— Он умирает, — прямо ответил Кит, не видя необходимости подбирать слова. — У него опухоль головного мозга, глиобластома четвертой степени, неоперабельная. Он говорит, что, по словам врачей, ему осталось меньше года и что он хочет поступить правильно. В тюрьме он не следил за делом Драмма, думая, что техасские власти рано или поздно осознают свою ошибку.
— Он сейчас с вами в машине?
— Да.
— И он слышит наш разговор?
Кит держал руль левой рукой, а правой прижимал сотовый к уху.
— Нет, — ответил он.
— Когда вы с ним познакомились, Кит?
— В понедельник.
— Вы ему верите? Если он действительно серийный насильник и рецидивист, то он скорее умрет, чем скажет правду. Откуда вы знаете, что у него опухоль мозга?
— Я проверил — это правда. — Пастор бросил взгляд на Бойетта, по-прежнему смотревшего в окно. — Думаю, это правда.
— И чего он хочет?
— Пока ничего.
— Где вы сейчас?
— На Тридцать пятой автостраде недалеко от границы Техаса. Как все это обычно происходит, Робби? У нас есть шанс остановить казнь?
— Шанс есть, — ответил Робби и посмотрел в глаза Саманте Томас. Та пожала плечами и нерешительно кивнула. — Возможно.
Робби потер руки и обратился к Киту:
— Хорошо, пастор, вот как мы поступим. Нам нужно встретиться с Бойеттом, задать ему множество вопросов, и если все пройдет нормально, то мы подготовим аффидевит, который он подпишет, и приложим бумагу к прошению. Время у нас пока есть, но очень мало.
Карлос передал Саманте фото, которое распечатал с сайта Канзасского управления исправительных учреждений. Она показала на снимок и прошептала:
— Пусть он возьмет трубку.
Робби кивнул и сказал:
— Кит, я хотел бы поговорить с Бойеттом. Ты можешь передать ему трубку?
Кит опустил телефон и повернулся к Бойетту:
— Тревис, адвокат хочет с тобой поговорить.
— Нет, — ответил Бойетт.
— Но почему? Мы ведь едем в Техас, чтобы встретиться именно с ним. И это он на проводе.
— Нет. Я буду говорить, когда мы доберемся до места.
Голос Бойетта был хорошо слышен в динамиках. Робби и остальные с облегчением выдохнули, убедившись, что Кит действительно ехал не один. Может, и в самом деле это был не какой-то псих, объявившийся в последнюю секунду.
— Если мы поговорим с ним, — не сдавался Робби, — то сможем начать готовить письменное признание прямо сейчас. Это сэкономит время, которого у нас и так очень мало.
Кит передал это Бойетту, но реакция того была неожиданной. Он вдруг дернулся и подался вперед, схватившись руками за голову. Он старался сдержаться, но все же издал громкий стон — видимо, боль была невыносимой.
— Что происходит? — спросил Робби.
Кит продолжал ехать, держа телефон в руке, и тут Бойетта скрутил новый приступ.
— Я перезвоню, — сказал пастор и убрал телефон.
— Меня сейчас вырвет, — прохрипел Бойетт, нащупывая ручку двери.
Кит, ударив по тормозам, съехал на обочину. Огромный трейлер, двигавшийся сзади, едва успел отвернуть в сторону и умчался вперед, издав оглушительный гудок. Наконец, машина остановилась, и Бойетт лихорадочно стал отстегиваться. Освободившись от ремня, он нагнулся в открытую дверь, и его вывернуло наизнанку. Кит выбрался из машины и отошел к багажнику. Бойетта рвало долго, а когда приступ отступил, пастор протянул ему бутылку воды.
— Мне нужно прилечь, — сказал Бойетт и перебрался на заднее сиденье. — Надо немного постоять, меня все еще мутит.
Кит отошел в сторону, желая позвонить жене.
Бойетта еще раз вырвало, а потом, немного придя в себя, он вернулся на заднее сиденье и, открыв дверцу, сел, вытянув ноги наружу.
— Нам нужно ехать, Тревис. До Слоуна еще надо добраться.
— Одну минуту, ладно? Я пока не готов ехать. — Он тер виски с такой силой, что его гладкий череп, казалось, вот-вот треснет. Кит с минуту смотрел на него, но ощутив неловкость за собственную бесцеремонность, обойдя машину, присел на капот.
Зазвонил телефон. Это был Робби.
— Что случилось? — спросил он.
Теперь Флэк сидел за столом, как и большинство оставшихся в конференц-зале сотрудников. Карлос уже работал над аффидевитом. Бонни нашла информацию об аресте Бойетта в Слоуне и пыталась установить, кто из адвокатов им занимался. Кристина Гинце приехала в 7.30 и сразу поняла, что пропустила самое интересное.
Аарон Рей и Фред Прайор осматривали все помещения офиса и, постоянно подбадривая себя кофе, проверили окна и двери. По счастью, солнце уже взошло, и вероятность нападения резко снизилась. Во всяком случае, на офис.
— У него бывают приступы, — ответил пастор, глядя вслед промчавшемуся трейлеру, обдавшему его волной теплого воздуха. — Думаю, это опухоль дает о себе знать. Приступы действительно ужасны — его непрерывно рвало последние двадцать минут.
— Вы сейчас в движении, Кит?
— Нет, но мы вот-вот тронемся.
— Время против нас, Кит. Вы это и сами понимаете, верно? Донти в шесть вечера казнят.
— Понимаю. Если помните, я пытался поговорить с вами вечером, но вы отказались.
Поймав на себе взгляды собравшихся, Робби сделал глубокий вдох.
— Он вас сейчас слышит?
— Нет. Лежит на заднем сиденье, трет виски и боится пошевелиться. Я сижу на капоте и отворачиваюсь от проезжающих трейлеров.
— Скажите нам, почему вы верите этому парню.
— Даже не знаю, с чего начать. Он много знает о преступлении. Он был в Слоуне, когда это случилось. Он точно был способен совершить это. Он умирает. Против Драмма нет никаких улик, кроме признания. А у Бойетта есть школьное кольцо Николь, висит на цепочке на шее. Я не знаю, что еще добавить. И я допускаю, что, возможно, он все же лжет.
— Но вы помогаете ему нарушить условия досрочного освобождения. А это — преступление!
— Не надо мне об этом напоминать, ладно? Я только что звонил жене, и она тоже об этом говорила.
— Когда вы рассчитываете добраться сюда?
— Не знаю. Часа через три. Мы дважды останавливались выпить кофе, потому что я не спал три ночи. Мне выписали штраф за превышение скорости, и это сделал самый неторопливый полицейский Оклахомы. Сейчас Бойетта выворачивает наизнанку, и я предпочитаю, чтобы его рвало на обочине, а не в машине. Я не знаю, Робби, но мы сделаем все, что сможем.
— Поторопитесь!
Глава 19
Когда взошло солнце и город настороженно просыпался, полиция была приведена в повышенную боевую готовность. Копы патрулировали с расстегнутыми кобурами, рации постоянно работали, машины прочесывали улицы в поисках малейших признаков беспорядков. Ожидались волнения в старшей школе, и шеф полиции на всякий случай с самого утра направил туда с десяток подчиненных. Когда учащиеся пришли на занятия и увидели у главного входа полицейские машины, то сразу поняли, что обстановка накалилась до предела.
