Дни, проведенные Морганом под барбадосским солнцем, убедили его в том, что вина за провал избирательной кампании всецело лежит на Роберте Крице. Он никому не сказал об этом открытии, да и говорить было некому, поскольку в коттедже на берегу моря не было никого, кроме него самого да туземной обслуги. Но он затаил обиду, в немалой степени омрачившую дружеские чувства к покойному.
Когда служба выдохлась и подошла к концу, он не стал задерживаться. Ритуально обнял миссис Криц и ее детей, обменялся несколькими словами с друзьями, пообещав встречу через несколько недель, и поспешил прочь в сопровождении неотлучного эскорта секретной службы. Телекамеры были установлены за забором кладбища и экс-президента не запечатлели. Он сидел, пригнувшись, на заднем сиденье одного из двух черных лимузинов. Пять часов спустя он уже расслаблялся у бассейна, любуясь очередным карибским закатом.
Хотя на службу пришло не так много людей, за церемонией было установлено пристальное наблюдение. Она еще не кончилась, а Тедди Мейнарду уже положили на стол список из пятидесяти одного человека. Никто не вызвал подозрений. Просматривая список, директор ЦРУ ни разу и бровью не повел.
Чистое убийство. Результаты вскрытия похоронены отчасти благодаря миссис Криц, но также и тем ниточкам, которые пришлось подергать в кругах повыше лондонской полиции. Тело обратилось в пепел, и мир скоро забудет о Роберте Крице. Его идиотская попытка проникнуть в тайну исчезновения Бэкмана в конечном счете не причинила вреда плану.
ФБР попыталось установить скрытую камеру в часовне, но не преуспело. Хозяин решительно воспротивился и не поддался серьезному нажиму. Он позволил расположить камеры снаружи, что дало возможность с близкого расстояния запечатлеть скорбящих, когда они входили и выходили. Кадры распечатали, быстренько составили список, и через час после службы он лег на стол директора.
* * *
Накануне гибели Роберта Крица ФБР получило поразительную информацию. Она была совершенно неожиданной и поступила от отчаявшегося корпоративного мошенника, перед которым замаячила перспектива провести следующие сорок лет в федеральной тюрьме. Этого менеджера крупного инвестиционного фонда поймали на махинациях с выплатой паевых процентов – обычный для Уолл-стрит скандал, связанный всего лишь с несколькими миллионами долларов. Но этим инвестиционным фондом владел международный банковский синдикат, и этот мошенник сумел за многие годы службы войти в узкий круг его руководителей. Фонд приносил большую прибыль в немалой степени благодаря его таланту занижать выплаты. Это не осталось незамеченным, и менеджера ввели в совет директоров и предоставили роскошный дом на Бермудах, где размещалась штаб-квартира корпорации для ведения тайных операций.
Чтобы не проводить остаток жизни в тюрьме, он проявил готовность поделиться кое-какими секретами. Банковскими секретами. Грязью оффшорных операций. Он заявил, что может доказать, будто бывший президент Морган в последний день пребывания в должности продал по меньшей мере одно помилование за три миллиона долларов. Деньги были переведены по телеграфу из банка на Каймановых островах в сингапурский банк, на счет, открытый подставной компанией, фактически принадлежащей старому приятелю Моргана. Деньги, если верить доносу, предназначались Моргану.
Когда телеграфные переводы денег и счета были перепроверены и подтверждены ФБР, на стол тут же легло некое соглашение. Мошеннику предстояло теперь провести всего два года под домашним арестом. Взятка за президентское помилование была настолько сенсационным преступлением, что оно стало в Гувер-билдинг
[18]
высшим приоритетом.
Информатор не мог определить, чьи деньги покинули банк на Каймановых островах, но для ФБР было очевидно, что только двое из помилованных Морганом обладали достаточным потенциалом для выплаты такой взятки. Первым и наиболее вероятным казался граф Монго, престарелый миллиардер, побивший рекорд уклонения от уплаты налогов по крайней мере среди частных лиц. Среди корпораций – другое дело, тут еще можно было спорить. Однако информатор решительно склонялся к тому, что это не Монго, потому что за спиной графа тянулся длинный шлейф безобразных скандальных тяжб с означенными банками. Он предпочитал иметь дело со швейцарскими банками, что подтверждало и ФБР.
Вторым подозреваемым был, разумеется, Джоэл Бэкман. Такая крупная взятка для дельца типа Бэкмана была бы в порядке вещей. И хотя ФБР в течение многих лет уверяло всех, что Бэкман никаких денег не припрятал, сомнения все же оставались. В период расцвета карьеры он поддерживал отношения и со швейцарскими банками, и с банками на Карибах. Он соткал целую паутину из дружков сомнительной репутации и поддерживал контакты с теми, кто обладал властью. Взятки, откаты, пожертвования на избирательные кампании, лоббистские гонорары – все это было очень хорошо знакомо Брокеру.
Директором ФБР являлся вечно готовый к бою Энтони Прайс. Три года назад его назначил на этот пост президент Морган, шесть месяцев спустя попытавшийся отправить его в отставку. Прайс просил дать ему больше времени и своего добился, но стычки с президентом происходили постоянно. По какой-то причине – по какой именно, Прайс уже не мог вспомнить, – он решил доказать свою состоятельность, схлестнувшись с Тедди Мейнардом. В тайных войнах ЦРУ против ФБР Тедди проигрывал редко, и, конечно, Энтони Прайс его не одолел, тем более что числился последним в длинном ряду тех, кого называли хромыми утками.
Однако Тедди ничего не знал о секретных переводах денег в обмен на президентское помилование, которые теперь поглощали все внимание директора ФБР. Новый президент был твердо намерен избавиться от Энтони Прайса и изрядно почистить его ведомство. Он также поклялся отправить наконец на свалку Мейнарда, но к таким угрозам в Вашингтоне давно привыкли.
У Прайса внезапно появилась прекрасная возможность усидеть в своем кресле, а попутно, быть может, свалить Мейнарда. Он отправился в Белый дом и выложил все, что знал о сингапурских счетах, советнику президента по национальной безопасности, которого утвердили в должности лишь накануне. Не стесняясь в выражениях, он прямо указал на участие в сделке экс-президента. Прайс предложил выяснить, где находится Бэкман, и доставить его в США для допроса и повторного привлечения к суду. Если факт сделки удастся доказать, то скандал вызовет настоящее землетрясение в Вашингтоне.
Советник по национальной безопасности выслушал Прайса очень внимательно. Сразу после этого он зашел в кабинет вице-президента, выставил за дверь его сотрудников и выложил все услышанное. Вместе они проинформировали президента.
Как это обычно бывает, у нового хозяина Овального кабинета и его предшественника установились неприязненные отношения. Избирательная кампания изобиловала грязными приемами и озлобленностью, ставшими обычными в американской политической жизни. Даже после ошеломляющей победы исторических масштабов и радостного возбуждения от переезда в Белый дом новый президент не пожелал стать выше предвыборной грязи. Его завораживала мысль о новом унижении Артура Моргана. Он представлял, как вслед за сенсационным судебным процессом и обвинительным приговором он в последнюю минуту выходит на сцену, даруя Моргану президентское помилование ради спасения имиджа верховной власти.
