– Издержки профессии, – хмыкнула Ксюша, нажав на кнопку вызова ресепшн. – Обычные граждане, не обремененные сыщицкой деятельностью, вызывают к себе хоть полицию, хоть жандармерию, даже когда у них мышь скребется на чердаке, и лишними объяснениями себя не утруждают!
Записав искомый номер под диктовку администратора, Ксюша тут же набрала его.
«За нами следит подозрительная личность… Я уверена, что у него дурные намерения! Пожалуйста, приезжайте поскорее, мне очень страшно!.. Ксения Деллье. Мы в отеле…»
Ксюша назвала адрес и с торжествующим видом положила трубку на место.
– Они прибудут минут через десять, мне сказали.
– Ты умница.
Реми взял ее руку и поцеловал в сгиб локтя.
В ожидании приезда жандармов Реми попросил Лизу рассказать все, что она сумела вспомнить.
Ответил ему Лоран: видимо, все боялся за нервы его подопечной.
– Она приехала действительно к чете Шарбонье. Билет в Италию, в Турин, они оплатили ей под предлогом, что в аэропорту Ниццы забастовки…
– Надо будет проверить, – заметил Реми. – Что-то не помню, чтобы в прессе писали о забастовках…
– Я тоже. Уверен, что они солгали. Винсент встретил Лизу в аэропорту, привез к ним на виллу. Поначалу все шло хорошо, хотя Шарбонье много раз говорили, что Лизе трудно будет с малышом на руках, без денег и без помощи. Но она не уловила в их словах никакого дурного намерения – да, Лиз?
– Не уловила… – отозвалась Лиза. – Хотя теперь, задним числом… Когда Винсент сделал мне эхографию и мы увидели на экране моего мальчика, Анн воскликнула, что она в него просто влюбилась! И еще много раз повторяла потом, какой он хорошенький… Но вряд ли это что-то значит…
– Само по себе нет. Но вместе с другими фактами очень даже значит, – ответил Реми.
– Если бы я тогда догадалась… Я бы немедленно уехала от них, первым же самолетом улетела! – голос Лизы дрогнул.
– Не волнуйся, Лиз, не волнуйся! – проговорил Лоран, ласково поглаживая девушку по плечу. – Короче, Лиза не поняла их намеков. А я уверен, что это были вполне конкретные намеки: Шарбонье пытались убедить Лизу в том, что ей не справиться одной – с тем чтобы подвигнуть ее к решению отдать ребенка им. Но Лиза не отреагировала так, как им хотелось: она постоянно отвечала, что справится… И тогда они придумали другой ход: предложили опекать ее малыша, пока она не окончит университет.
– Но на это потребовался бы еще год, даже если бы я отказалась от академического отпуска, – вступила Лиза. – А может, и больше: ведь я за четвертый курс недосдала экзамены, у меня оставались «хвосты»… Я не могла расстаться с Сашенькой так надолго!
– И Шарбонье выдвинули новую идею, – перенял эстафету Лоран, – они предложили оставить ребенка у них, пока Лиза не досдаст сессию в сентябре! То есть всего на несколько месяцев…
– Этот разговор возник, – добавила Лиза, – когда у меня уже случились преждевременные роды. Я рожала в доме у Шарбонье, Винсент принял моего мальчика… Вот тогда они и заговорили о том, чтобы я оставила малыша, пока не досдам сессию за четвертый курс… Я сначала согласилась. Я чувствовала себя настолько обессиленной… Они говорили, что я смогу забрать сына после экзаменов…
– Они ее обманывали! – воскликнул Лоран. – Она ведь не подозревала о том, что все не так просто в бумажных делах! Для Лизы это выглядело примерно так, как если бы родственница предложила приглядеть за малышом, – только она не учла, не подумала – и это простительно в ее состоянии, – что в другой стране понадобятся всякие разные бумаги, свидетельствующие о правах на ребенка! Если бы она согласилась, то уже никогда бы не получила его обратно!
– Без сомнения, – кивнул Реми. – Дальше!
– Роды, скорее всего, были вызваны искусственно. Шарбонье постоянно делал Лизе уколы: говорил, что ей не хватает чего-то в организме… Под этим же предлогом ее никуда не выпускали дальше сада. Лиза и в самом деле чувствовала все время слабость. Наверняка она была вызвана уколами… И среди них был введен тот, который спровоцировал роды!
– Если можно, покороче, жандармерия вот-вот прибудет! – поторопил доктора Реми.
– Поскольку ребенок родился недоношенным, Винсент Шарбонье сказал, что нужно его отвезти в родильное отделение клиники на обследование. А Лиза была слишком слаба, чтобы ехать с ним…
– Но малыш оказался здоровым! Несмотря на преждевременные роды! – перебила его Лиза.
– Через пару дней Винсент Шарбонье привез ребенка на виллу. Анн взялась заниматься им, ссылаясь на слабость Лизы…
– Мне это не понравилось! – воскликнула Лиза. – Я забрала Сашеньку в свою комнату и приложила его к груди…
– Пожалуйста, опустите детали! – взмолился Реми, поглядывая на часы.
– Позволь мне, Лиза, ладно? – проговорил Лоран. – Прошло несколько дней – Лиза не помнит, сколько, – в которые Анн при всяком удобном случае уносила ребенка к себе. Кончилось все ссорой: Лиза заявила, что обойдется без их помощи и не оставит им малыша. После чего Анн вырвала ребенка из рук Лизы и закричала, что поздно, она уже оформила младенца как своего сына. Лиза бросилась на нее в ярости, Анн ее резко оттолкнула… И дальше – провал. Видимо, Лиза упала и ударилась обо что-то головой еще в их доме. Очнулась она только ранним утром в горах. Дальнейшее вы знаете.
Жандармы – их приехало трое – запутались сразу, несмотря на попытки Реми изложить ситуацию лаконично и внятно. Кончилось все предложением проехать в участок.
Что, собственно, и требовалось.
Выходя из отеля, Реми осмотрелся: «Вольво» и след простыл, – дал небось деру, едва завидел машину жандармерии!
Реми улыбнулся. Что бы ни было на уме у Лысого, он опоздал. Смысл избавиться от Лизы имелся у Шарбонье только до того, как она расскажет все органам правопорядка. А теперь поезд ушел! Так что можно за нее больше не беспокоиться, решил Реми.
Они провели в жандармерии почти шесть часов. Головы вспухли от показаний, уточнений, ответов на все новые вопросы нескольких офицеров, которые занимались ими.
За это время чету Шарбонье доставили в участок, равно как и Сашеньку. Лиза рванулась к малышу, но ее не пустили. До выяснения всех обстоятельств дела, а также проведения генетической экспертизы, нового оформления родительских прав ребенок будет находиться в органах опеки…
Параллельно в доме у Шарбонье шел обыск. Супруги отнекивались, обвиняли Лизу во лжи, посему требовалось найти любые улики, подтверждающие – или опровергающие – присутствие Лизы на их вилле.
Другая группа, после того как показания Лизы о случившемся в горах были запротоколированы, выехала в горы для осмотра места происшествия. Сначала Лизу они намеревались взять с собой, но Лоран категорически воспротивился как врач. Девушка и впрямь была бледной, если не сказать – серой, ее светлые глаза словно померкли, затянулись дымкой, а вокруг них легли черные тени.
