– Понял, товарищ генерал, – Орлов взял папку с документами, в дверях обернулся и сказал:
– Не волнуйтесь, Константин Константинович, все будет в полном порядке.
* * *
Руслан Алексеевич Волин не любил неопределенности, как и все нормальные люди: лучше знать, что твое положение скверно, но знать точно, тогда можно бороться, принимать решения, контрмеры. Придя к выводу, что Патрон двурушничает, и подполковник Гуров – не возможный союзник, а убежденный противник, Волин сначала растерялся, потом взбесился, но, подумав, пришел к выводу, что все не так уж и плохо, что даже из предательства можно извлечь выгоду.
А за последние двое суток все снова перевернулось, но не встало на другие места, а повисло в воздухе.
От двух не связанных друг с другом осведомителей Референт получил сообщение, что подполковник Гуров от своего руководства скрывается, его разыскивают, пытаются неловкую ситуацию скрыть. Такое положение в корне меняло ситуацию, и тщательно продуманные Референтом действия защиты и нападения требовали теперь кардинального пересмотра.
Гуров появился, как обычно, без предупреждения, пошел в квартиру и поздоровался с таким видом, словно был здесь вчера.
– Как вас понимать, Лев Иванович? – спросил Волин, когда они допили ритуальный кофе.
– Меня понять просто, а вы, умники, работать не умеете. Подполковника Гурова по подозрению в убийстве генерала Потапова разыскивают прокуратура и МУР. Хорошего ты, Руслан, имеешь помощника? Ищут меня лениво, не хотят огласки, из чего явствует, что пришла анонимка. Ее написал кто-то из твоих помощников, и мне кажется, что это дело рук покойного Веселова.
– Зачем ему? – удивился Волин.
– А больше некому, – Гуров пожал плечами. – Мне сейчас очень хотелось бы выехать в Вену. Тогда и свою торпеду ты на меня не выпустил бы, и перед начальством я бы отмылся.
Аргументы звучали убедительно, и лицо у сыщика было открытое и честное, только смешинки в голубых глазах смущали.
– Руслан, не обращай внимания на мою иронию, – сказал Гуров улыбаясь. – Выработанная годами самозащита. Нельзя себя и нашу чертову жизнь воспринимать всерьез, иначе по фазе двинешься. Мне, конечно, сотрудничество с тобой, – он вычертил пальцем петлю. – Но если поездка в Вену получится, я выскочу. Только вот что… Смешно, но я не могу найти свой паспорт. Пришел домой, когда моих дома не было, все перерыл, паспорта нет. А без него ты не можешь оформить выезд.
– Если вас разыскивают, то не пропустят через КПП, – возразил Волин.
– Это ты брось, ты не знаешь сложностей внутриведомственных отношений. Мой генерал не может всенародно объявить, что потерял и разыскивает своего подполковника. Они даже мою машину в розыск по городу не объявили, я ведь катаюсь свободно.
– У всех сложности, – согласился Волин, внимательно посмотрев на собеседника. – Значит, стремитесь выйти на международную арену?
– Очень стремлюсь, – признался Гуров. – С тобой я сторгуюсь, пистолет и фотографии ты мне отдашь, а с прокуратурой мне не договориться. Да, – он подошел к Волину, взял за подбородок, осмотрел лицо, – ты меня извини, не привык я, когда за горло берут.
– Сочтемся, все еще впереди, – многозначительно ответил Референт. – Так где же ваш паспорт?
– Жена спрятала, – сказал Гуров, – придется с ней объясняться, она у меня ревнивая до неприличия.
– А паспорт зачем? – удивился Волин.
– Ну ты совсем, – Гуров развел руками. – Мужик без паспорта не мужик, а хахаль. Хватит об этом, давай о делах. Вы предложили мне представлять Корпорацию в Вене. И каковы мои полномочия?
– Выслушать предложения и согласиться подумать. Вас наверняка мучает вопрос, почему мы остановились на вашей кандидатуре? Просто наши возможные партнеры хотят иметь гарантии нашей солидности. Правда, они предупредили, что мы должны прислать сотрудника криминальной полиции, лучше бы чиновника таможенной службы, но это дело ближайшего будущего.
– Гарантия вашей коррумпированности, – Гуров кивнул. – А если я им не понравлюсь? У них свои источники информации, а подполковник Гуров в МУРе человек заметный и имеет крайне дурную для вас репутацию.
– Как раз ваша репутация – наш самый сильный козырь.
– Но сейчас с ней, мягко выражаясь, неважно. Если среди наших сотрудников у них есть осведомители…
– Я имею достаточно, – перебил Волин. – Ваше вчерашнее положение тоже нам на руку, доставайте ваш паспорт, и я оформляю вам документы.
– Простите, я хочу детально разобраться, – Гуров немного подумал. – А какая гарантия у ваших партнеров, что полицейский из Москвы не сдаст их Интерполу?
– Они нас знают, уверены, что мы о себе побеспокоимся, значит, подумаем и о них. Нам нужно провернуть лишь одну сделку, в дальнейшем судьба неизвестных нам людей никого не волнует. Вот Интерпол – другая спецслужба, вам решать. Мы заканчиваем свое дело, сообщаем вам, и вы начинаете свое. Если в результате Лев Иванович Гуров станет полковником и получит орден, я лично буду только рад.
– Звучит заманчиво, если бы так и начинали, не трогали моих девочек, не устраивали провокацию с убийством и фотографированием, мы бы сразу договорились. Психолог, ты должен соображать – кого можно хватать за горло, кого не следует.
– Да, с вашей семьей произошла накладка, согласен, – ответил Волин. – А генерал Потапов был обречен, и связать подполковника Гурова с убийством генерала – мысль здравая, я о сделанном не жалею. А ваше тщеславие мне импонирует, но в таком деле перестраховка требуется, как в лифте, десятикратная.
«Раз я играю человека беспринципного, следует вести себя последовательно», – решил Гуров, протянул хозяину руку и сказал:
– Договорились. Я привожу тебе паспорт, ты занимаешься оформлением, – он замялся и нерешительно продолжил: – Не хотел говорить…
– Ну-ну, смелее, – улыбнулся Волин.
– Я работаю в розыске, у меня свои источники информации, – Гуров вновь замолчал. – Лебедев сильно напуган, собирается скрыться. Дело, конечно, твое, но я до времени держал бы его рядом, успокоил… в общем, я сказал, ты решай.
Волин проверил, плотно ли захлопнулась дверь, и подумал, что только мороки с Юрием Петровичем Лебедевым сейчас и не хватает.
Зазвонил телефон, Волин снял трубку.
– Добрый день, Руслан Алексеевич, – услышал он знакомый голос Лебедева.
* * *
Одна из основных заповедей, которой придерживался Гуров, – не считать противника глупее себя. Когда он пришел к выводу, что, вероятно, Референта используют «втемную» и действительной ситуации тот не знает, зачем на самом деле Гуров нужен Корпорации – не ведает, то сразу подумал, что не он один такой умный. «Волин тоже может задуматься над таким вопросом. Следует его в моей лояльности если не убедить, то хотя бы заронить надежду. И главное, необходимо, чтобы Волин пригрел Лебедева, поселил его у себя».
