Бардин пожал французу руку, остальным кивнул; когда все вышли, он выпил рюмку коньяку, сплюнул.
– Деваться от этого Гурова некуда!
Все перешли в кабинет Орлова, он воинственно произнес:
– Вы, Юрий Петрович, считаете, что у меня времени больше? Никакого кофе! – буркнул он Верочке, которая стояла в дверях. – Подай в кабинет сыщиков, их только что освободили от дела, они лодыри!
– Прошу, прошу, господа! – Крячко взял француза и Еланчука под руки. – Чем меньше кабинет, тем больше результат.
Еланчук переводил, француз, сняв очки, хохотал, видимо, смешлив был от природы.
– Лева, ты чего наделал? – возмущенно спросил Орлов, закрывая дверь. – Они не знали, как от тебя избавиться, ты сам лично попросил освободить тебя от дела. Теперь в твое личное дело запишут...
– Петр, ты большой генерал и умница, неужели подозреваешь, что я не догадался о цели нашего вызова? – перебил Гуров. – Мое личное дело уже не испортишь. Какой бы Бардин ни был, он мужик, насколько позволяет должность, приличный, мне его жалко. Вот бы он крутился, как карась на сковородке. Ему приказали Гурова убрать. Николаю либо выполнять, либо подавать в отставку. Ты полагаешь, новый министр станет бодаться с президентским любимчиком из-за какого-то полковника?
– Но ведь ты зацепился и мог это дело дожать!
– Мог, не мог, бабушка надвое сказала. А так я отстранен, с меня взятки гладки. А что можно сделать по делу, я и так сделаю.
– Я знал! – Орлов пнул свое кресло, схватился за ногу. – Черт бы тебя побрал!
– Еще в “Чапаеве” говорили о мебели и Александре Македонском.
– И чего ты, Юрий Петрович, все посмеивался, когда твой шеф тебе говорил, а ты не переводил? – спросил Гуров, входя в свой кабинет.
Еланчук рассмеялся, что-то сказал Пьеру Руссо, они начали смеяться вдвоем.
– Лев Иванович, не сердись, но шеф в кабинете Бардина сказал, что с твоей внешностью нужно работать не в криминальной полиции, а играть в Голливуде Джеймса Бонда, – пояснил Еланчук.
– Так переведи ему, я согласен, мне эта работа осточертела.
Услышав перевод, француз буквально заржал и, кроме очков, чуть не выронил и челюсть.
– Он всегда такой смешливый или только в России? – спросил Гуров, сгоняя Крячко со своего кресла. – И зачем ты приехал, Юрий Петрович? Ты считаешь реальным найти в России человека, не зная о нем ничего? Он маньяк и любит взрывать? Что он может взорвать в Москве и на кого подобный взрыв произведет впечатление? И, главное, кто ему заплатит за такую работу?
– Я тоже люблю задавать вопросы. – Еланчук посерьезнел. – В Израиле, Кельне и Мюнхене были взорваны детские школы, ни одна террористическая организация в мире не посмела взять на себя эти преступления. Мэры всех городов подали в отставку, а правительства пошатнулись. Подобный взрыв в Москве способен привести к власти фашистов. Я возражал против нашей поездки, тем более возражал против встречи с помощником Ельцина по безопасности. Если маньяк совершит что-либо похожее в Москве накануне выборов в Думу, ты понимаешь?.. Пресса раструбит, что Президент был предупрежден и мер не принял. Он не контролирует ситуацию, и никакая дружба с Клинтоном его не спасет. Глядя на залитые детской кровью экраны, люди поднимут на руки Жириновского. А может, найдут кого и похуже... Вы раскачали Россию до того, что достаточно спички...
– Слушай, ты, Иисусик! – рявкнул неожиданно Крячко. – Мы живем в этом доме, на этой земле, мы не сбежали в Вену! Ты, сука, знаешь. Лев Иванович, спасая тебя, грех на душу взял! Ты помнишь Жеволуба? Он знал, что ты связан с наркомафией, и будь он ранен и арестован, так мгновенно бы тебя сдал. И никакого Интерпола, падла, ни Вены, а нормальная нашенская зона! А ты прилетел и про качающуюся Россию ему рассказываешь?
– Жеволуб выстрелил трижды, я лишь один раз, – флегматично заметил Гуров. – Просто я стреляю лучше.
Пьер Руссо не понимал, о чем говорят, но видел, что люди ссорятся, тряс Еланчука за худое плечо, требуя перевода. Еланчук взглянул еще раз на Крячко, перевел взгляд на Гурова, понял правду, сник, привычным жестом поправил свой шейный шелковый платок, который повязывал вместо галстука, что-то сказал своему шефу по-французски, и повисла пауза.
Гуров сидел в своем кресле, француз занимал место Крячко, Еланчук устроился за ничейным столом. Станислав сказал: “Опять я крайний”, – вышел из кабинета и через несколько секунд вернулся с подносом и Верочкой, которая несла кофейник.
– Юрий Петрович, спросите своего шефа, в Интерполе существуют еще какие-нибудь данные о террористе, – сказал Гуров. – Что-нибудь о его прошлых связях в России, манере одеваться, его вкусы, привычки, какое у него сегодня может быть подданство?
– Зачем спрашивать? – сказал было Еланчук, но Гуров не дал ему договорить.
– Мы не должны исключать твоего шефа из разговора, и я хочу знать, о чем он думает.
– Мерси, мадемуазель. – Француз взял с подноса чашку кофе. – Я думает... Много думает. – И продолжал по-французски.
Еланчук начал переводить.
– Убийца проживает постоянно в Вене, возможно, в Стокгольме. Он меняет цвет волос, но на самом деле – блондин, глаза голубые или серые, хорошо говорит по-немецки, хотя никто из агентов, вступавших с ним в контакт, не слышал от него немецкую речь. В России он не будет выдавать себя за русского, трудно приобрести хороший русский паспорт, а ваши пограничники очень внимательные. Они могут пропустить подделку иностранного паспорта, но не российского, кроме того, он приобрел уже манеры, выдающие в нем иностранца. Соответственно он будет и одет, поселится в отличном отеле, в простом номере, закреплять за собой машину не станет. Надо думать, каким образом его обнаружили ваши люди, которые его наняли и выплатили аванс? Без аванса в двести-триста тысяч долларов он не работает, берет только наличными.
Француз замолчал, Гуров и Крячко переглянулись.
– Это было бы невероятным совпадением, – сказал Станислав и не удержался от шутки: – Очевидное – невероятное.
– Тогда деньги он получил уже за границей. Не станет же он везти через нашу границу чемодан долларов. Еланчук перевел. Француз быстро ответил.
– Пьер убежден, что, не получив деньги, тем более от русских, террорист с места не двинется.
– Значит, деньги вывезли за последние трое суток. Вывез человек, не подлежащий таможенному досмотру, – сказал Крячко.
Гуров сделал другу знак, мол, помолчи, спросил:
– В котором часу вы встречаетесь с помощником Президента по безопасности?
– В семнадцать, – ответил Еланчук.
– Я вижу лишь один путь, по которому могла пройти в Москву информация об искомом террористе, – сказал Гуров. – Вопрос, как к этому источнику подобраться?
Когда французу перевели, он возмутился:
– У нас подписано соглашение о сотрудничестве! Мы не только ищем террориста международного масштаба, но и пытаемся спасти русских людей. Меня принимали на высшем уровне в США, Великобритании, Италии....
