет номера? А теперь мне пора. Я еду в Кингстоун. Но прежде попрошу вас подписать это свидетельство.
Инспектор, ознакомившись с текстом поднесенной ему бумаги, удивленно взглянул на Белла.
— Что такое? Вы хлопочете о разрешении на брак в срочном порядке?
— Совершенно верно.
— И вашу невесту зовут мисс Олива Крессуелл? Ничего не понимаю.
— Все в свое время объяснится. А сейчас я, к сожалению, лишен возможности вдаваться в объяснения. Я спешу.
— И все это связано с «зелёной пылью»? — допытывался инспектор. — Самым тесным образом. Но, право, инспектор, я спешу.
— Хорошо, я помогу вам всем, чем могу. Но вряд ли вы в Кингстоуне сможете добиться чего‑нибудь от пьяницы раньше завтрашнего дня.
