– Можно, – согласился Денис, взял бокал, пригубил. – Значит, без ливреи.
– Для зарубежных партнеров ты будешь не водитель, а мой приятель. На машину получишь доверенность, подпишем трудовое соглашение, все официально, законно. Из журнала ты можешь не увольняться, так как беспокоить я тебя буду не каждый день.
– И сколько?
– Для начала – тысяча, а дальше – как сложится, – ответил Волин. – Может, мы вообще друг другу не подойдем.
– Годится, – Денис выпил бокал залпом. – Но я хочу получить аванс.
– У тебя здоровые инстинкты, – Волин выдвинул ящик, достал запечатанную пачку двадцатипятирублевок, положил перед Денисом. – Эти бумажки сегодня ничего не стоят, Денис, ты их будешь иметь вдоволь, и никаких преступлений, унижений, аморальщины от тебя не потребуется. Пунктуальность, сдержанность на работе, – он щелкнул по стакану, – только вместе со мной.
– Я свою дозу уже выпил, – Денис положил деньги в карман. – Мне нужно два-три дня, чтобы окончательно оклематься.
– Прекрасно, – Волин поднялся из-за стола, протянул визитную карточку.
– Договорились, возможно, сработаемся, – Денис взял визитку, протянул свою.
Хозяин проводил гостя до лифта, возвращаясь в квартиру, прикидывал, как скоро его визитка попадет в руки Гурова: уже сегодня или, скорее, завтра поутру…
То, что Референт, то есть Руслан Алексеевич Волин, так легко, даже легкомысленно, пошел на контакт с Денисом, объяснялось довольно просто. Именно Волин, а не кто-либо другой признал своими деньги и валюту, изъятые у Лебедева. А, как говорится, снявши голову, по волосам не плачут. «Раз я перед МУРом засветился, то следует нападать, доказать, что чист перед законом Руслан Алексеевич Волин, – решил он. – И раз я согласился провести переговоры с подполковником Гуровым, то откровенная беседа с бывшим спортсменом вообще никакой опасности не представляет».
* * *
Ольга сердилась, она напряженно следила за руками Референта, который неторопливо показывал Ольге фокусы. Они отодвинули свои стулья от стола, сидели друг против друга, Ольга – чуть подавшись вперед, сосредоточенная. Референт, наоборот, расположился вольно, откинувшись на спинку стула, беспечно улыбаясь.
Третий день Гуров почти не выходил из дома, делал вид, что увлекся расстановкой стеллажей, переустройством библиотеки. Он ждал телефонного звонка. Генерал испугался, вынудил Корпорацию уступить, но совершенно ясно, что это не отступление, не отказ от задуманного, а тактический ход.
Гуров переставлял книги, часто поглядывая на телефон. Когда позвонили в дверь, он, посвистывая, пошел открывать. На пороге стоял незнакомый, элегантно одетый мужчина с букетом роскошных роз.
– Лев Иванович, – гость поклонился. – Волин Руслан Алексеевич.
– Очень приятно. – Гуров радушно пригласил гостя в дом. – Вы к Рите?
– Цветы вашей очаровательной супруге, а я к вам, выражаясь официальным языком, по личному вопросу.
Волин вручил Рите цветы, поцеловал ручку, сообщил, что он был в Сибири и передает от подполковника Серова Бориса Петровича низкий поклон.
Лишь услышав имя приятеля, Гуров понял, откуда неожиданный гость и по какому вопросу. «Совсем обнаглели», – подумал Гуров и хотел было гостя выставить и предложить о встрече «по личному вопросу» договориться на завтра, но Рита уже приняла цветы. Волин снял плащ и прошел в комнату. Тут выскочила только что вернувшаяся из школы Ольга, завязался разговор, и вскоре все уже сидели за столом и пили чай с вишневым вареньем.
Рита почувствовала напряженность мужа, пару раз взглянула на него вопросительно, указала взглядом на дверь, мол, выйдем, поговорим. Гуров лишь пожал плечами и продолжал поддерживать светский разговор, из которого вскоре выяснил, что гость в Сибири никогда не бывал, подполковника Серова и в глаза не видел. Волин понял, что комедия подходит к концу и, чтобы освоиться в новой обстановке, переключил свое внимание на Ольгу, попросил карты и начал показывать девочке фокусы. Выполнял он их безукоризненно, даже Гуров отвлекся, а Ольга фыркала, как рассерженная кошка, так как была самолюбива и переживала, что так легко и небрежно ей дурят голову.
Она отобрала у Волина колоду, перетасовала, вынула одну карту, запомнила. Он взял у нее колоду, тоже перетасовал, сказал:
– У тебя последняя попытка.
– Договорились, – ответила Ольга, вложила карту в колоду. Волин выровнял ее, протянул девочке, сказал:
– Держи крепко.
Ольга крепко ухватилась за кончик колоды, Волин ребром ладони ударил по ней, карты выскочили, рассыпались, у Ольги осталась лишь одна.
По лицу девочки было ясно, что это та самая карта.
– Не может быть, – прошептала Ольга и посмотрела с возмущением не на фокусника, а на Гурова, который лишь улыбнулся.
Волин сказал:
– Оленька, в жизни все может быть. Абсолютно все!
Гуров поднялся из-за стола, молча кивнул гостю на дверь, Волин помог Ольге собрать с пола карты, обаятельно улыбнулся, поклонился и сказал:
– Благодарю, чай был изумительный, – и вышел вслед за хозяином.
– Сестра, ты не считаешь, что наш Гуров обыкновенный хам? – спросила Ольга.
– У нас другого нет, будем любить хама.
– Я серьезно! – вспылила Ольга. – Надо ему сказать, он так увлечен собственной персоной, что не замечает рядом живущих людей.
– Нас он замечает, – Рита перестала улыбаться. – И запомни, у мужчин существует своя жизнь, никогда не лезь в нее.
– Ты-то иногда лезешь.
– Я старше, – Рита вздохнула. – И потом, дура.
* * *
Гуров сидел в кабинете под портретом отца, смотрел на Волина-Референта равнодушно.
– Поверьте, Лев Иванович, – говорил быстро Референт, – вся история с похищением вашей семьи была проведена какими-то идиотами вне ведома руководства.
– Руководства чего? – серьезно спросил Гуров. – МВД, Совмина, ЦК?
– Ну, в данных организациях, как известно, случаются накладки и покруче, – парировал Референт и продолжал: – Только кретину могла прийти в голову мысль с позиции силы пытаться заставить вас работать на нас. Мы к вам имеем серьезное предложение.
Гуров слушал и ругал себя непотребными словами. Утром позвонил Денис, сообщил, что вчера поздно вечером имел интересную беседу, и предложил встретиться. А он, Гуров, не подполковник и сыщик, а чистой воды фрайер, назначил встречу на вторую половину дня. Наверняка события вчерашние и сегодняшние – звенья одной цепи.
– Вы меня не слушаете, подполковник?
– Отчего же? – Гуров сцепил пальцы в замок, взглянул на них с интересом, перевел взгляд на гостя. – Кого же вы представляете? Что означает многозначительное «мы»?
– Я лишь скромный посредник, – Референт протянул Гурову визитку, – работаю в легальном зарегистрированном объединении. А в данный момент представляю одну из неформальных организаций, коим несть числа, которая из дыр и прорех социализма делает деньги. Я скромный юрисконсульт, и сколько бы вы ни разрабатывали меня, вы не найдете в биографии Руслана Алексеевича Волина криминала и не выйдете через него на руководство. Я и сам не знаю его.
