— Да, это настоящее потрясение, — сказал я. — А что, все эти представители прессы проспали сюжет, что был прямо у них под носом?
Он впервые выказал какие-то признаки юмора и сказал, что пока они обсуждают только непроверенные слухи, но все гудит, как улей.
— Это даст вашим скачкам такую известность, как ничто иное, — сказал я.
— Боюсь, что так. — Похоже было, что такая известность не слишком вдохновляет его, точнее, ему не нравится плясать под коммерческую дудку.
— Вы сообщили в полицию, — сказал я.
— Конечно. И в Лауреле, и в Вашингтоне. Люди в Вашингтоне взялись за это дело.
Я кивнул и спросил, какая именно полиция этим занялась, ведь в столице было пять отдельных силовых подразделений.
— Столичная полиция, сказал он. — Конечно, ФБР и Бюро по розыску пропавших также заинтересованы в этом деле, но они решили, что это случай столичной полиции. Делом занимается капитан Кент Вагнер. Я сказал ему о вашем приезде. Он ответил, что, если вы захотите, я могу отправить вас к нему.
— Конечно, пожалуйста.
Он вынул из внутреннего кармана бумажник и достал оттуда маленькую белую карточку.
— Вот, — протянул он ее мне. — И еще... он достал еще одну карточку, — это мой домашний телефон. Если меня не будет на ипподроме, можете позвонить мне туда.
— Хорошо.
— Завтра утром мы даем завтрак для прессы, — сказал он. — Все зарубежные владельцы лошадей, тренеры и жокеи встречаются внизу, в клубе. Он помолчал. — Мы в Америке всегда устраиваем завтрак для прессы перед самыми большими скачками... вы бывали на таких прежде?
— Нет, — ответил я.
— Тогда приходите завтра. Вам будет интересно. Я закажу для вас пропуск.
Я поблагодарил его, не будучи уверенным в том, что смогу прийти. Он радушно кивнул. Такая мелочь, как похищение главного человека в руководстве скачками в Британии, похоже, не особо мешала великим радостям этой недели.
Я попросил разрешения позвонить в «Либерти Маркет» прежде, чем поехать в полицию в Вашингтон, и он великодушно указал мне на телефон.
— Конечно. Давайте. Это частная линия. Я сделаю все возможное, чтобы помочь вам, понимаете? Я сам недостаточно хорошо знал Моргана, и мне кажется, он был похищен не по нашей вине, но мы сделаем все, что можем... будем стараться изо всех сил.
Я поблагодарил его и позвонил в Лондон. Ответил Джерри Клейтон.
— Ты что, домой и не уходил? — спросил я.
— Кто-то должен сидеть в конторе, — пожаловался он. Номы оба знали, что у него нет семьи и вне офиса ему одиноко.
— Есть новости из Жокейского клуба? — спросил я.
— Да, и еще какие! Прокрутить тебе запись, которую они получили срочной почтой?
— Валяй.
— Жди.
Послышалось щелканье, затем раздался густой резкий голос, говоривший с американским акцентом:
— Если вы, англичанишки, хотите, чтобы ваш Фримантл вернулся в Жокейский клуб, тогда хорошенько слушайте. Это обойдется вам в десять миллионов английских фунтов стерлингов. Не в банкнотах. В заверенных банковских чеках. Фримантла вы назад не получите, пока мы не вычистим с чеков все. В течение недели поступят указания. Будете дурить, Фримантл лишится пальцев.
Через две недели, начиная с сегодняшнего дня, будете получать срочной почтой по одному. Так что никаких штучек. У вас в Жокейском клубе деньги есть.
Или вы Фримантла выкупаете, или мы его пришьем. Это уж мы вам обещаем. Мы увезем его. И если вы не доставите деньги, вы ничего не получите, даже трупа. И если уж мы его убьем, так убивать будем медленно. Заставим его проклинать вас. Заставим его вопить. Слышите? Не просто одним выстрелом прикончим. Умирать будет тяжело. И если мы его убьем, вы получите его вопли на пленке. Если не хотите этого, доплатите. Фримантл хочет поговорить с вами.
Слушайте.
Небольшое молчание. Затем голос Фримантла, сильный и упрямый. После предыдущего оратора он говорил чрезвычайно культурно:
— Если вы не заплатите, меня убьют. Мне так сказали, и я в это верю.
Щелчок.
— Все слышал?
— Это уже Джерри Клейтон.
— Да.
— Что думаешь?
— Думаю, это снова тот самый тип. Я уверен.
— Верно. То же ощущение.
— Сколько ты еще будешь сидеть на коммутаторе?
— До полуночи. По вашему времени — до семи вечера.
— Возможно, я еще позвоню.
— О'кей. Доброй охоты.
Я поблагодарил Рикенбакера и поехал в Вашингтон, где после нескольких неудачных попыток я таки поймал капитана Кента Вагнера в его участке. Капитан был ходячим пугалом для преступников, рослый, с жесткими глазами, он говорил тихо и напоминал кобру. На вид ему было около пятидесяти. Темные волосы были гладко причесаны, подбородок подобран, как у бойца. Меня при виде его не покидало ощущение осторожного, решительного ума. Он небрежно сжал мне руку и оценивающе оглядел с ног до головы.
— В Соединенных Штатах похитителям спуску не дают, — сказал он. Этот случай не исключение.
В принципе я был согласен с ним. Американские законы против похитителей просто не имеют себе равных.
— Что вы можете мне рассказать? — напрямик спросил он, судя по виду, не надеясь на многое.
— Думаю, достаточно, — скромно ответил я.
Несколько мгновений он рассматривал меня, затем открыл дверь своего стеклянного кабинета и крикнул кому-то через заставленное столами помещение:
— Позови, пожалуйста, лейтенанта Ставоски!
Один из многочисленных полицейских в голубой форме встал и пошел выполнять поручение. Через окно я наблюдал за этой деловой, организованной работой — множество людей ходили туда-сюда, звонили телефоны, звучали голоса, строчили машинистки, вспыхивали экраны компьютеров, на столы то и дело подносили кофе. Подошел лейтенант Ставоски — пухлый коренастый малый лет сорока, с огромными вислыми усами и с виду совершенно в себе уверенный. Он, видимо по привычке, мазнул по мне взглядом человека, лишенного иллюзий.
Капитан объяснил ему, кто я. На Ставоски это не произвело никакого впечатления.
— Ну, начинайте, — сказал капитан. Я послушно открыл кейс и выложил на стол уже подобранные материалы.
— Мы определенно считаем, что это третье, возможно, четвертое серийное похищение, осуществленное одним и тем же человеком, — сказал я. — Сегодня Жокейский клуб получил пленку от похитителей Моргана Фримантла, которую вы сможете прослушать по телефону, если пожелаете. Также я привез пленки с записью требования выкупа, которые присылали в случае двух других похищений. — Я показал на них. — Возможно, вас заинтересует сходство. — Я немного помолчал. — Одна из записей сделана по-итальянски.
