Гуров рассмеялся, указал на телевизор:
– Большие там, мой командир не большой, однако начальник, а я, ты верно определил, простой опер.
– Виски серебрит, а ты все бегаешь, не надоело?
Гуров не ответил, заглянул в стакан, кивнул и выпил.
– Тебя полковник зайти просит, а я тут пока подежурю. Лады? – Гуров вытащил из кармана мятую газету.
Сторож допил свою порцию, задумчиво пожевал губами, отер бисеринки пота со лба.
– Полковник. Из самой Москвы. Требуется честь оказать. На территорию никого не пускай, да я из окна увижу, сам выйду. К телефону не подходи, решат, я во дворе, перезвонят.
Гуров проводил сторожа на крыльцо, подышал, наслаждаясь запахом прелой листвы и земли, вернулся в комнату и сразу набрал номер Колесникова, бывшего директора цирка, общего любимца и известного сладкоежки. Три года назад Капитан держал маленькую пекарню, изготавливал торты, знаменитые во всей округе. Как-то все сейчас? Шли длинные гудки, наконец ответил слабый, как показалось сыщику, женский голос:
– Слушаю.
– Здравствуйте. Алексея Ивановича можно попросить? – спросил Гуров.
– А на кой черт он вам нужен? – Голос погрубел и обозначился как явно мужской, но никак не капитанский бас.
Сыщик уже понимал, что говорит с Колесниковым, который с момента их последней встречи стал другим человеком.
– Леша, привет, Гуров говорит! – громко сказал сыщик.
– Зачем? – Сыщику показалось, что некогда здоровенный мужик всхлипнул, затем набрал воздуха и почти нормальным голосом закричал: – На хер ты приехал? Мотай отсюда, покуда жив!
– Разберемся, Леха. Сильвер, Классик живы? – спросил Гуров.
– Утром были живые, сейчас – не знаю.
– Адрес у них прежний? – спросил сыщик.
– Вроде так. – Голос у Колесникова снова упал.
– Дерись, Лешка, завтра зайду, – сказал Гуров и положил трубку.
Затем он набрал номер Сильвера. Хромой жил в одном доме с бывшим коверным и имел с ним общий телефон.
– Ну? – сразу ответил хрипловатый голос Сильвера. – Чего надо?
– Здравствуй, Саша. Гуров говорит.
– Мать твою! Живой! А мы тебя прошлым годом схоронили. Когда прибыл, зачем? – У Сильвера был прежний напористый голос.
– Сегодня. Я к тебе через час заеду. Можно? – Гуров даже затаил дыхание.
– Валяй, коли такой смелый. – Сильвер даже хохотнул. – Сейчас Классика разбужу. Он умрет от радости. Николай единственный, кто не верил, что тебя шлепнули, все говорил…
– Хорошо, хорошо, он мне все сам скажет. – Гуров протер носовым платком трубку, положил на место, вышел на крыльцо.
Хозяин сторожки шагал не торопясь, был задумчив, увидев Гурова, качнулся – только тогда сыщик понял, что мужик сильно пьян, Стас явно перестарался. Гуров помог ему подняться на крыльцо, уложил на печку и вышел на воздух. В доме Станислав уже убирал со стола, а майор крепко спал в другой комнате.
– Следует найти телефон, по которому можно позвонить Петру и выяснить наконец, что конкретно он от нас ждет, – решительно сказал Стас. – Город прочно контролируется бандитскими группировками. Ты знаешь, я не трус, но на танки в пешем строю с пистолетом не ходят. Кроме того, если даже каким-то чудом мы найдем «агран-2000» и «беретту-гардоне» – что дальше? Почему Петр решил, что именно из этих стволов убили Галину Старову? Какова вероятность, что оружие не уничтожено? И какова вероятность того, что исполнители живы? Почему он считает, что в Москву ездили боевики из Котуни? Извини, я верю в интуицию Петра, но слишком уж все притянуто за уши. Да, здесь недавно убили точно из такого же оружия. Но и в десятках других городов оно появлялось. Он не сказал нам главного в надежде, что мы сами уцепимся за что-то и тогда он подбросит нам козырного туза. Но Петр не знает здешней обстановки. И эта дача, и машина – обыкновенные мышеловки, стоит нам дернуться, нас пристрелят влет.
– Я с тобой согласен, – неожиданно сказал Гуров. – Но мы обязаны хотя бы что-нибудь предпринять, а уж потом звонить. Сейчас мы едем в город. Ты купишь себе и майору какую-то приличную штатскую одежонку, а я пешком пройдусь по городу, переговорю со старыми друзьями, хотя ждать от этих разговоров совершенно нечего.
– И схватишь пулю.
– Это вряд ли. Я пригласил в гости главаря одной из двух группировок. Он хотя бы из любопытства должен меня не трогать до нашей встречи.
– Черт тебя подери, почему ты решил, что он человек любопытный? – Стас ударил кулаком по столу.
– Мне так кажется.
– А мне не кажется, я убежден, что ты человек нормальный. В любой драке бывает то больше шансов, то меньше. У нас их просто нет.
Стас был взбешен не на шутку.
– Как ты полагаешь, почему Петр послал нас в командировку именно в Котунь? – вкрадчиво спросил Гуров.
– Боялся, что мы, находясь в Москве, начнем вмешиваться в чужую работу, и ты наломаешь дров, – ответил Станислав.
– Покажись психиатру.
– Грубо и не аргументированно, – обиделся Стас.
– Но точно. Петр на что-то рассчитывает, но сегодня не имеет нужной информации. Он очень надеется ее получить и хочет, чтобы мы в тот момент находились на месте, – с уверенностью сказал Гуров. – Мы обязаны держаться и ждать, только когда человек бухнется головой о каменную стенку, у него не возникнет сомнений, что дорога окончена.
– Опомнись, здесь не стенка – здесь автоматная очередь в грудь.
– Прекрати на меня наскакивать. Надо – и будешь ждать, – отрезал Гуров. – Сейчас мы едем в город. Ты – в магазин, я – к своим бывшим приятелям. Зачем? Не знаю. Но необходимо двигаться, стоя или сидя на одном месте, никакого результата добыть невозможно. Я выразился ясно? Сними мундир, надень пиджак и плащ майора. Напиши ему записку, хотя я убежден: мы вернемся раньше, чем он проснется.
Они сели в «Ауди», когда подъехали к шлагбауму, сторож неторопливо вышел на крыльцо с двустволкой в руке.
– Михалыч, кто будет спрашивать – вернемся часа через два, – приспустив окно, сказал Стас.
– Лады, господин полковник. – Мужик улыбнулся. – Гляжу, ты замаскировался, а тачку твою все одно каждый деловой знает.
– Ну и пусть, – засмеялся Стас. – Мы в законе.
– Быстро трезвею, Станислав. – Сторож закурил. – Разреши зайти, стакан принять?
– Да ради бога. Бывай.
Сторож проводил машину взглядом, вытащил из-под куртки телефон, набрал номер и сказал лишь одну фразу:
– Выехали в город, вроде бы на пару часиков.
Эту фразу слышали и сыщики в машине. Гуров отключил аппарат, сказал:
– Служит.
– Иначе нельзя, условия жизни такие.
