— Скорее, нам с партнерами просто нужно было продать склад.
Следующие двадцать минут Хоган продолжал донимать подсудимого вопросами о партнерах и их финансовых проблемах. Даффи отказался признавать, что остро нуждался в деньгах, но по мере того как напряжение на перекрестном допросе росло, становилось очевидно, что он изо всех сил пытался прикрыть неудачную сделку новой, более выгодной. У Хогана имелось множество документов. Он предоставил копии двух исковых заявлений, поданных против Питера Даффи его бывшими партнерами. Он забрасывал подсудимого вопросами об обвинениях, выдвинутых в этих исках. Даффи яростно отрицал, что подвел партнеров, и объяснял, что обвинения были выдвинуты не по существу. Он спокойно признал, что у него в бизнесе не все шло гладко, но утверждал, что банкротство ему не грозило.
Джеку Хогану прекрасно удалось представить Даффи как жадного до денег дельца, едва успевавшего опережать своих кредиторов на шаг. Но связать его финансовые проблемы с мотивом убийства пока не получалось.
Сменив тему, Хоган начал готовиться к новому удару. Он вежливо коснулся семейной жизни Даффи и после пары простых вопросов спросил:
— Значит, вы, мистер Даффи, подтверждаете, что действительно съезжали из дома?
— Да.
— И ваш разрыв продлился один месяц.
— Я не стал бы утверждать, что это был разрыв. Мы никогда это так не называли.
— А как называли?
— Мы и не пытались дать этому какое-то определение.
— Вполне справедливо. Когда вы съехали?
— Дневников я не вел, но это случилось в июле прошлого года.
— Грубо говоря, за три месяца до убийства миссис Даффи?
— Приблизительно так.
— Где вы жили, после того как съехали?
— Не уверен, что это верное слово. Я просто взял с собой кое-какую одежду и ушел.
— Хорошо, и куда же вы направились?
— Я провел пару ночей в «Мариотте», недалеко, на той же улице. Потом еще несколько дней оставался у одного из партнеров. Он разведен и живет один. Паршивый был месяц.
— Так, значит, вы перебивались то здесь, то там? Целый месяц?
— Именно так.
— Потом вы вернулись домой, наладили отношения с миссис Даффи и как раз зажили счастливо, когда ее убили?
— Это вопрос?
— Забудьте. Вот вам вопрос, мистер Даффи.
Джек Хоган вернулся с бумагами. Он передал документ обвиняемому, и при одном взгляде на него тот побледнел.
— Узнаете, мистер Даффи?
— А… не уверен, — произнес обвиняемый, перелистывая страницы, явно чтобы потянуть время.
— Что ж, позвольте, я вам помогу. Это четырехстраничный договор аренды квартиры в Уиксберге, в тридцати милях отсюда. Арендуется симпатичная меблированная квартира с двумя спальнями, в роскошном доме, за две тысячи долларов в месяц. Ничего не напоминает, мистер Даффи?
— Не особенно. Я… а-а-а…
— Договор аренды заключен сроком на один год начиная с прошлого июня.
Даффи пожал плечами, как будто не имел понятия, о чем идет речь:
— Я его не подписывал.
— Вы — нет, зато подписывала ваш секретарь — некая миссис Джудит Мейз, женщина, которая проживает с мужем по одному и тому же адресу здесь, в Страттенберге, последние двадцать лет. Правильно, мистер Даффи?
— Пожалуй, если вы так говорите. Она мой секретарь.
— С чего бы она стала подписывать договор аренды такой квартиры?
— Даже не представляю. Может, вам лучше спросить ее?
— Мистер Даффи, вы правда хотите, чтобы я вызвал ее в качестве свидетеля?
— Ах, конечно. Продолжайте.
— Вы когда-нибудь бывали в этой квартире, мистер Даффи?
Даффи пришел в замешательство и оцепенел, словно балансируя на скользкой дорожке. Он бросил взгляд на скамью присяжных, натянул очередную фальшивую улыбку и ответил:
— Да, я останавливался там пару раз.
— Один? — грозно рявкнул Хоган.
— Разумеется, один. Я был в этом районе по делам, поздно закончил и остался переночевать в квартире.
— Как удобно. Кто вносит арендную плату?
— Не знаю. Вам придется спросить об этом у миссис Мейз.
— Так вы говорите присяжным, мистер Даффи, что не снимали эту квартиру и что не вносите арендную плату?
— Все верно.
— И вы останавливались там лишь пару раз.
— Верно.
— И аренда этой квартиры никак не связана с проблемами, которые возникли у вас с миссис Даффи.
— Нет. И снова повторяю: я не арендовал эту квартиру.
Для Тео, который знал правду об убийстве, честность Питера Даффи была под большим вопросом. Казалось очевидным, что он лгал насчет квартиры. А если он солгал один раз, то, несомненно, сделает это еще.
Джек Хоган явно не имел возможности установить, насколько часто Даффи пользовался квартирой. Он перешел на тему гольфа, и перекрестный допрос продолжился уже не столь энергично. Даффи знал о гольфе намного больше прокурора, и эти двое спорили и пререкались едва ли не целый час.
Было уже почти шесть вечера, когда Джек Хоган наконец сел. Судья Гэнтри, не теряя времени, объявил:
— Я решил не собирать суд завтра. Полагаю, присяжным нужен отдых. Надеюсь, вы проведете уик-энд тихо и спокойно, а мы с вами увидимся здесь в девять утра в понедельник. Тогда же мы выслушаем прения. Указания такие же, как всегда. Не обсуждайте дело. Если кто-нибудь обратится к вам и попытается обсудить текущий процесс, пожалуйста, немедленно поставьте меня в известность. Спасибо вам за работу. До встречи в понедельник.
Приставы проводили присяжных через боковую дверь. Когда они ушли, судья Гэнтри посмотрел на юристов и спросил:
— Что-то еще, джентльмены?
Джек Хоган встал и сказал:
— Пока ничего, ваша честь.
Клиффорд Нэнс встал и покачал головой:
— Очень хорошо. Заседание суда переносится на утро понедельника.
Глава 18
Впервые за последние пару ночей Тео хорошо спал. Он поздно проснулся в субботу утром и к тому времени, как они с Судьей сползли вниз по лестнице, понял, что на кухне проходит семейное собрание. Его отец стоял у плиты, поджаривая яйца, а мать, все еще в ночной рубашке, сидела за столом, стуча по клавиатуре и глядя в монитор. Интересно, что Айк, который, насколько помнил Тео, не заглядывал в их дом все те тринадцать лет, что прожил на свете Тео, сидел у другого конца стола, разложив перед собой утреннюю газету. Он изучал рекламные объявления и делал пометки. На нем был выцветший спортивный костюм оранжевого цвета и старая кепка с эмблемой «Янкиз». Воздух отяжелел, пропитавшись запахами завтрака и разговорами, прерванными и незаконченными. Судья направился прямиком к духовке и, как обычно, принялся выпрашивать еду.
