— Кого вы представляете?
— Одно крупное электротехническое предприятие, —
сказал Бестужев. — Подробности вам, право же, должны быть неинтересны. Ну
какая вам разница, Карл? Главное, это настоящие деньги, выпущенные венским
монетным двором и находящиеся в моём распоряжении на законнейших основаниях. А
подробности, названия, имена и адреса… К чему вам всё это, Карл?
— Вы всё-таки не похожи ни на инженера, ни на
коммерсанта. Скорее уж авантюрист на службе крупной компании — таких сейчас в
Европе множество, по американской моде…
— Авантюрист — это ещё не преступник, верно? —
безмятежно улыбнулся Бестужев. — Вы выбрали неудачный термин, Карл.
Авантюристы — отжившая категория, это что-то из приключенческих романов…
Предпочитаю именовать себя просто-напросто оборотистым человеком… Ладно, к чему
нам бесполезные дискуссии о терминах и смысле слов? Давайте к делу. Эта тысяча
— ваша, если вы укажете мне точный адрес Штепанека, по которому я смоту его
найти сейчас же. ещё пять получите, если доставите меня туда, где он сейчас
находится. По-моему, вполне приличная плата за несложную, в общем, работу…
Вадецкий выглядел скорее озабоченным, чем задумавшимся.
— Вы знаете, я всегда старался играть по возможности честно… —
произнёс он медленно. — И того же требую от других. Не исключено, что
услуги, которых вы от меня требуете, стоят гораздо больше…
— Вот это вы бросьте, любезный Карл, — сказал
Бестужев твёрдо. — Вы ведь сами давно убедились, что никакой такой особой
выгоды вам из Штепанека не извлечь… Не так ли? Я хорошо информирован обо всех
бесплодных попытках извлечь из аппарата Штепанека серьёзную выгоду…
Он говорил внушительным, безапелляционным тоном. Блефовал
самым наглым образом — но видел по лицу собеседника, что угодил в яблочко:
Вадецкий неприкрыто погрустнел, понурил голову.
— Вы же знаете, что я говорю чистую правду, —
продолжал Бестужев, закрепляя успех. — Вот это, — он с ухмылочкой
кивнул на золото, — свалилось на вас как манна небесная, вы и на десятую
долю этих денег не могли рассчитывать, больше вам никто не даст, вы это
прекрасно понимаете. Так что зарубите себе на носу: я человек, можно сказать,
подневольный. Это не мои деньги, это деньги моих нанимателей. Мне поручено
действовать в пределах именно этой суммы. Превышение её не предусмотрено. В
конце концов… — Он цинично улыбнулся. — В конце концов, вы не в диких
африканских джунглях его спрятали и не сделали невидимкой, как в увлекательном
романе англичанина Уэльса… вам доводилось читать? Короче говоря, он где-то в
Вене. Если мы не договоримся, я просто-напросто отправлюсь в частное сыскное
бюро, их в столице множество. Штепанека мне рано или поздно найдут, эти господа
знают своё дело… и обойдётся мне это гораздо дешевле… а вот вы, Карл, при
этаком раскладе не получите ни гроша. И всю жизнь будете себя корить за глупое
упрямство. Я просто-напросто хочу сберечь время… но если вы будете ломаться, я
заберу деньги и пойду к сыщикам. Они возьмут гораздо меньше, Карл… Аппарат
Штепанека — не иголка в стоге сена… Итак? Алчность или здравый рассудок?
— чёрт бы вас побрал со всеми потрохами… — уныло
заявил Вадецкий.
— Это означает, что мы договорились?
— Да…
— В таком случае остаётся один-единственный,
незатейливый вопрос, — деловито сказал Бестужев. — Какую сумму вы
желаете получить? Только эту тысячу или ещё пять?
— Ну разумеется, все…
— Резонно, — кивнул Бестужев. — И очень
разумно… Что вы опять замялись?
— Я не вчера родился, — сказал Вадецкий с прежней
настороженностью. — Видывал виды, знаю жизнь с изнанки… Крупные фирмы
вроде той, от которой вы пришли, кое в чём не лучше, уж извините, разбойничьих
шаек…
— Вполне возможно, — безмятежно сказал
Бестужев. — Се ля ви, как говорят французы… Что вас беспокоит, Карл? Я не
собираюсь вас обманывать, деньги вы получите сполна…
— А если ваших хозяев не устроит ни аппарат, ни
Штепанек? — серьёзно спросил Вадецкий. — И отыграться вы захотите на
мне?
— Господи боже мой! — с досадой воскликнул
Бестужев. — Да что вы такое говорите? Кто это будет на вас отыгрываться?
Вы ведь честно выполните свою часть договора, вот и всё…
— Ну, мало ли что… — сказал Вадецкий. — Вам,
быть может, представляется, что вы приобретаете некое несказанное сокровище, а
на деле всё обстоит иначе… Вам известно, что аппарат Штепанека отвергнут
военным министерством как не имеющий никакого военного значения?
— Прекрасно известно, — сказал Бестужев. — Ну
и что? Это заботы господ военных, к которым я не имею никакого отношения. Я
представляю промышленников, предпринимателей, а не военных. Моим нанимателям
известно об аппарате всё. И они хотят его приобрести именно в таком виде, в
каком он существует. Так что оставьте дурацкие страхи, Карл. Никто не
собирается покупать кота в мешке. И к вам не будет ни малейших претензий.
— А вы знаете, что этот болван намерен требовать за
свой аппарат сто тысяч золотом? Даже теперь, когда он, собственно, остался у
разбитого корыта? Он стоит насмерть, как спартанский царь под Фермопилами: либо
сто тысяч, либо ничего. Он, по-моему, начинает понемногу повреждаться умом…
— Ну а какая разница? — пожал плечами Бестужев с
самым невозмутимым видом. — Требует — заплатим.
— серьёзно?
— Это же не мои деньги, Карл, вы не забыли? В мои
обязанности не входит давать финансовые советы моим нанимателям. Если они
намерены заплатить столько, сколько Штепанек потребует, мне-то что? Я своё
вознаграждение получу в любом случае, а в прибылях фирмы я не участвую, и
экономия её средств меня нисколечко не волнует…
Не отводя взгляда от аккуратных рядков золотых монет,
Вадецкий улыбнулся чуточку жалко, потер лоб, вернулся к столу и налил себе ещё
коньяку. Сказал неуверенно:
— Мы могли бы встретиться завтра, и я отвез бы вас к
Штепанеку, прямиком туда, где он сейчас…
— Так не пойдет, Карл, — мягко сказал
Бестужев. — Сейчас всего два часа пополудни, а вы меня собираетесь
заставлять ждать до завтра? Мне почему-то кажется, что в голове у вас — а она
бесспорно умная — родилась очередная комбинация. Вы расстанетесь со мной, а
сами кинетесь к Штепанеку, скажете, что от его имени заключили сделку с
солидным покупателем, а потому потребуете жирный процент… Что-то в этом роде,
а? Ну, не убивайтесь так, дело, в принципе, совершенно житейское, оборотистый
человек такие комбинации придумывает моментально… Вот только меня это категорически
не устраивает. Чересчур уж легко вы хотите заработать, а деньги легко не
даются. Поэтому без всяких «завтра». Мы сегодня же отправимся к Штепанеку… и я,
уж простите, не намерен вас более от себя отпускать. Я стану вас опекать, как
строгая тетушка — юную неопытную девицу… Не бывает легких денег, Карл…
Уныло глядя в пол, Вадецкий не без уважения произнёс:
— Вот теперь я окончательно поверил, что вы и в самом
деле связаны с коммерцией, с финансистами… Чувствуется хватка, как же…
