Книга Сыщик, страница 16. Автор книги Александр Бушков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сыщик»

Cтраница 16

— Да? — выжидательно спросил Бестужев, опираясь на трость.

Подбежав к нему, человечек огляделся, зачем-то понизил голос:

— Я случайно расслышал… Вы ведь ищете Штепанека?

— Предположим, — сухо ответил Бестужев, приглядываясь к незнакомцу.

Лицо у того было примечательное: невероятно подвижное, словно бы гуттаперчевое, при каждом слове совершенно независимо отзывавшееся энергичной мимикой. Морщинистое, меланхоличное… и определённо озарённое нешуточной надеждой.

— Нет, я же слышал, вы ищете Штепанека?

— И что же?

— Я мог бы кое-что рассказать… позвольте представиться, Мориц Хюзе, просто Мориц… Честное слово, я располагаю кое-чем, что может вас заинтересовать…

Он шумно задвигал носом на манер ищущей добычу легавой. Проследив направление его взгляда и уловив запах, Бестужев усмехнулся про себя: совсем неподалёку располагался импровизированный ресторанчик, дощатый павильон и убогие столики под тентом, оттуда тянуло ароматами жареных сосисок и ещё чего-то аппетитного. Всё тут было ясно. Что ж, при неудаче Бестужев лишался вовсе уж мизерной суммы, прямо-таки пустяковой на фоне выделенных ему громадных ассигнований…

— Пойдёмте, перекусим, — сказал он, не колеблясь. — Служите у Кольбаха?

— Да, вот именно. Вы стояли как раз возле моего фургона…

— Не клоуном ли?

Мориц изумленно уставился на него:

— Как вы догадались?

— Умозаключения нехитрые, — сказал Бестужев. — На лилипута или бородатую женщину вы похожи мало. Для силового акробата, гм… не вполне годитесь. Наконец, у вас крайне меланхолический вид, каким обычно именно клоуны отличаются в будничной жизни…

— Потрясающе! Да, всё точно, Мориц-Пориц, имею честь! В этом убогом балагане, можно сказать, случайно… превратности судьбы, нечаянный поворот событий… буквально через неделю жду ангажемента к самому Абруцци. Вы не могли не слышать про Абруцци…

— Конечно, слышал, — лихо и беззастенчиво солгал Бестужев. — Я верю, всё уладится…

Свои наблюдения он, разумеется, оставил при себе. Судя по сизому носу и характерному дрожанью рук, клоун Мориц большинству своих жизненных невзгод и нынешнему убогому положению был обязан тому недугу, который отчего-то принято считать истинно российским…

Они уселись за крайний столик. Кельнер в требовавшем стирки фартуке поначалу прямо-таки метнулся наперерез Морицу (без сомнения, прекрасно знакомый с состоянием его финансов), — но, окинув быстрым жуликоватым взглядом респектабельного Бестужева, остановился и поклонился, бормоча что-то вежливое.

Бестужев заказал Морицу полную тарелку жареных сосисок, а сам ограничился парой, не испытывая особенного голода. Пиво он рискнул заказать и себе — и оно оказалось вполне пристойным. Как он и ожидал, первым делом Мориц схватил кружку и с невероятным блаженством на лице опорожнил её до донышка, потом моляще уставился на Бестужева. «Ну надо же, — растроганно подумал тот. — Всё в точности как у нас в Российской империи. Ох уж эти мне творческие люди, служители искусства… Какая, бишь, муза им покровительствует, циркачам? Запамятовал… И не помню, полагается ли им вообще муза…»

— Я непременно закажу вам ещё, — сказал он веско — Как только услышу что-то вразумительное и конкретное…

— В таком случае, позвольте, я сначала… — он кивнул на тарелку.

— Сделайте одолжение, — сказал Бестужев.

Лениво прихлебывая пиво, он из приличия и сострадания смотрел в сторону, пока Мориц, макая сосиски в блюдечко с горчицей, уничтожал их с хрустом, чавканьем и даже брызганьем слюной. Тарелка опустела поразительно быстро — уж сегодня-то у клоуна маковой росинки во рту не было…

Гуттаперчевая физиономия расплылась в блаженной улыбке. Посидев немного с закрытыми глазами, клоун встрепенулся и робко, искательно спросил:

— Вы и правда готовы были уплатить Кольбаху?..

— Вот это? — усмехнулся Бестужев, вновь извлекая из кармашка золотую монету. — Ну, разумеется. Хотите, чтобы она стала вашей?

Клоун даже сделал непроизвольное движение — но монета уже исчезла в кармашке. Бестужев посмотрел крайне выразительно. Мориц понял.

— Понимаете ли, сударь… — сказал он, зачем-то понизив голос. — Я, собственно, не могу со всей уверенностью утверждать, что знаю, куда именно переехал Штепанек, но уж точно знаю, кто его приятель, тот журналист, о коем герр Кольберг отозвался так уничижительно… Между прочим, совершенно зря, газета, конечно, не принадлежит к числу влиятельных, но устойчиво процветает… Ну а поскольку этот Карл и помогал Штепанеку собирать вещи, и приехал за ним на извозчике, он наверняка должен знать и остальное, что вас интересует…

— Карл?

— Карл Вадецкий, так его зовут…

Бестужеву по ремеслу полагалось иметь память безукоризненную, как картотека. И потому он довольно быстро вспомнил, где это имя уже слышал: ну конечно, Карл Вадецкий, журналист из «Лёвенбург Шпигель», знакомый по Лёвенбургу, о котором Бестужев очень подробно упоминал в своём отчёте, — потому что человек этот уверял, будто владеет тайной двойной смерти в замке Майерлинг, доподлинно знает, как там всё было на самом деле и даже намерен издать об этом сенсационную книгу. К этим сведениям в Охранном отнеслись достаточно серьёзно, правда, отложили проверку на будущее — как раз ушёл генерал Герасимов, начались известные пертурбации… Книги, насколько Бестужеву известно, так и не появилось… Это тот самый, или случающееся порой совпадение имен?

— И в какой газете служит?

На сей раз уже Мориц посмотрел многозначительно. Бестужев не мелочился — как-никак к нему начали поступать вполне конкретные сведения, которые можно проверить — и кивнул кельнеру. Перед клоуном вновь появились полная кружка и полная тарелка.

— Газета называется «Нойе фрайе обсерватор», — сказал наконец Мориц, разделавшись с половиной содержимого тарелки и кружки. — Штепанек, надо вам сказать, пребывал в достаточно стесненных обстоятельствах и жил со мной в одном фургоне…

— Вы много общались?

— Ну, нельзя сказать… — клоун вильнул взглядом. — Видите ли, я… я обычно очень занят… Но общение было, разумеется… он был ко мне расположен, порой… выручал. Вадецкий его навещал несколько раз. Он о Штепанеке напечатал две статьи в своей газете… между прочим, Кольбах взъелся на него главным образом оттого, что Вадецкий не желал его заведение упоминать, говорил, что бесплатной рекламы не делает…

— Вы видели аппарат в действии?

— Аппарат? Ну конечно. — Мориц пожал плечами. — В конце концов, я служитель чистого искусства, технический склад ума — не по моей части… Сейчас столько всяких новинок и придумок, что глаза разбегаются, мне это неинтересно, сударь…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация