– Гуляю, – растерянно ответил Мусин, почувствовал, что лицо у него вспыхнуло, налилось кровью. Он, не отдавая себе отчета, сказал: – Еще не все кончилось.
Гуров взял полковника за рукав и добродушно спросил:
– Что кончилось? Не понимаю.
– Поймешь. – Мусин отдернул руку, и они пошли в разные стороны.
* * *
Вера и Тихон вошли в вестибюль банка; людей было мало, они оказались словно на сцене. Охранник взглянул вопросительно, и Вера чересчур громко спросила:
– А где тут выдают деньги?
– Туда, пожалуйста, – охранник указал на ряд окошек, у которых никого не было.
– Валюту получить можно? – спросила Вера у девушки, которая тщательно полировала ногти.
– У вас счет в нашем банке? – спросила кассирша, слюнявя ноготь.
– Естественно!
– Шестое окно, пожалуйста.
– Много не бери. Тысяч двадцать, – сказал Тихон.
– Разберусь.
Вера протянула паспорт, девушка взяла и мило улыбнулась.
– Деньги в России, это похвально. Вы у нас впервые. Счет срочный или обыкновенный?
– Обыкновенный. – Верочка положила на стойку очень дорогую кожаную сумочку, это кассир мгновенно отметила и мило сказала:
– Нет, получать валюту вы будете в другом окошке, – и махнула ручкой в глубину зала.
Она открыла паспорт Веры и быстро застучала по клавишам, взглянула на экран, улыбнулась и сказала:
– Простите, сбой, – и снова застучала по клавишам, секунду смотрела на экран и спросила: – Вера Кузьминична, вы не ошиблись, перевод сделан именно в наш банк?
– Не ошиблась. – Вера почувствовала озноб, облокотилась на руку Тихона.
– Дорогая, значит, задержка. Спасибо, мы зайдем завтра, – сказал Тихон и повел Веру к дверям.
Соседка девушки, которая работала с Верой, тихо сказала:
– Они больше не придут.
– Это почему?
– Я сказала, что больше не придут.
* * *
Планы были грандиозные, а обвалились, словно карточный домик. Никаких миллионов. Срочно забрать «зелень», полученную случайно от чучмеков, и бежать.
Тихон вошел в свою квартиру, услышал из комнаты матери пьяные крики, плотно закрыл за собой дверь. Открыл платяной шкаф, отодвинул центральную стенку и достал из нехитрого тайника целлофановую пачку, перетянутую резинкой, развернул пакет, вынул из него десять упаковок по десять тысяч долларов. Это были деньги, которые Тихон получил в свое время от чеченов за их неудачный наезд на пьянчужку. Затем он вынул из кармана пачку потоньше, несколько купюр положил в карман, остальные вновь сунул в пакет, перетянул резинкой.
– Не миллионы, но деньги. – Он прикинул вес пачки на руке, улыбнулся.
В комнате матери раздался шум; похоже, кого-то сильно толкнули, и он ударился об стенку.
Из-за шума Тихон не услышал, как дверь открылась, и один из костоломов бизнесмена Касаткина возник в проеме. Больше самодеятельный Сатана ничего не видел.
Заточка вошла в горло легко, мягко, словно не в тело, а в масло. Тихон еще не успел упасть, как убийца выхватил у него из руки пакет с деньгами и вышел из комнаты.
Он спустился не торопясь, даже закурил, вышел на улицу. Нестеренко сильно ударил его стволом пистолета чуть выше ремня. Бандит схватил воздух широко открытым ртом. Котов застегнул на нем наручники. Ноги убийцу держали плохо, но до машины было всего два шага.
* * *
– Плохо! Очень плохо легла карта! – выслушав подчиненных, сказал Гуров. – По моим подсчетам, за деньгами должен был прийти сам Касаткин. Тогда бы мы вышли на Мусина.
– И на господа бога, – продолжил Станислав. – Молодцы, ребята, сработали чисто. А этого человека вы не слушайте, он всегда недоволен.
* * *
Прошло три дня. Гуров и Станислав сидели на своих местах и лениво ругались.
– Чего он тянет, не пойму? Может, тебе случайно наткнуться на него в коридоре?
– Он здесь не сидит, и его не встретить. Ты думай о другом, может, излишне самонадеянны мы? Может, вернуть мою машину в переулок или даже поставить со стороны бульвара?
Зазвонил телефон, оперативники бросили на пальцах, кому брать трубку. Выпало Станиславу. Счастливчик!
– Крячко слушает. Какая Мария? Может, вы еще скажете, что вы знаменитая красавица актриса Мария Строева? Скажите. Так вот, должен вас огорчить, она на гастролях.
Гуров уже давно держал трубку.
– Здравствуй, Маша. Ты где? Дома? Еду.
Оперативники вылетели из подъезда. «Мерседес» взвизгнул и пропал за поворотом. Когда они остановились у дома, то увидели, как Марию усаживают в «Волгу».
– Мальчики! Надо доснять один план, скоро буду.
– «Скоро» на вашем языке – это «долго»? – спросил Стас.
– Нет, – ответил Гуров. – Это при нашей жизни.
…У входа в министерство Станислав неожиданно крутанул головой и исчез. Гуров, думая о жене, любви, жизни вообще, закурил. Подошел подполковник из особки. Так называли службу собственной безопасности.
– Ты приехал или уезжаешь? – спросил подполковник.
– Приехал. Я запамятовал, мы когда с тобой на «ты» перешли?
– Лев Иванович, не будьте занудой, – усмехнулся подполковник.
– Дело не в занудстве, Николай. Работаем мы рядом давно, верно, но только в одном здании. На дело вместе не ходим, из-под ствола ты меня никогда не выбивал. Не помню, мы с тобой водку хоть раз пили?
– А я непьющий!
– Молодец! Но ты меня пока на «вы» называй.
Они вошли в министерство, поднялись на один этаж, Гуров шагнул на площадку и, как бы между прочим, сказал:
– Ты проехал, Николаша.
– Сегодня нет. Раньше случалось, – и пошел рядом с Гуровым по коридору.
Навстречу им шли три офицера, один с генеральскими погонами на плечах.
– У нас новый генерал, – заметил Гуров, уступая дорогу и доставая ключ от кабинета.
Гуров открыл свой кабинет, вошел, генерал шагнул следом.
– Полковник Гуров Лев Иванович? – спросил генерал. – Я начальник Управления внутренней безопасности.
– Очень приятно, господин генерал, извините, ваше имя-отчество?
– Вот понятые, мы пришли провести досмотр вашего кабинета. Вы его занимаете один?
– Один, – ответил Гуров. – У вас для обыска наверняка и документ соответствующий имеется, генерал? Кажется, именно к вам мне предлагали идти заместителем. Хорошо, что не пошел.
