Наконец на звонок ответили резким и скрипучим:
— Это ты, Тео?
— Да, Айк, доброе утро. Простите, что так рано вас побеспокоил. — Тео старался говорить так вкрадчиво, как только мог.
— Ничего страшного, Тео. Наверное, тебе что-то интересное пришло на ум.
— Да, мы можем поговорить сегодня утром, желательно пораньше? У вас в офисе? Выяснилось кое-что важное, и я не уверен, что могу обсудить это с родителями.
— Что ж, конечно, Тео. Когда?
— А если сразу после восьми? Уроки начинаются в восемь тридцать. Если я уйду из дома слишком рано, мама что-то заподозрит.
— Конечно. С удовольствием встречусь с тобой.
— Спасибо, Айк.
Тео моментально проглотил завтрак, поцеловал маму на прощание, пообщался с Судьей, ровно в восемь часов вскочил на велосипед и помчался по Маллард-лейн.
Айк сидел за столом с бумажным стаканом дымящегося кофе и громадным рогаликом с корицей, покрытым сахарной глазурью толщиной не меньше дюйма. Видимо, это было очень вкусно, но Тео только что доел хлопья. К тому же у него пропал аппетит.
— У тебя все в порядке? — спросил Айк, когда Тео присел на самый краешек стула.
— Наверное. Мне нужно поговорить с человеком, которому я могу доверять и который знает кое-что о праве.
— Ты кого-то убил? Ограбил банк?
— Нет.
— Такое ощущение, что ты ужасно взволнован, — заявил Айк, оторвав огромный кусок рогалика с корицей и запихав его в рот.
— Это касается дела Даффи, Айк. Возможно, мне известно кое-что о виновности мистера Даффи.
Айк продолжил жевать, но при этом наклонился вперед, уперев локти в стол. Вокруг его глаз собрались морщинки, когда он уставился на Тео.
— Рассказывай дальше.
— Есть свидетель, один парень, о котором никто не знает. Он видел кое-что в момент убийства.
— И ты знаешь, кто это?
— Да, и я обещал никому не сообщать.
— И как только ты напал на этого парня?
— Через одного мальчика в школе. Я ничего больше не могу вам рассказать, Айк. Я обещал не делать этого.
Айк с трудом сглотнул, потом схватил чашку и сделал большой глоток кофе. Он не сводил глаз с Тео. На самом деле он не удивился. Его племянник знал больше юристов, судебных клерков, судей и полицейских, чем любой другой человек в городе.
— И — что бы ни видел твой неизвестный свидетель — это может сильно повлиять на процесс, я прав? — спросил Айк.
— Да.
— Этот свидетель уже говорил с полицией, или юристами, или еще с кем-нибудь, кто имеет отношение к делу?
— Нет.
— И на данном этапе этот свидетель не имеет желания добровольно явиться в суд?
— Все так.
— Свидетель чего-то боится?
— Да.
— Его показания помогли бы осудить мистера Даффи или оправдать его?
— Осудить, без сомнений.
— Ты говорил с этим свидетелем.
— Да.
— И ты ему веришь.
— Да. Он говорит правду.
Еще один большой глоток кофе. Причмокивание. Зрачки Айка, казалось, вот-вот просверлят две дырки в глазах Тео.
Айк продолжал:
— Сегодня вторник, третий полноценный день процесса. Из того, что я слышал, следует: судья Гэнтри собирается закончить на этой неделе, даже если придется проводить заседание в субботу. Так что половина процесса, наверное, уже позади.
Тео кивнул. Его дядя положил в рот еще один огромный кусок рогалика и принялся медленно жевать. Прошла минута.
Он наконец сглотнул и произнес:
— Вопрос у тебя, очевидно, такой: как, если существует подобная вероятность в принципе, можно или следует поступить с этим свидетелем на данном этапе процесса?
— Именно, — подтвердил Тео.
— Да, и, насколько я понимаю, мистер Джек Хоган не отказался бы от парочки неожиданностей. Позиция обвинения была слабой изначально, а теперь еще больше ослабла.
— Я думал, вы не следите за процессом.
— У меня есть друзья, Тео. Источники.
Айк вскочил и направился в противоположный конец кабинета, где высились старые полки, забитые юридическими книгами. Он провел пальцем по нескольким корешкам, потом сорвал одну книгу с полки и принялся перелистывать страницы. Вернувшись за стол, он сел, положил книгу перед собой и продолжил что-то искать. Наконец, после долгой паузы, он заявил:
— Вот оно. В соответствии с порядком судопроизводства судья, председательствующий при рассмотрении дела, имеет полномочия объявить судебное разбирательство неправосудным,
[12]
если считает, что произошло нечто неподобающее. Здесь есть пара примеров: с присяжным связывается лицо, заинтересованное в исходе разбирательства; важный свидетель заболевает или по какой-то причине не может дать показания; исчезают основные улики. И все такое.
Тео знал об этом.
— А о неожиданно появившемся свидетеле тут говорится?
— Явно — нет, но это довольно широкая норма, которая позволяет судье поступить так, как он сочтет нужным. Отсутствие важного свидетеля вполне может послужить основанием для объявления разбирательства неправосудным.
— А что бывает после объявления разбирательства неправосудным?
— Обвинения не снимаются. Назначается новое разбирательство.
— Когда?
— По решению судьи, но в данном случае, я подозреваю, Гэнтри не станет долго ждать. Через пару месяцев, не больше. Этого достаточно, чтобы тайный свидетель мог выработать свою линию поведения.
В голове Тео крутилось множество мыслей, и он не мог решить, что сказать дальше.
Айк произнес:
— Тогда, Тео, вопрос вот в чем: как ты убедишь судью Гэнтри объявить разбирательство неправосудным, до того как дело уйдет на рассмотрение к присяжным? До того как присяжные признают мистера Даффи невиновным, когда он на самом деле виновен?
— Не знаю. Вот где подключитесь вы, Айк. Мне нужна ваша помощь.
Айк толкнул книгу в сторону и оторвал еще один кусок рогалика. Он жевал, размышляя над сложившейся ситуацией.
— Вот как мы поступим, — заключил он, не переставая жевать. — Ты пойдешь в школу, а я отправлюсь в зал суда на разведку. Наведу справки, может, поговорю кое с кем из друзей. Я не стану упоминать твое имя. Поверь мне, Тео, я всегда буду тебя защищать. Сможешь позвонить мне во время ленча?
— Конечно.
