— Мма Рамотсве, — отважился спросить он, — вы сегодня какая-то скованная. Я что-то не то сказал?
Она поставила чашку на стол и посмотрела на часы.
— Вы тут ни при чем, — успокоила она. — Мне нужно уйти, чтобы кое с кем поговорить. Это касается сына миссис Куртин. И меня немного беспокоит тот человек, с которым мне предстоит встретиться.
Она поведала ему о своих страхах. Сказала, что экономист из Ботсванского университета вряд ли способен проявить агрессию, и все-таки она чувствует в нем дурные наклонности, а потому очень волнуется.
— Есть специальное слово, которым называют таких людей, — сказала она. — Я где-то читала об этом. Их называют психопатами. Это человек без моральных устоев.
Мистер Дж. Л. Б. Матекони слушал молча, его лицо приняло озабоченное выражение. А когда мма Рамотсве закончила, он сказал:
— Вы никуда не поедете. Я не хочу, чтобы моя будущая жена подвергалась подобной опасности.
Она посмотрела на него и сказала:
— Мне очень приятно, что вы обо мне беспокоитесь. Но это моя работа, я ведь частный детектив. Если бы я боялась, я бы занималась чем-нибудь другим.
Мистер Дж. Л. Б. Матекони расстроился.
— Вы же совсем не знаете этого человека и не должны идти к нему в дом. Если вы настаиваете, я пойду с вами. Подожду на улице. Он даже не будет знать, что вы не одна.
Мма Рамотсве обдумала его предложение. Ей не хотелось обижать мистера Дж. Л. Б. Матекони, и если ожидание на улице его успокоит, почему бы им не поехать вместе?
— Хорошо, — согласилась она. — Вы подождете снаружи. Возьмем мой фургончик. Посидите в кабине, пока я с ним поговорю.
— А если я срочно понадоблюсь, — добавил он, — кричите. Я буду прислушиваться.
Ужин заканчивали в более спокойном расположении духа. Мотолели читала брату вслух в его спальне — дети поужинали раньше. После ужина мистер Дж. Л. Б. Матекони отнес посуду на кухню, а мма Рамотсве пошла к детям. Девочка сидела в кресле с книжкой на коленях и почти спала. У Пусо слипались глаза. Одна рука лежала на груди, другая свешивалась с кровати. Мма Рамотсве положила его руку на кровать, и мальчик улыбнулся ей сонной улыбкой.
— Тебе тоже пора спать, — сказала мма Рамотсве его сестренке. — Мистер Дж. Л. Б. Матекони говорит, что у тебя был трудный день — ты ремонтировала двигатель.
Она отвезла Мотолели в ее комнату, помогла пересесть с кресла на кровать. Девочка любила проявлять самостоятельность, но позволила мма Рамотсве переодеть себя в новую ночную рубашку, которую мистер Дж. Л. Б. Матекони купил сегодня во время их прогулки по магазинам. Цвет не тот, подумала мма Рамотсве, но выбирал-то мужчина. Откуда ему знать, что покупать?
— Тебе здесь хорошо, Мотолели? — спросила мма Рамотсве.
— Я так счастлива, — призналась девочка. — И с каждым днем становлюсь все счастливее.
Мма Рамотсве подоткнула одеяло и поцеловала девочку в щеку. Потом погасила свет и вышла из комнаты. С каждым днем я становлюсь все счастливее. Мма Рамотсве подумала о том, будет ли мир этих детей лучше того, в котором росли она и мистер Дж. Л. Б. Матекони. Они становятся все счастливее потому, что Африка теперь независима и делает свои собственные шаги в этом мире. Каковы же подростки в других странах с их тщеславными диктаторами и коррумпированными чиновниками? А африканцы все время пытались вести скромную и честную жизнь среди общей суматохи и разочарований. Те люди, которые принимают решения о судьбах мира, облеченные властью люди в Вашингтоне и Лондоне, — знают ли они о таких, как Мотолели и Пусо? Интересуются ли ими? Интересовались бы, если бы знали, в этом мма Рамотсве была уверена. Иногда ей казалось, что Африке нет места в сердцах тех, кто живет за океаном, ведь им никто никогда не говорил о том, что африканцы такие же, как они сами. Они попросту ничего не знают о людях вроде ее отца, Обэда Рамотсве, — его фотография в парадном костюме стояла у нее в комнате. Раньше у тебя не было внуков, сказала она человеку на фотографии, а теперь есть. Двое. Здесь, в этом доме.
Увы, фотографии не говорят. Отец был бы рад познакомиться с детьми, подумала мма Рамотсве. Из него получился бы замечательный дедушка. Он рассказал бы внукам о традиционной ботсванской морали и объяснил, что значит вести честную жизнь. Теперь это придется сделать им — ей и мистеру Дж. Л. Б. Матекони. Нужно будет съездить в сиротский приют и поблагодарить мма Сильвию Потокване за то, что отдала им детей. А еще за все то, что она делает для других сирот. Мма Рамотсве сильно подозревала, что ее никто и никогда за это не благодарил. Шумная и энергичная мма Потокване была настоящей матерью семейства, и такой она и должна была быть, как детективу положено быть пронырливым, а механику… А каким, кстати сказать, положено быть механику? Промасленным? Нет, не то. Нужно будет хорошенько об этом подумать.
— Я буду наготове, — сказал мистер Дж. Л. Б. Матекони, понижая голос до шепота, хотя в том не было никакой необходимости. — Знайте, что я здесь. Вот тут, возле дома. Если вы закричите, я услышу.
При тусклом свете уличного фонаря они осмотрели дом — неприметное здание с самой обыкновенной красной черепичной крышей и заброшенным садом.
— Садовника он определенно не держит, — заметила мма Рамотсве. — Взгляните, как все запущено.
Очень странно не иметь садовника, если ты, как доктор Ранта, являешься высокооплачиваемым служащим. В этом случае твой долг — нанять прислугу, готовую выполнять всю работу по дому. Заработная плата в Ботсване низкая — недопустимо низкая, подумала мма Рамотсве, — но система обеспечивает людей рабочими местами. Если государственный служащий нанимает служанку, он таким образом кормит ее и ее детей. А если этот человек будет сам убираться, готовить и копаться в саду, что будут делать служанки и садовники?
Не наняв садовника, доктор Ранта проявил себя как законченный эгоист, что, впрочем, совершенно не удивило мма Рамотсве.
— Слишком эгоистичен, — заметил мистер Дж. Л. Б. Матекони.
— Вот и я так думаю, — поддакнула мма Рамотсве.
Она открыла дверцу кабины и вышла из фургончика. Для женщины ее комплекции фургончик был маловат, но он ей нравился, и она страшилась того дня, когда мистер Дж. Л. Б. Матекони скажет, что его пора менять. Ни одна современная машина со всеми ее удобствами и изысками не заменит мма Рамотсве маленького белого фургончика. На протяжении одиннадцати лет он верой и правдой служил ей во всех поездках, выдерживал октябрьскую жару и пыль Калахари, которая иногда налетает на город и покрывает все рыже-коричневым покрывалом. Пыль — главный враг двигателей, много раз объяснял ей мистер Дж. Л. Б. Матекони, но лучший друг голодного механика.
Мистер Дж. Л. Б. Матекони наблюдал за тем, как мма Рамотсве подошла к входной двери и постучала. Видимо, доктор Ранта ждал ее, потому что дверь тут же открылась, а потом снова закрылась, впустив гостью.
— А почему вы одна, мма? — спросил доктор Ранта. — Разве ваш друг к нам не присоединится?
