— А какой он из себя? — спросил Грек. — Высокий, маленький, на голове что надето? В какое время года было?
— В мае, кепка на нем, курточка, как на всех. Невысокий, собой плотненький.
— Ну, давай, а то обед пропустим, — Гуров вызвал конвой.
Гуров в своем кабинете листал газеты, сидящий напротив Станислав поглядывал на друга с удивлением.
— Станислав, ты кого-нибудь из пишущей братии лично знаешь?
— Когда я давал последнюю пресс-конференцию... — радостно начал Крячко, но Гуров его перебил:
— Перестань трепаться. Среди журналистов знакомые есть? Порядочные.
— Полагаю, они как все. Выгодно быть порядочным, так пожалуйста, а надо передернуть — умеем.
— Да, не высокого ты мнения о представителях нашей четвертой власти.
— У меня с властями вообще отношения не складываются. А высокого мнения я о своем начальнике...
— Прекрати. Мне необходимо организовать небольшую пресс-конференцию, не знаю, кого пригласить.
— Так как все равно не отгадаешь, приглашай из приличных газет.
— Да, позвонишь главному, чтобы прислал, он растреплется...
— Брось. Он потому и главный, что лишнего не говорит, а если ты попросишь, так никому слова не скажет, — убежденно заявил Станислав.
— Договорились, я зайду в "МК", а ты сиди на телефоне, вдруг наши сыщики чего нащупают.
Нестеренко и Котов искали человека среднего роста, плотного телосложения, иногда носит кепку, возможно, живет на Петровском бульваре, может быть, там работает.
В здание "МК" Гуров проник без труда, кабинет главного редактора обнаружил быстро, дальше начались сложности. Люди быстро перемещались по редакции, иногда толкались у кабинета главного. Гуров положил на стол секретарши коробку шоколадных конфет, прикрыл газетой, показал один палец, кивнул на дверь.
Он чувствовал себя неловко, так как был одет не "в цвет". Его безукоризненно отутюженный костюм, белая рубашка, сверкающие ботинки вызывали подозрение. Да и не мешало бы сбросить годиков двадцать.
— Откуда? — шепотом спросила секретарша.
— Из главка, — невнятно ответил он, а девушка постеснялась уточнять.
В глазах главного Гуров прочитал одновременно два призыва: "Добро пожаловать" и "А не пошел бы ты..."
— Здравствуйте, извините за беспокойство, — сказал Гуров, положил на стол свое удостоверение.
— Здравствуйте, — ответил главный и отодвинул удостоверение с таким видом, словно полковники главка МВД постоянно толкутся у него под дверью. — Я вас слушаю.
— Вопрос у меня сложный. Мне требуется переговорить с тремя корреспондентами. Они должны быть сдержанны, корректны и молчаливы.
Главный расхохотался, отчего сразу стал выглядеть моложе и симпатичнее.
— Я хочу пояснить, — продолжал Гуров. — Мне требуется человек от вас, из "Литературки" и "Известий". Выбор я предоставлю вам. Если о нашем разговоре узнают, у меня будут серьезные неприятности.
— Но ведь журналистам вы представитесь?
— Естественно.
— Вы сильно рискуете. Понимаете, если журналист пишет дежурные слова "как нам стало известно из информированных источников", это одно дело, ежели простенько написано: "как заявил старший уполномоченный по особо важным делам полковник милиции Лев Иванович Гуров", то материал начинает звенеть металлом, то есть скандалом. Для нас это тираж. А почему бы вам не дать нам эксклюзивное интервью? С портретом с продолжением?
— Извините, Павел, особенно мне интересен портрет. Понимаете, не все уголовники знают меня в лицо. Я вам обещаю, когда эта история закончится, я дам вам самое подробное интервью. Я вас очень прошу, предупредите своих ребят, чтобы они были милосердны. Скажите несколько слов обо мне, намекните-в нашей профессии не принято обращаться к прессе. Но я убежден, журналисты смелые, честные парни.
— Спасибо, я постараюсь, — главный встал и протянул руку.
Среди журналистов оказалась одна девушка, чего Гуров никак не ожидал. Если журналисты в силу своей профессии говорливы и склонны к преувеличениям, то журналистка... "Я редко вру, — убеждал себя Гуров, — но даже под пыткой не признаюсь, что встречу организовал сам. Скажу, мол, поймали меня журналисты, откуда они знают меня в лицо, неизвестно. Петр, естественно, не поверит ни единому слову. А министрам не до меня".
Встретиться договорились у Дома журналистов. Гуров пришел минута в минуту, но девушка и двое парней лет двадцати пяти уже стояли у ворот.
— Здравствуйте, дорогие друзья. Спасибо, что пришли. Я тот самый мент, которого вы ждете, — он пожал парням руки, даме поцеловал и преподнес загодя приготовленную розу.
Он видел удивление журналистов. Большинство людей представляют себе сотрудников милиции, как переодетых гаишников: валенки снял, а исхлестанная ветром физиономия осталась. Гуров знал, необходимо быстро миновать момент знакомства, сесть за стол, выпить рюмку водки, закурить, рассказать анекдот.
— Друзья мои, я в вашу журналистскую берлогу не пойду. Здесь меня многие знают, завтра половина Москвы начнет рассказывать, как сыщик спаивает журналистов. Тут случайно в кустах рояль, то есть машина, сядем, отъедем.
— Машина с собакой? — съязвила девчонка.
— Обязательно. — Гуров отпер "Пежо", распахнул все дверцы. — Мент без собаки — несерьезно.
Быстро перезнакомились, сели, поехали. Наташа Тищева из "МК" ласково спросила:
— Товарищ полковник, скажите, как при вашей зарплате вы ухитрились приобрести такую роскошную машину?
— Взятка, — молниеносно ответил Гуров. — У нас сегодня разговор начистоту. Вопрос. Ответ. Наташа, разрешите спросить? Вы на работе к своему шефу так и обращаетесь: товарищ главный редактор?
— Нет, я к шефу обращаюсь иначе. Но вернемся к вопросу о взятке. А как вы относитесь к тому, что у нас у всех троих работают магнитофоны?
— Исключительно положительно, — ответил Гуров. — Только мне казалось, учитывая, что вы не разведчики, а журналисты, перед тем, как включить магнитофон, можно спросить разрешения или хотя бы уведомить собеседника.
— Слушайте, господа, хватит остроумничать, решим вопрос со жратвой, — ворвался в разговор Игорь Серов из "Литературки".
— Наташку следует убить, — вставил Анатолий Иткин из "Известий", — а сознаться после ужина.
— Нерационально, утром снова есть захочешь, — сказал Гуров.
— Верно, пусть живет. Сколько у нас денежек?
Выяснили, что на четверых у них миллион. Это много, но для ресторана мало. Гуров предвидел такую ситуацию и далеко от собственного дома не уезжал.
— Приглашаю в гости в квартиру моей супруги. Я обитаю там на полулегальном положении.
