– Запах был, – ответил задумчиво Крячко. – Но, понимаешь, не стойкий перегар, а свежий, словно человек пару рюмок только махнул. Лицо нормальное, гладкое, выглядит моложе своих лет. Я тогда удивился. С этим бывшим ментом что-то не так, глаз ясный, хитрый, мне почудилось, он меня знает. Он улыбочку пару раз проглотил, вроде хотел по-свойски шуткануть, да передумал. Сейчас он работает охранником в казино “Фламинго”.
– Стоп, стоп, месяца три назад об этом казино и у меня был разговор, – Гуров щелкнул пальцами, – точно, с Харитоновым. В казино сменился хозяин. Ладно, я отвлекся. Странно, в таком возрасте, со стажем и всего старший опер района.
– В кадрах сказали, что он месяцами не просыхал.
– У нас, когда человека уволят, в кадрах могут сказать, что он мать родную убил. Вздорный характер либо показатели не выводил, вот начальство и не привечало мужика. Охранник в казино, работа в основном поздняя, значит, днем Дуров свободен. Кататься следом за фраером в машине сыскного опыта не требуется. Интересно. Твоя фраза, Станислав, о прикорме рыбы и присутствие в машине бывшего розыскника наталкивают на дурные, мрачные размышления.
– Что нас с тобой готовят к ликвидации, – брякнул Крячко.
– Грубый ты человек, Станислав. Прямолинейный и грубый. – Гуров встал, запер сейф. – Прежде чем человеку подобную вещь сказать, его требуется морально подготовить. На худой конец обедом накормить.
– Да я за тобой хоть в огонь, хоть в воду, а в столовую, так бегом, – ответил Крячко.
* * *
Уволенный из милиции полковник Павел Петрович Усов охранял дачу члена правительства, которая находилась в одном из самых престижных подмосковных мест – на Николиной Горе.
Не только розыск, следствие, но и судья не сомневались, что Усов брал взятки и снабжал преступников ценной информацией, в частности предупреждал о засадах. Избитая в судах истина: знать – это одно, а доказать – совершенно иное дело. И уголовное дело против П. П. Усова было за недоказанностью прекращено, бывший полковник из-под стражи освобожден. В министерстве прошел слушок, что Паша подал иск о возмещении ему денежной компенсации за четыре месяца предварительного заключения. Но Усов ушел тихо, может, с кем из бывших коллег и перезванивался, но ни генерал Орлов, ни полковник Гуров о нем ничего не слышали.
Итак, бывший начальник отдела главка МВД работал сторожем и был крайне доволен. Десятилетиями в нашем сознании дача была связана с резиновыми сапогами, копанием бесконечных грядок, текущей крышей, проваленным крыльцом да покосившимся сортиром.
А не хотите каменный особняк с балюстрадой, пять спален, три ванные комнаты, кухню привезли невесть откуда, и, чтобы пользоваться всей встроенной аппаратурой, нужно в отряде космонавтов обучаться? Хотите? Становитесь министром, говорите о благе народа, с утра до вечера заботьтесь о собственных нуждах, может, и повезет. О конкурсе на министерские портфели даже в нашей прессе, которая пишет о чем угодно, ругается матом, о конкурсе ни единого слова. Журналист – человек свободный, дерзкий и с фантазией. Сегодня о конкурсе на министерский портфель напишешь, а завтра земной шарик повернется, на верхотуре кое-кто завалится и тебе самому тот портфельчик и предложат.
Павел Петрович Усов никаких конкурсов не проходил, освободившись, позвонил кое-кому, предложил свои услуги. Многолетняя служба в сыске плюс связи в криминальном мире мгновенно сработали, отставной полковник получил ряд интересных предложений и, к всеобщему удивлению, выбрал скромную должность охранника. Поселили его в крохотном домике близ барского особняка, две комнатки, кухня, верандочка, все удобства, телефон да, считай, полгода пустующий особняк, хоть приемы устраивай, хоть в футбол гоняй.
В семье после суда и увольнения Усова все пошло наперекосяк. Усов детей любил и разрыв тяжело переживал, но смирился, жил уединенно, но крайне активно. Положили ему оклад в тысячу долларов, таких денег у него раньше не бывало. Усов нанял дворника Османа, бывшего старшину милиции, человека выпивающего, но знающего меру и работящего, главное, молчаливого. Осман, человек неустановленной национальности и вероисповедания, был крепок, жилист и трудолюбив, так что аллеи всегда и в любое время года чисто выметены, дрова для шашлыка заготовлены, стоявшая в гараже машина сверкала.
Вставали Усов и Осман около семи, летом раньше, работали до темноты, зимой часиков до восьми. Усов начинал день с легкой гимнастики, потом кормил собак, супружескую пару немецких овчарок, обходил по периметру двадцать пять соток, проверял крепость замков, исправность сигнализации. После завтрака вместе с Османом, который выпивал рюмку настойки, Усов просматривал газеты, смотрел недолго телевизор и садился к телефону. Звонков было множество, но все разговоры отличались лаконичностью, несколько слов, междометий – и конец связи.
Если особняк пустовал, к Усову ежедневно приезжали один, двое, изредка трое мужчин. Иногда приезжала женщина, обычно она оставалась ночевать. Когда в особняке жили хозяева. Усов после обеда часа на два, на три уезжал в город. Где полковник бывал, с кем встречался, никто не знал, да и не интересовался.
А Усов создавал свою криминальную структуру. Он был относительно молод, еще не исполнилось и пятидесяти, полон энергии, служить категорически не хотел. Он не блистал особыми талантами, но был умен, жизнь знал, и, предложи ему господь должность помощника Президента, Усов, не задумываясь, отказался бы. Четверть века он служил, порой прислуживал, ему это изрядно надоело, хотелось поруководить. Он стал хозяином в имении министра. Усову его должность нравилась. Когда собирались гости, он исполнял роль дворецкого или мажордома, черт разберет, какая между ними разница. Он приобрел смокинг, фигуру имел спортивную; небольшой животик, который приобрел в министерстве, за несколько месяцев жизни на воздухе пропал. Итак, в смокинге, с отличной выправкой, он встречал гостей на парадной лестнице. Обладая профессиональной памятью на лица и имена. Усов уже через полгода стал среди съезжавшихся гостей чуть ли не своим. О его звании в недавнем прошлом знало, конечно, абсолютное большинство. Он никогда на приемах не пил, а рассаживать, даже разносить пьяных ему приходилось. И на следующий день вчера в лоскуты пьяный чувствовал себя со сдержанным, молчаливым Усовым неловко, вроде как бы некредитоспособным должником.
Как все опытные розыскники, Усов был нетороплив, знал, что первым приходит человек, двигающийся к цели неумолимо, шаг за шагом. Около трех месяцев он подбирал людей, встречался с бывшими сослуживцами, вел долгие беседы ни о чем, проверял на спиртное, давал деньги взаймы, потеряв на этом около трех тысяч долларов, о потерянном не жалел. Усов не знал, чем конкретно займется, когда команда окажется в сборе. Он ежедневно внимательно читал газеты и смотрел телевизор, следил за уголовными процессами, определял направления ударов, которые наносили преступные группировки. Вскоре он понял: экономику в целом, и конкретных бизнесменов в частности, душат взаимные неплатежи. Если стать посредником в решении споров, можно приобрести состояние и соответствующую власть. Здесь требуется соблюдать умеренность, не лезть в высшие сферы, не светиться. Переговоры следует вести мирным путем, но за переговорами должен стоять господин “Калашников”. Следовательно, необходима группа боевиков, никоим образом, даже тонкой ниточкой, не связанная с ним, полковником Усовым. Цепь должна быть длинной, но главное не в ее длине. Как бы ни был глубок колодец, но если между воротом и ведром, которым черпаешь, цепь не оборвана и все звенья спаяны, то терпеливый, опытный человек рано или поздно за ведро уцепится и поднимется к человеку, который держит рукоять ворота.
