– Первое, – проговорила она, – девушка русская… Или хотя бы славянка. Крестик православный, и пишет она кириллицей!
– Возражений нет, – кивнул Реми.
– Второе. Одета она не для прогулок по горам! Ее на эту скалу кто-то заманил! И столкнул в воду!
– Скороспелый вывод. Некоторые твои соотечественницы и шагу не могут сделать – не важно где – без того, чтобы не разодеться.
– Вот видишь, ты тоже склоняешься к мысли, что она моя соотечественница, то есть русская!
– Просто потому, что на Лазурном Берегу больше всего русских.
– Тогда проделаем простое арифметическое сложение: она православная, она пишет кириллицей, а на Лазурном Берегу больше всего русских!
– Допустим. Но будем держать в уме вариант, что она из другой страны Восточной Европы.
– Будем! А пока давай считать, что она русская. Теперь, одета она в дорогие шмотки. И рост у нее, и телосложение модельки… Такие девушки обычно приезжают с компанией… С компанией мужчин. Которые обеспечивают ее пребывание на дорогом курорте!
– Обобщение всегда хромает, – заметил Реми. – Но нередко работает. Примем его за рабочую гипотезу.
– Но тут не Лазурный Берег, – продолжала Ксюша. – Мы в Альпах, до моря довольно далеко. Значит, девушка приехала в эти места по каким-то особенным причинам! Например, ее кто-то уговорил – типа, показать ей легендарное озеро… И столкнул ее со скалы!
– Девушка могла сама упасть, Ксю! У нас пока нет никаких причин думать, что ее нарочно столкнули!
– Нет, нет и нет! Такие модельные девушки не жаждут осматривать исторические и культурные достопримечательности! Она бы никогда не поехала сама! А уж если бы вдруг эта девушка оказалась исключением, пылающим любовью к одиночным походам по горам, – то она бы надела соответствующую обувь! А не босоножки на шпильках!
– Хорошо… – Реми подумал немножко. – Согласен. Будем считать, что она приехала сюда не одна.
– А человек, который ее привез, столкнул ее со скалы!
– Или она упала сама, – настаивал Реми.
– А где же в таком случае ее рыцарь?
– Испугался и смылся. Помочь ей он все равно бы не смог: тут звать на помощь некого, от этой скалы до противоположного берега озера звук не донесется. Нырнуть вслед за ней он тоже не мог: скала слишком высока для ныряния, он бы просто разбился, как и девушка; а в обход или в объезд тут далеко…
– Хм… Такой расклад исключить нельзя. Надо нам туда забраться и осмотреть местность!
– Согласен, мадемуазель Марпл. Пошли к машине.
Окружной путь к скале и впрямь оказался неблизким. Вокруг озера дороги не было, и им пришлось вернуться на шоссе, затем проехать через несколько поселков, расспрашивая по дороге местных жителей.
– Реми, смотри! – указала Ксюша на очередное дорожное панно. – «Вилль де…»
– И что?
– Слово «вилль»! А что, если наша девушка именно в этот городок ехала?
– Их тут уйма. – Он подвинул карту Ксюше. – Видишь? «Вилль» такой, «вилль» сякой…
Наконец они добрались до просторной округлой смотровой площадки со стоянкой и рестораном, создававшей «карман» у шоссе. Именно сбоку от этой площадки начиналась тропинка, ведущая, по словам аборигенов, на скалу, в самом начале которой желтое панно призывало туристов к бдительности: «Внимание, обрыв! Территория не ограждена!»
Приткнув машину, они вышли. Ксюша полезла в багажник, вытащила оттуда чемодан.
– Зачем тебе? – поинтересовался Реми.
– Кроссовки надену. Я не хочу упасть со скалы, как та девушка… – Она присела на бетонный парапет, окаймлявший смотровую площадку, и переобулась.
Они двинулись по тропинке, и минут через двадцать ходьбы внизу слева блеснуло озеро. Скала была практически отвесной, и от ее опасного края тропинку отделяла лишь полоска около метра шириной, поросшая пожухлыми под южным солнцем пучками высокой травы.
– Как красиво… – произнесла Ксюша, посматривая вниз.
Озеро лежало в чаше гор и сияло нестерпимой, нереальной голубизной.
– Бесподобно, – согласился Реми. – Никогда не видел такого яркого цвета. Понятно, что любая вода отражает небо, и когда оно голубое, то и вода кажется голубой… Но тут что-то еще.
– Это потому, что оно лежит среди гор, я думаю. Горы отражают свет… Или не отражают?
– Из-за водорослей скорее, они ведь белые. А может, еще и флюоресцируют… Надо будет почитать об этом озере, вот уж и впрямь диво!
Противоположный берег, откуда они уехали около двух часов назад, с его причалами и ресторанами, раскинувшими цветные навесы, казался отсюда микроскопическим райским уголком.
Легкий ветерок развевал волосы Ксении – длинные, каштановые с рыжинкой, они в распущенном виде доставали до середины ягодиц, но обычно она их подкалывала или заплетала в косы. Сегодня она закрутила косы по обеим сторонам головы, но несколько прядей небрежно выбились, и ветер играл ими, обвивая стройную шею. Реми невольно залюбовался женой, ее тонкой фигуркой, которая здесь, на скале, казалась отчего-то особенно хрупкой.
Ксюша сделала осторожный шажок к краю.
– Эй-эй, – закричал Реми, – не вздумай приближаться!
Он крепко ухватил жену за руку.
– Я только чуть-чуть… Смотри, тут камни… они могли осыпаться под ногой, если девушка подошла к краю…
Ксюша вдруг опустилась на землю.
– Что такое? Голова закружилась? – забеспокоился Реми.
– Нет… Я хочу камень столкнуть… Но мне стоя страшно, поэтому я села…
Ксюша приладилась и пихнула не слишком большой камень. Однако тот и не думал поддаваться.
– Вот этот толкни, – указал Реми. – Он полегче на глаз.
Ксюша толкнула булыжник, и тот качнулся. Тогда она толкнула его посильнее… И камень медленно, словно неохотно обернувшись вокруг себя пару раз, подкатил к самому краю обрыва и рухнул вниз.
– Получилось! – удовлетворенно произнесла Ксюша и поднялась.
– Браво. Теперь скажи, зачем тебе это понадобилось?
– А вот зачем! – она указала на оставшуюся от камня лунку: почва под ним была немного влажной, а саму лунку обрамляли зеленые, живые травинки, укрывшиеся под камнем от палящего солнца. – Помнишь, у девушки разбит ноготь на большом пальце правой ступни? Значит, она споткнулась и, возможно, свернула камень. Мы можем найти это место!
– Ход твоей мысли мне нравится. Но лунка, если она и есть, давно высохла. На часах девушки было четыре двадцать пять, – полагаю, что вчерашнего дня. Сомневаюсь, что она пошла бы гулять сюда ночью.
– Я тоже. Да и вообще, ее могли сюда привезти уже мертвой и скинуть тело в воду.
– Видимых следов насилия нет… во всяком случае, ее не зарезали, не застрелили и не задушили. И большего мы без результатов вскрытия не узнаем.
