Маленькая станция, возвышающаяся над уровнем улицы. Марко сбежал по ступеням на боковую дорожку, где стояло одинокое такси с дремлющим за рулем водителем.
– Пожалуйста, в гостиницу, – сказал Марко, напугав водителя, который инстинктивно схватился за ключ зажигания. Он что-то сказал по-немецки, и Марко попробовал итальянский: – Мне нужна небольшая гостиница. Я не бронировал номер.
– Нет проблем, – сказал водитель.
Когда они отъезжали, Марко посмотрел наверх и увидел двигавшийся поезд. Он оглянулся и не увидел никого, кто бы его преследовал.
Они проехали четыре квартала и остановились перед П-образным зданием. Водитель сказал по-итальянски:
– Это очень хорошая гостиница.
– Выглядит привлекательно. Спасибо. Сколько отсюда до Цюриха на машине?
– Примерно два часа. Зависит от движения.
– Завтра в девять часов утра мне нужно быть в центре Цюриха. Можете меня отвезти?
Водитель секунду колебался, думая о возможности получить живой нал.
– Да, конечно, – ответил он.
– Сколько это будет стоить?
Водитель почесал подбородок, пожал плечами и произнес:
– Двести евро.
– Отлично. Давайте выедем в шесть.
– Да, в шесть я буду здесь.
Марко снова поблагодарил его и посмотрел, как он отъезжал. Когда он входил в двери гостиницы, звякнул звонок. За маленькой стойкой никого не оказалось, но где-то неподалеку работал телевизор. Наконец появился подросток с заспанными глазами и изобразил улыбку.
– Гутен абенд, – сказал он.
– Parla inglese? – Говорите по-английски? – спросил Марко.
Парень помотал головой – нет.
– Italiano?
– Немного.
– Я тоже немного разговариваю, – сказал Марко на итальянском. – Мне нужна комната на одну ночь.
Администратор протянул регистрационную форму, и Марко, изображавший Джованни, по памяти заполнил графы с именем и номером паспорта. Он нацарапал фиктивный адрес в Болонье, а также выдуманный телефонный номер. Паспорт находился в кармане куртки, рядом с сердцем, и, пусть с неохотой, он готов был его вытащить.
Однако час был поздний, а администратор не хотел пропускать телевизионную передачу. С удивительно плохим для швейцарца произношением он сказал по-итальянски:
– Сорок два евро, – и не упомянул про паспорт.
Новоявленный Джованни положил на стойку наличные, и администратор дал ему ключи от номера 26. На хорошем итальянском Джованни попросил, чтобы его разбудили в 5.00. Как будто немного подумав, он сказал:
– Я потерял зубную щетку. Не найдется ли у вас лишней?
Администратор выдвинул ящик и достал коробку, наполненную разнообразными предметами первой необходимости: зубные щетки, зубные пасты, одноразовые бритвы, крем для бритья, аспирин, тампоны, крем для рук, расчески и даже презервативы. Джованни выбрал несколько предметов и протянул десять евро.
Шикарный люкс в «Ритце» не мог быть более желанным, чем комната 26. Небольшая, теплая, чистая, с жестким матрацем и дверью с двумя засовами, чтобы оградить себя от личностей, которые неотступно преследуют его с раннего утра. Он долго стоял под горячим душем, побрился и тщательно почистил зубы.
К своей радости, в тумбе под телевизором он обнаружил мини-бар. Он съел пачку печенья, запил его двумя бутылочками виски и, забравшись наконец под одеяло, был морально опустошен и физически истощен. Трость лежала рядом с ним на кровати. Глупо, но он ничего не мог с собой поделать.
Глава 31
В недрах тюрьмы он мечтал о Цюрихе с его голубыми реками, чистыми тенистыми улицами, современными магазинами, любезными людьми, которые все до одного гордятся тем, что они швейцарцы, и все как один с подкупающей серьезностью относятся к своему бизнесу. В другой жизни он бы сел в бесшумный трамвай, чтобы проехаться с ними в финансовый район города. В то время он был слишком занят, чтобы путешествовать, слишком важен, чтобы оставить тонкие интриги в Вашингтоне, однако Цюрих был одним из немногих мест, которые он видел. Этот город ему нравился: не перегружен туристами и автомобилями, не тратит драгоценного времени на помпезные соборы и музеи, не поклоняется прошедшим тысячелетиям. Совсем нет. Цюрих – это город денег, уточненного управления финансами, столь отличного от погони за быстрыми наличными, которую когда-то предпочитал Бэкман.
И вот он вновь в трамвае, в который сел около вокзала и теперь неспешно ехал по Банхоффштрассе, главной улице в центре Цюриха, если в городе вообще была центральная улица. Было почти девять утра. Он оказался в последней волне строго одетых молодых людей, направлявшихся в ЮБС, «Кредит сюис» и тысячи менее известных, но не менее богатых учреждений. Темные костюмы, рубашки разных оттенков, но белых немного, не очень разнообразные по дизайну дорогие галстуки, завязанные крупным узлом, темно-коричневые туфли на шнурках, но никаких кисточек. За прошедшие шесть лет стиль немного изменился. Как всегда консервативен, но с оттенком вызова. Не так стильно, как одеваются профессионалы в его родной Болонье, но все равно привлекательно.
В пути все читали. Мимо проходили другие трамваи. Марко делал вид, что углублен в «Ньюсуик», но на самом деле следил за окружающими.
Никто на него не смотрел. Казалось, никому нет дела до его туфель для боулинга. Кстати, около вокзала он увидел похожие на повседневно одетом молодом человеке. На его соломенную шляпу тоже никто не обращал внимания. Отвороты брюк были немного приведены в порядок после того, как он купил у администратора гостиницы дешевый швейный набор и потратил полчаса в попытках портняжничать, не пролив при этом крови. Его одежда стоила малую толику того, что было надето на окружающих, но имело ли это значение? Ему удалось добраться до Цюриха без Луиджи и всяких прочих, и, если повезет, он выберется отсюда.
На Парадеплатц въезжали и останавливались трамваи, шедшие с востока и запада. Они быстро пустели – молодые банкиры разбивались на группы и направлялись в здания. Марко пошел с толпой, его шляпа осталась под сиденьем трамвая.
За семь лет ничего не изменилось. Парадеплатц была все той же – открытая площадь в обрамлении небольших магазинов и кафе. Банкам вокруг насчитывалась не одна сотня лет, некоторые сообщали о своем имени неоновыми вывесками, другие таились от посторонних глаз так тщательно, что их нельзя было найти. Из-за стекол солнцезащитных очков он фиксировал как можно больше информации об окружающем, шагая вместе с группой из трех молодых людей со спортивными сумками через плечо. Они направлялись в «Рейнланд-банк» на восточной стороне площади. Он последовал за ними внутрь, в фойе, где началось представление.
За семь лет информационная стойка не поменяла местоположения, даже лицо сидевшей за ней вышколенной дамы выглядело смутно знакомым.
