«Но с другой стороны...» – подумал Михеев... Он будто посмотрел на арестованного новыми глазами. И возникшее чувство начало потихоньку крепнуть.
А Маргасов между тем безучастно сидел среди бурного моря слов, которые развел заместитель. Наконец тот изнемог и высунулся в коридор.
– Конвой, – позвал устало Марков.
В дверях появились рослые старшины. Маргасов встал и побрел к дверям. На пороге он обернулся и спросил:
– Начальник, а гражданин начальник, сколько мне тут еще по закону? Сутки? Дольше-то не имеете права без фактов.
И, не дожидаясь ответа, шагнул в коридор.
– А в самом деле, что-то улик маловато, придется выпустить. Держать-то дальше невозможно. Так сказал прокурор, – произнес следователь, укладывая несостоявшийся протокол в папку.
– С прокурором мы еще поговорим, – заметил Марков воинственно.
Он не унывал, ему бы передохнуть, а там он снова возьмется за это дело.
– Попробуйте, но вряд ли выйдет, – сказал следователь, открывая дверь.
– Парень прав. Говорить с прокурором нечего, – сказал Михеев, поднимаясь.
Они смотрели друг другу в лицо.
– К сожалению, нечего, – повторил Михеев. – Ему подавай добротные факты, а с этим у нас туговато. Поторопились мы с Маргасовым. А надо бы выждать.
– Когда он пристукнет кого-нибудь еще? – возразил заместитель. – Ну, нет уж! Яблочко сорвали вовремя.
– Он ничего не расскажет.
– Я начал эту операцию, и я доведу ее до конца. Будут вам и факты, будет протокол, – сказал самолюбиво Марков.
– Пока вы в моем отделе, не забывайте, Марков. И отвечать мы будем вместе. Маргасова не вызывать до моего распоряжения.
Марков передернул плечами. Это уже было открытое столкновение. До сих пор Михеев сдерживал себя и мирился кое с чем. Он вышел в коридор и прошел по всей его длине, стараясь успокоиться. И сделав это наспех, он свернул в кабинет.
У кабинета топтались сотрудники с бумагами на подпись.
Один из них подергал дверь и спросил:
– Куда запропастился дед?
– Я послал его за сигаретами. Сбегает – вернется: одна нога здесь, другая – там, – сообщил второй, стоявший спиной к Михееву.
– Я уже обернулся, – произнес незамеченный Михеев и предъявил последнюю пачку «Примы».
– Я уже бросил курить. За это время, – забормотал сотрудник, отстраняя сигареты и стараясь выпутаться с честью.
– Ладно. А я-то старался. Бежал во весь дух, – сказал Михеев, открывая дверь ключом.
Потом он сказал, подписав бумаги:
– Передайте Зубову: пусть заглянет ко мне.
Не успел он сесть за стол, как пришел Марков с папкой. С заместителем что-то творилось. Он сжал челюсти и гонял желваки. И старался не смотреть в глаза. Марков сел около стола и сказал, будто что-то преодолевая:
– Серафим Петрович, должен признаться... Видно, дал я маху. – И его лицо и шея неожиданно залились густой малиновой краской – вот уж таких возможностей за своим рациональным заместителем Михеев не ожидал и даже растерялся от сюрприза.
А Марков осторожно положил папку на стол. Это было дело Маргасова.
И добавил:
– Я еще раньше хотел сказать. Даже специально поджидал сегодня на перекрестке. Но потом передумал. Дай-ка, мол, испытаю еще раз, а вдруг, мол. Да, видно, попался на крючок, на этот звонок самый.
– Бывает, – сказал Михеев помягче и потянулся было рукой, хотел по-дружески потрепать Маркова по плечу, но как-то поспешил, не рассчитал расстояния и, выходит, похлопал воздух, а Марков, будто ребенок за лаской, подался плечом под его руку, и вышло это у них неуклюже.
Но тут подал свой голос «наган».
«Наган» тихо, металлически брякнул, точно прочищал горло. И, прочистив, издал серию коротких прерывистых звонков – вызов междугородной станции.
– Алло, Михеев! – крикнул издалека голос бывшего сослуживца по Краснодару.
Начался ритуал взаимных вопросов: «Ну, как жизнь?», «Здоровье?» Расстояние глушило их голоса. Потом сослуживец сказал:
– Так вот какие фигли-мигли, Сима. Тут у нас кое-что произошло. Мы к тебе за консультацией. Дело весьма и весьма. И как снег на голову.
– Разрешите войти? – спросил Зубов.
Михеев поднял глаза и, продолжая слушать телефон, сделал знак: дескать, подождите за дверью.
– Вот как! – сказал Михеев в трубку несколько озадаченно.
То, что говорил бывший сослуживец, было неожиданным.
Глава 11
ЕЩЕ О МАРГАСОВЕ
Свои симпатии Леонид сразу отдал Маркову. Тот был энергичным детективом, и на него было любо-дорого посмотреть. Но Михеев был кое в чем прав, Леонид это понял с полуслова.
– Я отправляюсь сейчас же, – сказал он деловито.
– Ни пуха ни пера, сынок, – благословил Михеев.
Это было настолько сентиментально, что Леонид даже не нашелся, что сказать в ответ.
– Спасибо, – на это только его и хватило.
Он взял рабочий адрес Маргасова и сел в маршрутный автобус.
Леонид вышел на Дорогомиловской и вошел в ворота торговой базы, где работал грузчиком Маргасов.
– Из милиции? – спросил директор базы.
Леонид изобразил на лице крайнюю степень удивления – почему именно из милиции?
– Из милиции потому, что он канул. Нет его, прогульщика, третий день, а то и поболее, – объяснил директор.
– Может, он болен?
– Куда там! Пьет, бездельник. Вся зарплата на дне бутылки, а семья пропадай от голода. Недаром жинка сбежала с дитем в охапке. Если он пьет, кому еще нужна его характеристика? Единственно милиции. Ей он разве и интересен.
– Все-таки я из жилуправления. Он на учете у нас. На квартиру. И тут подходит очередь. Вот мы и смотрим – достоин Маргасов квартиры? – начал было Леонид.
– А как же: достоин вполне. Трудится, понимаете. Такой серьезный мужик, – сказал директор, поднимаясь. – Маша, отстукай характеристику. Как его? – Директор посмотрел на Леонида.
– Маргасов.
– Вот-вот. Ему, Маргасову. По-моему, толстый такой.
– Длинный, худой, – поправил Леонид.
– Толстый – худой. Неважно. В общем, ты отстукай товарищу из управления, а я пошел, – сказал директор машинистке. – А то, что он слабоват на водку... тут уж все мы грешны, – сказал директор фамильярно, уже находясь в дверях.
– Я сейчас, посидите. У меня почти готово. Только простукать фамилию – и все, – подбодрила машинистка заскучавшего Леонида и достала заготовленный бланк.
