— Прошу меня извинить. Я ничего не понимаю в праве. А сейчас я уже окончательно запутался в юридических тонкостях и бесконечных процедурах.
— Разумеется. Это происходит со всеми моими клиентами. Поэтому люди и обращаются ко мне за услугами.
— Значит, я все испортил?
— Не совсем так. Но будьте готовы к тому, что может начаться настоящий ад. Прошу извинить за такое выражение, пастор. Думаю, об этом обязательно напишут. Вряд ли в связи с делом Драмма появятся новые факты, а вот ваш рассказ внесет в эту историю свежую струю.
— Выходит, я ошибся, мистер Лэйерд. Помогите мне. Как эта статья скажется на моем деле?
— Кит, поймите, нет никакого дела. Нет никаких обвинений, и, возможно, они так и не прозвучат. Я разговаривал после обеда с окружным прокурором — мы с ним друзья. Ваша история произвела на него большое впечатление, но он не собирается давать делу ход. Правда, он этого не исключал, но, боюсь, все упирается в Бойетта. Сейчас Бойетт — самый известный преступник, разгуливающий на свободе. Сегодня ему предъявили обвинение в убийстве в Миссури, может, вы видели…
— Да, я читал об этом пару часов назад.
— Его фотографии постоянно показывают по телевизору, и будем надеяться, что его поймают. Сомневаюсь, что Бойетт вернется в Канзас. Пусть им занимается штат Миссури. Если его арестуют до того, как он совершит новое преступление, думаю, окружной прокурор не станет раздувать дело.
— А как насчет огласки моего участия в этом деле?
— Посмотрим. Очень многие посчитают ваш поступок достойным уважения. Вряд ли кто-то сможет осудить вас за желание спасти Донти Драмма, особенно в свете выяснившихся обстоятельств. Мы выпутаемся, но только, пожалуйста, больше никаких интервью.
— Обещаю, мистер Лэйерд.
Глава 39
Пастор, проспав урывками четыре часа, встал с кровати и направился на кухню. По Си-эн-эн не сообщалось ничего нового, и он включил ноутбук, желая посмотреть, что происходило в Хьюстоне. На одном сайте в нескольких статьях рассказывалось о Робби и поданных им исках. На размещенной там фотографии Робби размахивал бумагами на ступеньках здания суда округа Честер. Его много цитировали, и в своих заявлениях он клялся преследовать всех виновных в смерти Донти Драмма, пока эти люди сами не окажутся в могиле. Все ответчики по искам, включая губернатора, хранили молчание.
Следующая статья рассказывала о реакции различных объединений противников смертной казни, и Кит с удовольствием отметил, что самую бурную деятельность развила ОКТ.
Эта организация требовала незамедлительного принятия самых решительных мер: введения моратория на смертную казнь, расследования деятельности полицейского управления Слоуна, Уголовного апелляционного суда Техаса, поведения губернатора, хода самого судебного процесса, действий окружной прокуратуры и Пола Коффи и многого другого. На полдень вторника были запланированы демонстрации у Капитолия штата в Остине, в хантсвилльском университете Сэма Хьюстона, Южно-Техасском университете и дюжине других учебных заведений.
Одним из самых уважаемых сенаторов штата Техас был чернокожий адвокат из Хьюстона Роджер Эббс, известный несговорчивым нравом. Он потребовал от губернатора созвать чрезвычайное заседание законодательного собрания для расследования всех обстоятельств, которые привели к трагической смерти Донти Драмма. Эббс являлся вице-председателем финансового комитета сената, и от него во многом зависело принятие бюджета штата. Он обещал, что правительство штата не получит ни цента, пока чрезвычайное заседание не будет созвано. Губернатор по-прежнему хранил молчание.
Неожиданно в центре внимания оказался Дрифти Таккер, чья казнь была назначена на 28 ноября, то есть менее чем через две недели. Его дело, лежавшее без движения целых десять лет, вдруг вызвало живейший интерес.
Четвертой в списке статей была публикация Элизы Кин. Кит кликнул мышкой, и на экране появилась фотография, на которой он, Робби, Аарон и Марта Хендлер — все с серьезными лицами — выходили из офиса адвокатской конторы Флэка, чтобы отправиться в Хантсвилль. Подпись гласила: «На казни Драмма присутствовал канзасский священник». В статье кратко излагалась суть дела и приводились высказывания Кита. Журналистка сама присутствовала на казни несколько лет назад, и ее заинтересовало, каким образом кому-то удалось попасть в комнату родных Драмма, минуя обычные процедуры согласования. В тюрьме отказались дать разъяснения. Судя по всему, Элиза Кин пыталась навести справки в адвокатской конторе Флэка, но желающих прояснить ситуацию там тоже не нашлось. В Анкор-Хаусе ей сообщили, что на прошлой неделе преподобный Шредер по меньшей мере дважды заходил туда и интересовался Бойеттом. Он расписался в журнале посетителей. Полицейский надзиратель Бойетта от комментариев отказался. Примерно половина статьи была посвящена описанию стремительной поездки Кита и Бойетта в Техас и их отчаянной попытке остановить казнь. На маленькой фотографии был снят Бойетт во время общения с журналистами в предыдущий четверг.
Далее в статье говорилось уже о совершенно другом аспекте этого дела, а именно о возможных проблемах Кита с законом. Может ли священник подвергнуться судебному преследованию за умышленное содействие досрочно освобожденному заключенному в нарушении условий выхода на свободу? Мисс Кин обратилась за разъяснением к экспертам. В статье приводились слова профессора права Хьюстонского университета: «Он поступил благородно, но факт нарушения закона не вызывает сомнения. Пока Бойетт на свободе, полагаю, священнику следует воспользоваться услугами адвоката».
— Спасибо за совет, — недовольно пробурчал Кит, вспомнив, как его собственный адвокат затруднялся квалифицировать совершенный им проступок на основании конкретных статей закона. Этому профессору следовало сначала порыться в справочниках, а уж потом выносить суждение.
Отвечая на вопрос журналистки, один адвокат в Хьюстоне заявил: «Я не исключаю, что в данном случае можно усмотреть нарушение закона, но если принять во внимание все обстоятельства, то я считаю священника настоящим героем. Я бы с удовольствием взялся его защищать перед любым составом присяжных».
Присяжных? Элмо Лэйерд надеялся на быстрое разбирательство: Кит признает себя виновным и отделывается символическим наказанием. Во всяком случае, пастор понял его именно так. И чтобы выслушать мнение всех сторон, мисс Кин обратилась с таким же вопросом к бывшему техасскому прокурору.
«Преступление является преступлением, независимо ни от каких обстоятельств, — ответил тот. — И никаких поблажек лично я бы делать не стал. То, что он священник, не имеет никакого значения».
Пятая статья рассказывала о продолжающемся расследовании событий, произошедших в офисе губернатора в последние часы перед казнью. Журналистам пока так и не удалось найти ни одного сотрудника, который бы признался, что видел запись с выступлением Бойетта. Электронное послание было отправлено из адвокатской конторы Флэка в 15.11, и Робби с готовностью подтвердил это распечаткой со своего сервера. Офис губернатора этого не сделал. Там хранили полное молчание, и ближайшие советники Ньютона, впрочем, как и все остальные, проявляли редкое единодушие в нежелании прояснить ситуацию. Но отмолчаться им не удастся. Едва начнется официальное расследование и последуют повестки в суд, языки развяжутся, и все станут валить вину друг на друга.
