– Что?
– К залу примыкает небольшая комната, дверь в которую не закрывается. Так вот, Уэйн, эта необъятная задница, приказывает мне сложить на полу папки так, чтобы дверь оставалась открытой. Ему нужна была подпорка! Я все сделал, выхожу в коридор и слышу за спиной его голос: «Из этих гарвардских мальчиков получаются неплохие носильщики»!
– Сколько кофе ты уже выпил?
– Это второй стакан.
– У меня не было и первого. Готовлю памятную записку для Пекхэма.
– Извини. Слушай, ты видел Дейл?
– Нет еще. Я был на похоронах, не забывай. Что-то случилось?
– Во вторник, после того как ты улетел, ей подсунули какой-то дьявольский проект. Боюсь, наша птичка вообще не спала. На всякий случай посматривай в ее сторону.
– Обещаю.
В половине девятого утра Кайл, Дуглас Пекхэм и старший партнер фирмы Ноэл Бард вышли на улицу. Когда работник гаража подогнал ко входу автомобиль Барда, последней модели «ягуар» черного цвета, Пекхэм мимоходом обронил:
– Кайл, сынок, за руль. Нам нужно на Фоули-сквер.
Макэвой хотел было запротестовать, но промолчал. Его спутники устроились на заднем сиденье.
– Не уверен, что найду кратчайший путь, – пробормотал Кайл, поворачивая ключ зажигания.
Какой скандал разразится, если он застрянет в пробке и эти два тяжеловеса опоздают на слушания!
– Только прямо. Бродвей, затем Нассау, а там увидишь, – пояснил Бард так, будто ездил этой дорогой каждый день. – И поосторожнее, моя чернокожая малышка второй день как выкатила из автосалона. Дилеру я выложил за нее сто тысяч. Подарок супруге.
Кайл не помнил, чтобы ему когда-нибудь приходилось так нервничать за рулем. Он не без труда отрегулировал зеркало заднего вида и, судорожно озираясь, влился в поток машин. Ситуация осложнялась тем, что Пекхэма мучила скука.
– Эй, сынок, всего пара имен. Знаешь Даррена Бартковски?
Замешкавшись на секунду, Кайл полувопросительно протянул:
– Да?..
– Так знаешь или нет?
– Я знаю всех сотрудников первого года, что работают в нашей секции.
– Что можешь о нем сказать? Общался с ним? Хорош, плох – каков? Не молчи, не молчи!
– М-м-м… Нормальный парень, помню его по Йелю.
– Каков он в работе, Кайл? Меня интересуют его деловые качества.
– По работе я с ним не сталкивался.
– Я слышал, его считают ленивым жеребчиком. Прячется от партнеров, тянет со сдачей проектов, крайне неохотно подбивает собственные часы.
«Если он вообще их подбивает», – подумал Кайл, маневрируя между бешеными желтыми такси, которые так и норовили боднуть правый бампер «ягуара».
– Тебе говорили, что он бездельник?
Пауза.
– Да. – Макэвою не хотелось признавать этого, но слухи не были беспочвенными.
Ноэл Бард счел своим долгом нанести решающий удар:
– Из всего вашего набора у него наименьшее количество подбитых часов.
Взаимное перемывание косточек считалось в фирме «Скалли энд Першинг» хорошим тоном, и партнеры участвовали в нем, пожалуй, даже активнее, чем рядовые сотрудники. На тех новичков, кто предпочитал срезать углы и покидать рабочее место ровно в шесть вечера, вешали ярлык «ленивого жеребчика», от которого было уже почти невозможно избавиться. Сами «жеребчики» не возражали: отсутствие перегрузок никак не сказывалось на их доходах, да и уволить лентяя можно было лишь в случае, если он обманывал клиента или запятнал себя любовной интрижкой. Их ежегодный бонус, по сравнению с другими коллегами считался мизерным, но кого волнует бонус когда в кармане лежит чек на сумму с пятью нулями? Такой, с позволения сказать, юрист мог проработать в фирме шесть или семь лет, прежде чем руководство извещало его о невозможности стать партнером и вежливо указывало на дверь.
– А Джефф Тэйбор? – спросил Пекхэм.
– Его я знаю отлично. Вот уж кто явно не бездельник.
– У него репутация зануды, – заметил Пекхэм.
– Это точно. Джефф умеет быть на редкость нудным, но по головам коллег он не пойдет.
– Ты с ним ладишь?
– Да. Тэйбор – хороший напарник. Умен дьявольски.
– Однако дьявольский ум не помог ему сдать экзамен, – вставил Бард.
На это Макэвою возразить было нечего. Но возражения и не требовались, поскольку какой-то таксист столь неожиданно подрезал «ягуар», что Кайл, уходя от удара, едва не выскочил на бордюр. Показав лихачу средний палец, он беззвучно выругался.
– За этими придурками нужен глаз да глаз, – буркнул Пекхэм.
На заднем сиденье послышался шелест бумаг: похоже, партнеры углубились в изучение документов немыслимой важности.
– Интересно, нам дадут судью Хеннесси или его заместителя? – спросил Дуглас соседа.
Беседа двух боссов Кайла не касалась, и он был этому рад. Езда по Бродвею предполагала максимальную концентрацию внимания, кроме того, его нисколько не тянуло обсуждать достоинства и недостатки официальных лиц.
Минут через десять лицо водителя покрылось крупными каплями пота.
– На углу Нассау и Чеймберс есть стоянка, всего в двух кварталах от здания суда, – сообщил Бард.
Кайл нервно кивнул. Стоянка оказалась забита до предела, и пассажиры «ягуара» разразились проклятиями. Бремя принятия решения взвалил на себя Дуглас Пекхэм.
– Уже нет времени, Кайл. Высади нас на Фоули-сквер, напротив суда. Потом покружишь по кварталу, найдешь свободное местечко.
– На какой улице?
Бард вытащил из кармана звонивший телефон. Пекхэм яростно запихивал в портфель стопку бумаг.
– Мне все равно. На любой. Не найдешь – кружи по кварталу. Останови здесь, мы выйдем.
Стоило Кайлу притормозить, как сзади раздраженно завыли гудки. Оба юриста выбрались на тротуар, Дуг бросил:
– Давай, сынок, жми. Что-нибудь ты отыщешь.
Оторвав на мгновение от уха телефонную трубку, Бард грозно предупредил:
– И поаккуратнее с машиной. Моя жена убьет тебя.
Оставшись один, Кайл с облегчением перевел дух. «Ягуар» медленно прополз четыре квартала, свернул на Леонард-стрит и двинулся к западу. Все пространство вдоль бордюра было забито машинами и мотоциклами. Обилие запрещавших парковку знаков ничуть не смущало владельцев транспортных средств. Ни одного подземного гаража Кайл не видел, зато полно было дорожной полиции: копы деловито шлепали на ветровые стекла извещения об уплате штрафов. Проехав с километр, он вновь свернул и опять оказался на Бродвее, где движение почти прекратилось. Еще шесть кварталов, новый поворот – и он вернулся на Чеймберс, к зданию суда. Кайлу стало ясно, что сегодняшнее слушание пройдет без него.
