Мельник, Юдин и Кац переглянулись, как это делают взрослые, слушая поучения ребенка.
– Верно, дурак, он и есть дурак, его только могила исправит, – зло сказал Гоги.
– Молодой, – решив, что Гоги занимается самокритикой, Губский растянул бледные губы в улыбке. – Ништяк, толкач муку покажет.
Дверь приоткрылась, и в номер проскользнула пассия Гоги Мельника, высокая, прекрасно сложенная блондинка Людмила Заслонова, проходящая в картотеке МУРа под кличкой Авария.
– Здравствуйте, приятного аппетита. – Она скользнула гибким телом, склонилась к Гоги, шепнула: – Очень нужно, выйди.
– Очень? – Гоги обнял ее за бедра, улыбнулся, хотя недоброе предчувствие шевельнулось где-то внутри, тяжелым комком оттянуло в желудок. – Извините, уважаемые.
Он вышел за девушкой в коридор и, увидев стоявших поодаль Степана и Толика, поманил пальцем.
– Ну?
Степан приготовил речь, но при виде грозного шефа слова забыл, кашлянул и выдавил:
– Мент с вами говорить хочет…
Гоги обошел боевика, развернул его лицом к свету, уперся взглядом.
– С кем он говорить хочет?
– Ну, с вами, – прошептал Степан. – Лично.
– С кем это «с вами», мать твою! Он что, имя знает?
– Сказал уважительно, мол, передай Георгию Акимовичу Мельнику, хочу встретиться…
Гоги кивнул, оглядел боевиков, никаких травм не заметил. Купить не могли, денег у ментов нет. Каким образом этих голубков убедили идти сюда и молоть чепуху? Запугали? «Это я позже разберусь, – решил Мельник, – сейчас важно удивления не показывать, лица не терять. Видно, у него крупные козыри на руках, придется переговорить, выяснить».
– А выехать товарищ отказался, – сказал безразлично Гоги. – Ну, а вы, люди интеллигентные, с ним, конечно, согласились. Молодцы, уважаю.
– Так, если что, шум будет, – вякнул Толик.
– А два здоровых вооруженных бугая тихо выкинуть его уже не могут, – согласился Гоги. – Ладно, разберемся. Передай ему, мол, Георгий Акимович будет рад познакомиться и позже позвонит. Так дословно и передай.
– Понял. – Степан кивнул и попятился, он никак не ожидал, что разговор закончится столь мирно. – Понял.
– Жизнь покажет, – задумчиво сказал Гоги и вернулся в номер.
Там ничего не изменилось, патриарх воровского мира Губский рассказывал о былом. Юдин и Кац якобы слушали.
– Суета, – объясняя свое отсутствие, обронил Гоги, опустился в кресло, выпил и жестом дал понять Юдину, мол, все в порядке.
Кац перевел взгляд с одного на другого, безразлично отвернулся, продолжая размышлять о том, что, конечно, приехать сюда было необходимо, но встреча носит чисто формальный характер, ничего конкретного решить не удастся.
А проблем у собравшихся была масса, они требовали скорейшего урегулирования, но каждый из присутствующих не хотел начинать разговор первым, чтобы не показать свою слабость и зависимость.
Борис Андреевич Юдин имел легальный бизнес в крупных совместных предприятиях и небольших кооперативах. За фасадом респектабельных, приносящих реальный, официально фиксируемый, облагаемый налогом доход организаций существовала и иная деятельность. Борис Андреевич руководил самой сложной ее частью, той, где коммерция соприкасается с политикой, где необходимы личные контакты с властями, где уже недостаточно честного слова, а необходимы решения, приказы, бланки, печати и иная бюрократическая канитель. К примеру, можно арендовать у магазина десятилетиями затопленный огромный подвал и превратить его в богатое доходное предприятие. Но если гниющий, кишащий крысами подвал никого не интересует, то как только начнутся строительные работы, немедленно появятся и заинтересованные лица. И лишь закончат возиться с цементом и кирпичами, начнут стелить полы, навешивать оконные и дверные рамы, на «объект» заглянут ответственные товарищи из райисполкома. А к тому времени, как кончат отделку, развернется битва с «частным капиталом и хищниками теневой экономики». И чтобы выиграть эту битву, а еще лучше – предотвратить ее, существовал Борис Андреевич Юдин, который знал, в какие двери следует постучать и на чей стол и что именно положить.
Бытует неправильное мнение, что все решает толщина конверта. Сегодня конверты берут лишь на первых ступеньках власти, да и взяв, положительного решения не гарантируют, а лишь обещают вопрос «проработать». Для того чтобы решить серьезный вопрос, необходима личная долговременная заинтересованность соответствующего товарища, которая может выражаться и в паевом участии, и в обучении любимого чада в престижном заведении, в перспективах служебного роста и в решении иных многочисленных проблем, которыми богата жизнь человека, живущего в нашем обществе.
Борис Андреевич держал в руках множество нитей, соединявших напрямую министерства, комитеты и ведомства, знал сотни людей, их силу и слабость. Используя обмен услугами, деньги, в редких случаях шантаж, он почти всегда добивался необходимых решений. Но получить официальное «добро» и организовать доходное предприятие – это даже не половина дела. Нужно застраховать его от пожара и чрезмерного налогообложения. И здесь в жизни Юдина появляется Гоги Мельник. Когда они приходили к взаимовыгодным решениям и предприятие начинало приносить существенный доход, возникала необходимость превратить деревянные рубли, которые и ничтожно мало стоили, и могли быть в любой момент отобраны государством любым из способов, известных еще Остапу Бендеру, в золото, камни, валюту. На этом этапе требовалась помощь Анатолия Самойловича Каца. С ним Юдин работать любил, проблем не возникало, разве что грабил Анатолий просто по-черному. Так ведь и его понять можно: инфляция раскручивалась, рубль уже не падал, а летел вниз согласно закону притяжения. Только никто еще не видел конечной точки, в которой рубль разобьется вдрызг, разлетится на атомы и перестанет существовать.
Самым сложным партнером являлся Губский. Ну казалось бы, на кой черт сейчас нужен этот маразматический старик? Какое отношение имеет сегодняшний бизнес к ворам в законе, мифическому общаку, к прочим аксессуарам археологии? Ответ был прост: воры в законе, старые либо новые, реально существовали, и в местах заключения, от которых никто не застрахован, эти люди, или нелюди, правили бал. Они существовали и на воле, где воровали и убивали, мешали жить как обычным людям, так и авторитетам. Самого Губского можно легко убрать, но воры почему-то считались с ним, и через патриарха удавалось хоть частично воздействовать на темные неуправляемые силы. Георгий Акимович Мельник и его люди, за исключением проституток, не делали денег, лишь отбирали часть у делателей, и неизвестно, кто от кого больше зависел. Наверное, в каждом конкретном звене бесконечной цепи преступного бизнеса данный вопрос имел свое конкретное решение: побеждал более умный и сильный. В одном случае предприниматель платил и заказывал музыку, в другом – музыканты грабили и отбирали, сколько могли.
В данном вопросе надо было навести порядок, установить точный тариф за услуги. И здесь интересы Юдина, Каца и Мельника пересекались. Из-за беспредела рэкетиров несколько прибыльных предприятий перестали существовать, источники доходов иссякали. Люди Гоги Мельника остались при ножах, цепях и пистолетах, но без хлеба с маслом. Именно с этими козырями прибыл на «совет в верхах» Борис Андреевич Юдин. Он был кругом прав и собирался прижать Мельника, потребовать навести порядок. Но с позиций Гоги Мельника чистоделы, предприниматели и торгаши тоже нарушали закон джунглей. Охрана не имеет права уничтожать рабочую силу, но и работяги не должны перекупать охрану, заманивать в свои липкие сети. Заманивание же осуществлялось повсеместно, и, с точки зрения Юдина, процесс был необратим, кончина империи Гоги Мельника не за горами.
