Книга Брокер, страница 24. Автор книги Джон Гришэм

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Брокер»

Cтраница 24

Он следил затем, как тарелки с едой выскакивают на прилавок рядом с грилем. Минут через десять появился толстенный сандвич. Служитель подхватил его, снял талон и крикнул:

– Numero sessantasette!

Марко, не говоря ни слова, шагнул вперед и протянул талон. Затем появилась кока-кола. Он нашел место за маленьким угловым столиком и насладился обедом в одиночестве. В кафе было тесно и шумно, посетители, жившие или работавшие поблизости, наверняка знали друг друга. Ритуал долгого приветствия состоял из объятий и поцелуев, прощание длилось еще дольше. Стояние в очереди в кассу их ничуть не огорчало, хотя для итальянцев идея выстраиваться в затылок один за другим явно непереносима. Дома, в Америке, не было бы недостатка в грубых словечках и, пожалуй, окриках кассира.

В стране, где трехсотлетний дом считается новым, время идет по-другому. Еда должна доставлять удовольствие, даже в крохотном кафе с несколькими столиками. Люди, что сидели рядом с Джоэлом, казалось, намеревались часами жевать свою пиццу и сандвичи. Просто о столь многом надо было поговорить!

Иссушающий мозги ритм тюремной жизни притупил все его чувства. Он тренировал мозг, прочитывая по восемь книг в неделю, но даже это было скорее средством избавления, а не познания. Два дня интенсивного изучения спряжений, особенностей произношения и прослушивания кассет привели его к крайнему умственному истощению.

Поэтому сейчас Джоэл впитывал звуки итальянского, даже не пытаясь понять их смысл. Ему нравились ритм и певучесть этого языка, даже итальянский смех. То и дело он схватывал то или иное слово, особенно когда люди здоровались или прощались, и считал это определенным прогрессом. Видя перед собой семьи, друзей, он чувствовал себя очень одиноким, но не позволял себе сосредотачиваться на этих мыслях. Одиночество – это двадцать три часа в сутки в камере, почти без писем, в компании разве что книжки в мягкой обложке. Он хорошо знал, что такое одиночество, а теперь словно оказался на шумном пляже.

Марко старался растянуть свой сандвич с ветчиной и сыром, но понимал, что надолго его не хватит. Он напоминал себе в следующий раз заказать жаркое, потому что с ним можно долго возиться, даже когда оно остынет, и таким образом продлить обед куда дольше, чем это считалось бы нормальным дома, в Америке. Он неохотно поднялся из-за стола. Почти через час после входа в кафе он расстался с его теплой атмосферой и направился к фонтану, вода в котором была отключена во избежание замерзания. Через несколько минут появился Луиджи, он словно прятался где-то рядом, в тени, и ждал. Несмотря на холод, он предложил мороженое, но Марко уже дрожал. Они дошли до гостиницы и пожелали друг другу доброй ночи.

* * *

Местный куратор Луиджи пользовался дипломатическим прикрытием, числясь в консульстве США в Милане. Его звали Уайтекер, и Бэкман менее всего занимал его внимание.

Бэкман никак не был связан ни с разведкой, ни с контрразведкой, а у Уайтекера было полно забот по этой части, и его мало интересовал бывший вашингтонский воротила, спрятанный в Италии. Однако он прилежно составлял ежедневные отчеты и отправлял их в Лэнгли. Там их получала и прочитывала Джулия Джавьер, имевшая доступ к самому Мейнарду. Именно из-за ее интереса к Бэкману и проявлял в Милане такое усердие Уайтекер. В ином случае никакой необходимости в ежедневных отчетах и не возникло бы.

Отчетов требовал Тедди.

Мисс Джавьер вызвали в его кабинет на седьмом этаже, в «шефский отсек», как он именовался в Лэнгли. Она переступила порог «командного пункта» – так Тедди предпочитал называть свой офис – и, как всегда, увидела шефа в конце длинного стола для совещаний. Мейнард возвышался в кресле-каталке, сиденье которого подняли в верхнее положение, и был закутан в пледы от груди до ног. Одетый в обычный черный костюм, он склонился над кипой донесений. Рядом стоял Хоби, готовый в любую минуту подать чашечку гнусного зеленого чая, который, был убежден Тедди, поддерживал в нем жизнь.

Едва живой, подумала Джулия Джавьер, впрочем, эта мысль не оставляла ее многие годы.

Поскольку кофе Джулия не пила, а к такому чаю не прикасалась, она так ничего и не попросила. Она заняла свое обычное место справа от шефа, своего рода место для свидетелей, куда усаживали всех посетителей – его правое ухо улавливало куда больше левого, – и он устало выдавил:

– Привет, Джулия.

Хоби, как всегда, устроился напротив, готовый записать разговор. Каждый звук на «командном пункте» улавливала самая точная записывающая аппаратура, венец современной технологии, но Хоби тем не менее соблюдал ритуал записи едва ли не каждого слова.

– Проинформируй меня о Бэкмане, – сказал Тедди. Устный доклад предполагался кратким, конкретным, без лишних слов.

Джулия просмотрела записи, откашлялась и начала говорить в потайные микрофоны:

– Он прибыл на место, в Тревизо, приятный маленький городок в Северной Италии. Провел там три полных дня, похоже, он неплохо адаптируется. Наш агент поддерживает с ним постоянный контакт, учитель языка – из местных, работает хорошо. У Бэкмана нет денег и паспорта, и пока он охотно общается с агентом. Он не пользовался телефоном в номере, не пользовался и мобильным телефоном, за исключением одного звонка нашему человеку. Он не проявил желания изучить город, побродить в одиночестве. Очевидно, тюремные привычки преодолеваются с трудом. Он не отходит далеко от гостиницы. Когда он не на занятиях и не ест в ресторане, то сидит в гостиничном номере и учит итальянский.

– Есть успехи?

– Неплохие. Ему пятьдесят два года, в этом возрасте язык дается нелегко.

– Я выучил арабский в шестьдесят, – гордо сказал Тедди таким тоном, будто шестьдесят ему исполнилось сто лет назад.

– Да, я знаю, – сказала Джулия. В Лэнгли это знали все. – Он занимается исключительно усердно и делает успехи, но прошло всего три дня. Учитель им доволен.

– О чем он говорит?

– Только не о прошлом, не о прежних друзьях или врагах. Для нас ничего интересного. Он как бы выключил прошлое, по крайней мере на время. Беседы в основном касаются его нового жилья, культуры и языка.

– Его настроение?

– Он только что вышел из тюрьмы, причем на четырнадцать лет раньше срока, и наслаждается итальянской кухней, хорошим вином. Он абсолютно счастлив. Похоже, не скучает по дому, но ведь фактически у него и дома-то нет. Никаких разговоров о семье.

– Здоровье?

– Неплохое. Кашель прошел. Он хорошо спит. Ни на что не жалуется.

– Много пьет?

– Очень умеренно. Наслаждается вином за ленчем и обедом, выпивает кружку пива в соседнем баре, ничего лишнего.

– Давайте попробуем добавить спиртного, вдруг заговорит.

– Мы это планируем.

– Он в безопасности?

– Все прослушивается – телефоны, гостиничный номер, уроки языка, ленчи, обеды. Микрофоны запрятаны даже в его штиблеты. В обе пары. В подкладку пальто вшит «Пик-30». Мы отслеживаем его повсюду.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация