— Его зовут Джон Неррити, — он произнес по буквам. — Имя ребенка Доминик. Мать зовут Миранда. Сын с матерью были в отеле одни, поехали на выходные, отец по делам остался дома. Все усек?
— Да.
— Уговори ее согласиться на вмешательство полиции.
— Да.
— Потом позвонишь? Жаль, что испортил тебе праздник.
— Выезжаю тотчас.
— Ни пуха.
Я поблагодарил распорядителя скачек и вышел из его офиса. Алисия с состраданием смотрела на меня.
— Мне нужно ехать, — извинился я. — Вас никто не подбросит до Ламборна? Может, Майк Ноланд?
Хотя она и сама раньше предлагала это, казалось, сейчас мысль об этом испугала Алисию, и она решительно помотала головой. В глазах ее стоял ужас.
— Нет, — пробормотала она. — Может, я поеду с вами? Пожалуйста... я не помешаю. Честное слово. Обещаю. Я могу помочь... вашей сестре.
— Вы никогда мне не мешаете, но взять вас с собой я не могу. — Я посмотрел сверху вниз на ее умоляющее лицо, такое откровенно беззащитное.
— Идемте к машине, подальше от всей этой толпы, и я все вам объясню.
Мы вышли из ворот, подошли к парковке, и я сказал:
— У меня нет никакой сестры. Аварии тоже не было. Я должен уехать по работе... похитили ребенка. Я должен ехать к его матери... потому, дорогая Алисия, мы должны отыскать Майка Ноланда. С ним вы будете в безопасности.
Вы хорошо его знаете.
На ее лице чувство вины мешалось с ужасом, ее трясло.
— Может, я успокою мать? Я могла бы рассказать ей... сказать, что ее ребенок вернется... как и я.
Я помедлил, понимая, что ее предложение вызвано ее нежеланием ехать домой с Майком Ноландом, но мне показалось, что в нем вообще-то есть смысл.
Может, Алисия и вправду поможет Миранде Неррити. Я глянул на часы.
— Миссис Неррити меня ждет, — нерешительно сказал я, но она перебила меня:
— Кто? Как вы сказали?
— Неррити. Миссис Миранда Неррити. Но...
У нее буквально упала челюсть.
— Но я же ее знаю, — сказала она. — Или, по крайней мере, встречалась... Ведь ее мужа зовут Джон Неррити, да?
Я в замешательстве кивнул.
— Их лошадь выиграла Дерби, — сказала Алисия. Я поднял голову. Лошади. Столько лошадей.
— Что такое? — спросила Алисия. — Почему вы такой... мрачный?
— Верно, — сказал я. Это был не совсем чтобы ответ. — Садитесь в машину. Я буду рад, если вы поедете со мной. Конечно, если вы на самом деле собираетесь ехать. Но весьма вероятно, что сегодня вечером мы в Ламборн не попадем. Ничего?
Вместо ответа она уселась на переднее сиденье и закрыла дверь. Я обошел машину и сел рядом. Когда я завел мотор и выехал из ворот, она сказала:
— Лошадь Неррити выиграла Дерби в прошлом году. Ординанд. Помните?
— М-м... — На самом деле я, конечно, не помнил.
— Лошадь была не особо выдающейся, — задумчиво сказала она, или, по крайней мере, никто ее таковой не считал. Конь был аутсайдером.
Тридцать три к одному. Но он выиграл и в этом году. — Она замолчала. Мне невыносимо думать об этом ребенке.
— Его зовут Доминик, — сказал я. — Выньте карту из «бардачка» и найдите кратчайшую дорогу в Чичестер.
Она потянулась за картой.
— Сколько ему лет?
— Не знаю.
Стоял золотой полдень. Мы поехали на запад через Суссекс и наконец прибыли в брикуотерский отель. Он стоял прямо на усыпанном галькой берегу у Вест-Виттеринга.
— Смотрите, — сказал я, нажимая на тормоз и стаскивая с себя галстук, — ведите себя как отдыхающая. В отель входите не торопясь. Разговаривайте со мной. И старайтесь не казаться взволнованной. Ладно?
Она озадаченно посмотрела на меня, потом поняла.
— Думаете... кто-нибудь следит?
— Обычно да, — строго сказал я. — Всегда нужно принимать во внимание, что кто-нибудь следит. Похитители оставляют наблюдателей, чтобы увериться, что не набежит полиция.
— О!
— Итак, мы тут отдыхаем.
— Да, — ответила она. — Выходим.
Мы, потягиваясь, вылезли из машины. Алисия отошла на несколько шагов от отеля посмотреть на Ла-Манш, прикрывая глаза рукой и говоря со мной через плечо:
— Пойти, что ли, поплавать...
Я обнял ее за плечи и немного постоял рядом с ней.
— Не забывай о медузах, — поддразнил ее я, и мы вошли в стеклянные двери отеля в широкий, заставленный креслами вестибюль. За столиком сидело несколько человек, а за полированной коричневой конторкой с надписью «Регистрация» туда-сюда расхаживала девушка.
— Привет, — с улыбкой сказал я. — Тут вроде бы остановились наши друзья. Миссис Неррити.
— И Доминик, — добавила Алисия.
— Верно, — спокойно ответила девушка. Она просмотрела список постояльцев. — Комната тридцать шесть... но они скорее всего еще на пляже.
Славный денек, не правда ли?
— Чудесный, — кивнула Алисия.
— А вы не могли бы позвонить в номер? — спросил я. — На всякий случай.
Девушка послушно повернулась к коммутатору и, к собственному удивлению, получила ответ.
— Возьмите трубку, — сказала она, положив трубку на конторку, и я с надлежащей улыбкой взял ее.
— Миранда? — спросил я. — Это Эндрю Дуглас.
— Где вы? — тихо спросила она полным слез голосом.
— Внизу, в отеле.
— Ох... поднимайтесь... я просто не могу вынести...
— Уже иду, — ответил я.
Девушка указала нам, куда идти. Мы добрались до комнаты с видом на море с двумя кроватями и отдельной ванной. Нам открыла Миранда Неррити.
Глаза у нее распухли, в руке она сжимала промокший носовой платок.
— Они сказали, — в промежутках между рыданиями говорила она, — тот человек в Лондоне сказал... вы вернете Доминика... он обещал... Эндрю Дуглас вернет его... он всегда добивается... не волнуйтесь... но как я могу не волноваться? О Господи... мой малыш... Верните его мне. Верните!
— Хорошо, — мягко сказал я. — Сядьте. — На сей раз я обнял за плечи не Алисию, а ее, и повел ее к одному из кресел. — Расскажите нам, что случилось. Тогда мы составим план, как его вернуть.
Миранда немного взяла себя в руки, с удивлением узнала Алисию и показала на листочек бумаги, лежавший на одной из кроватей.
— Мне передала его маленькая девочка, — сказала она сквозь слезы.
— Она сказала, что ее попросил какой-то дядя. О Боже... Господи...
