После нового убийства, несколько месяцев спустя в Берлине, родилась легенда Сэмми Тина. Некий французский чиновник передал секретные материалы, касавшиеся мобильного радара, которые оказались подложными. Он упал с балкона четырнадцатого этажа гостиницы, где снимал номер, и приземлился возле плавательного бассейна на глазах у множества постояльцев, загоравших на солнце. И снова убийство было слишком уж открытым.
В Лондоне Сэмми проломил череп жертвы мобильным телефоном. Перебежчик, прятавшийся в нью-йоркском Чайна-тауне, лишился половины лица, когда у него в руках взорвалась пачка сигарет. В этом потайном мире Сэмми приписывали множество и куда более драматических убийств. Легенда быстро обрастала новыми подвигами. Хотя в его команду входили четыре или пять верных помощников, он часто действовал в одиночку. Он потерял одного человека в Сингапуре, когда намеченная жертва появилась вдруг с целой группой вооруженных друзей. Это была редкая в его практике неудача, и он извлек из нее урок: действовать скрытно, быстро наносить удар и держать рядом как можно меньше помощников.
По мере взросления Сэмми стал действовать не столь театрально, не столь жестоко и гораздо более скрытно. В тридцать три года он стал одним из самых грозных тайных агентов в мире. ЦРУ тратило громадные деньги, пытаясь выйти на его след. Они знали, что он безвылазно сидел в Пекине в своей роскошной квартире. Когда он уехал, им удалось проследить его до Гонконга. Когда Сэмми сел в самолет, следовавший беспосадочным рейсом до Лондона, на ноги был поставлен Интерпол. Но там он поменял паспорт и в последнюю минуту вылетел в Милан самолетом «Алиталии».
Интерполу оставалось только наблюдать. Сэмми Тин часто летал с дипломатическим паспортом. Он не был обычным преступником, это был агент, дипломат, бизнесмен, профессор – в зависимости от того, за кого в данный момент хотел себя выдать.
В аэропорту Мальпенса в Милане его ждала машина, и вскоре он исчез в этом огромном городе. По данным ЦРУ, последний раз он был в Италии четыре с половиной года назад.
* * *
Мистер Элия, безусловно, выглядел, как положено богатому саудовскому бизнесмену, хотя тяжелый шерстяной костюм был почти черного цвета, чересчур темный для Болоньи, а светлые полоски на нем – слишком широкими, что не соответствовало итальянскому стилю. И рубашка на нем была розовая, с искрящимся белым воротничком, сочетание неплохое, но все же рубашка-то розовая. Под воротничком была пропущена золотая цепочка с золотым слитком, тоже слишком массивным, он приподнимал узел галстука к горлу, и казалось, что владелец слитка сейчас задохнется, с обеих сторон слитка посверкивали бриллианты. Мистер Элия был весь в бриллиантах – по крупному на обеих руках, дюжина более мелких, гроздьями, на «ролексе» и еще два – на золотых запонках. Стефано показалось, что туфли на нем итальянские, новехонькие, коричневые, но, пожалуй, слишком легкие, учитывая плотный шерстяной костюм.
В целом весь антураж казался искусственным. Хотя и тщательно скомпонованным. У Стефано было достаточно времени, чтобы изучить своего клиента, пока он в полном молчании вез его из аэропорта, куда мистер Элия с помощником прибыл на частном самолете, в центр Болоньи. Они расположились на заднем сиденье черного «мерседеса», что было одним из условий мистера Элии, а водитель и помощник, который, видимо, говорил только по-арабски, сидели впереди и молчали. Мистер Элия сносно изъяснялся по-английски, быстрыми очередями, за которыми, как правило, следовало несколько фраз по-арабски, обращенных к помощнику, который был обязан записывать каждое слово хозяина.
Минут через десять Стефано уже начал молить Бога, чтобы они управились до ленча.
Первая квартира, которую он им показал, находилась неподалеку от университета, куда вскоре изучать медицину должен был прибыть сын мистера Элии. Четыре комнаты на втором этаже, без лифта, прочный старинный дом, квартира, со вкусом меблированная, разумеется, чересчур роскошная для студента – 1800 евро в месяц, аренда на один год, оплата счетов отдельно. Мистер Элия хмурился с таким видом, будто его испорченному сыну нужно что-то пороскошнее. Помощник тоже хмурился. Они хмурились, спускаясь по лестнице, хмурились в машине и не проронили ни слова, пока водитель не сделал вторую остановку.
Квартира была на улице Реморселла, в одном квартале на запад от улицы Фондацца. Она оказалась гораздо более просторной, чем первая, с кухней размером с чулан для половой щетки, плохо обставлена, с плохим видом из окна и минутах в двадцати пешком от университета, стоила 2600 евро, да к тому же в ней ощущался какой-то странный запах. Оба клиента перестали хмуриться, квартира им понравилась.
– Прекрасно, – сказал мистер Элия, и Стефано облегченно вздохнул. Если повезет, его не попросят развлекать их за ленчем. К тому же он заработал большие комиссионные.
Они поспешили в контору Стефано, где все было оформлено с рекордной скоростью. Мистер Элия – занятой человек, он спешит на деловую встречу в Риме, и если все документы на аренду не будут подготовлены здесь и сразу, то все отменяется, потому что ждать он не будет!
Черный «мерседес» доставил их обратно в аэропорт, где ошеломленный и выбившийся из сил Стефано поблагодарил клиентов, пожелал им счастливого пути и уехал, не замешкавшись ни на секунду. Мистер Элия с помощником направились по летному полю к ожидавшему их самолету и скрылись внутри. Дверца за ними захлопнулась.
Но самолет не сдвинулся с места. В кабине мистер Элия и его помощник скинули деловые костюмы и переоделись в самую заурядную одежду. Провели совещание с тремя другими членами группы. Выждав около часа, они покинули самолет, отправили немалый багаж на частный терминал и сели в поджидавшие их микроавтобусы.
* * *
Синяя сумка «Сильвио» показалась Луиджи подозрительной. Марко никогда не оставлял ее дома. Она всегда была у него перед глазами. Он носил ее повсюду, перекинув ремень через плечо и придерживая правой рукой, словно в ней было золото.
Чем он вдруг разжился, что требует постоянной заботы? Учебные материалы с собой почти никогда не таскает. Если они занимались с Эрманно не во время прогулки, то учебники оставались в его квартире. Если же на улице, то занятия заключались в беседе и никакие книги не требовались.
Уайтекер в Милане тоже что-то заподозрил, тем более что Марко видели в Интернет-кафе неподалеку от университета. Он направил агента Крейтера в Болонью на помощь Зеллману и Луиджи, чтобы те повнимательнее последили за Марко и его подозрительной сумкой. Петля затягивалась, назревала развязка, и Уайтекер требовал у Лэнгли подкреплений для уличной слежки.
Но в Лэнгли царил хаос. Уход Тедди, хотя и давно ожидаемый, перевернул все вверх дном. Все еще ощущались ударные волны от увольнения Лакейта. Президент угрожал глубокой перетряской, и заместители директора и высокопоставленные чиновники больше времени тратили на защиту своих кресел, чем на отслеживание начатых операций.
Крейтер получил радиосообщение от Луиджи о том, что Марко движется в сторону площади Маджоре, скорее всего в поисках подходящего кафе. Крейтер засек его, когда он пересекал площадь с темно-синей сумкой под правой рукой, по виду ничем не выделяясь среди местных жителей. Изучив довольно толстое досье на Джоэла Бэкмана, он теперь был рад увидеть этого человека наконец своими глазами. Если бы только бедолага знал, что с него не спускают глаз.
