Райт вытащил откуда-то кухонные ножницы и методично разрезал свое водительское удостоверение на два правильных квадратика.
Первый абзац текста начинался так:
«Настоящий обвинительный акт составлен от имени и по поручению Содружества Пенсильвания…»
Бенни продолжал увлеченно кромсать пластиковые карточки, которые либо подтверждали право на вождение автомобиля, либо открывали их хозяину доступ к банковским счетам.
– Кто, в соответствии юрисдикцией этого суда…
Из кожаного портмоне детектив вырвал бронзовый жетон и аккуратно установил его перед собой.
– Что вы такое делаете? – с недоумением спросил Макэвой.
– Уничтожаю улики.
– Какие улики?
– Читай следующую страницу.
Кайл перевернул верхний лист. Следовавшая за ним страница была девственно пуста: ни слова, ни буквы, ни хотя бы точки. Непослушными пальцами он принялся листать дальше: лист третий, лист пятый, седьмой. Ни-че-го. Везде – первозданная белизна. Бенни Райт выворачивал карманы в поисках других улик. Удерживая на весу увесистую стопку бумаг, Макэвой с немым изумлением взирал на детектива.
– Присядь, Кайл, – с улыбкой произнес Райт, локтем указав на стул.
Молодой человек попытался что-то сказать, однако с губ его не слетело ни звука. Кайл механически, подобно роботу, опустился на деревянное сиденье.
– Обвинительного акта в природе не существует, мой мальчик, – четко, почти по слогам выговорил Бенни. – Как не существует ни жюри, ни копов, ни ареста, ни самого суда. Нет ничего – кроме видео.
– И суда тоже нет?
– Нет. Все это – дешевая подделка. – Райт махнул рукой в сторону уничтоженных карточек. – Я не коп, и парни в соседнем номере не агенты ФБР.
Голова Макэвоя запрокинулась – так происходит, когда нокаутируют боксеров. Папка с бумагами упала на пол. Правой рукой Кайл потер глаза.
– Так кто же вы?
– Отличный вопрос, юноша. Чтобы ответить на него, мне потребуется время.
Не веря собственным ушам, Кайл взял один из значков, поскреб пальцем выпуклые буквы «Джинард, ФБР».
– Но ведь я проверял в Интернете. Этот Джинард действительно работает на Бюро.
– Да, все имена настоящие. Мы лишь позаимствовали их на пару дней.
– Значит, вы тоже только выдали себя за детектива?
– Ну конечно же. Это весьма незначительный проступок, не стоит из-за него так переживать.
– Но для чего?
– Чтобы привлечь твое внимание, Кайл. Чтобы убедить тебя в необходимости прийти сюда и пообщаться со мной. В противном случае ты мог бы удрать. К тому же нам хотелось произвести на тебя впечатление нашими возможностями.
– «Нам»?
– Да, моей фирме. Видишь ли, Кайл, я работаю по контракту на частное лицо, нас наняли выполнить определенное задание. Подобными методами мы подбираем персонал, а в данный момент нам нужен ты.
Макэвой издал вздох облегчения, а затем нервно рассмеялся. Щеки его начали розоветь. Уфф! Ему не придется смотреть в глаза присяжных, его уже не поставят перед расстрельным взводом. Но после ощущения легкости во всем теле к Кайлу пришло чувство злости.
– Эти методы включают в себя и шантаж? – спросил он.
– Только при необходимости. У нас есть видео, мы знаем, где девчонка. У нее и вправду хороший адвокат.
– И про видео ей тоже известно?
– Нет. Но если бы она его просмотрела, твоя жизнь очень бы усложнилась.
– Не уверен, что понимаю вас.
– Оставь, Кайл. В Пенсильвании срок давности для изнасилования равен двенадцати годам. У тебя еще семь лет впереди. Если Илейн и ее адвокат узнают про видео, они тут же начнут угрожать судебным разбирательством, хотя бы для того, чтобы выторговать приемлемую для них мировую. Как ты справедливо подметил, это будет настоящим вымогательством, но своего они добьются. Ты избежишь множества неприятностей, если согласишься играть на нашей стороне. Видео мы похороним.
– Значит, вы собираетесь нанять меня?
– Да.
– В каком качестве?
– В качестве юриста.
Глава 5
Кайл почувствовал себя так, будто с его плеч свалился огромный груз, и ощутил, что дыхание почти пришло в норму, Он мельком взглянул на часы. Уже миновала полночь. Затем он украдкой посмотрел на Райта – или как там звали этого типа на самом деле, – и ему вдруг захотелось улыбнуться, даже обнять лысоватого мужчину, который все же не был копом из Питсбурга и который развеял как дым его страх оказаться перед судом. Не будет ни ареста, ни следствия, ни чудовищного унижения. Душа Кайла пела. Но в то же время молодой человек едва сдерживался – так ему хотелось нанести Бенни удар кулаком в лицо, а потом, когда тот упадет, пинать ногами его тело до момента, пока подонок не перестанет шевелиться.
Кайлу удалось совладать с эмоциями. В конце концов, Райт казался достаточно крепким мужчиной и прошел неплохую подготовку и мог постоять за себя. Мало кто из знакомых Макэвоя решил бы помериться с ним силами. Положив ногу на ногу, Кайл откинулся на спинку стула и впервые за несколько часов расслабился.
– Как же вас все-таки зовут? – спросил он.
Райт раскрыл новый блокнот, готовясь, по-видимому, обрушить на собеседника очередной раунд вопросов. В левом верхнем углу листа он проставил дату, затем положил ручку.
– Не будем тратить время попусту, Кайл.
– Вам нельзя называть свое имя?
– Пусть будет Бенни Райт. Какая тебе разница? Моего настоящего имени ты все равно не узнаешь.
– Здорово. Выходит, я имею дело с рыцарем плаща и кинжала. Отлично работаете, парни. Заманили меня в ловушку, где я сижу уже без малого четыре часа. Да у меня в желудке ком размером с футбольный мяч! Просто не знаю, как от него избавиться. Помяните мое слово: я этого никогда не забуду.
– Когда заткнешься, дай знак, и мы продолжим.
– А может, я свалю?
– Пожалуйста.
– И никто меня не задержит? Никаких фальшивых жетонов и опереточных агентов ФБР?
– Будь уверен. Ты свободный человек. Иди.
– Весьма вам признателен.
Минута прошла в молчании. Детектив не сводил свирепого взгляда с лица Макэвоя, и тот при всем своем желании не находил в себе сил ответить на его вызов. Правая нога Кайла подрагивала, глаза бегали, пальцы правой руки выбивали по столу нервную дробь. Он прикидывал возможные варианты поведения, исключая лишь один: подняться и выйти из номера.
– Давай-ка поговорим о твоем будущем, Кайл, – нарушил тягостную тишину Бенни Райт.
– С удовольствием. Теперь, когда арест мне не грозит, будущее вновь стало безоблачным.
