– А как же получилось, что убийцу потом оправдали?
– Вот тут и начинается самое интересное… – грустно усмехнулся участковый. – Свидетели, друзья убитого, все как один, вскоре отказались от своих прежних показаний и подтвердили версию игры в «русскую рулетку». Кроме одного. Но его при загадочных обстоятельствах насмерть сбила машина, найти которую так и не удалось. На суде Адамию оштрафовали за хулиганство, и этим все закончилось. Кстати, защищали его лучшие московские адвокаты. Бедолагу-студента эти трепогоны чуть было не записали в нацисты, но тут оказалось, что он – один из активных членов городского клуба интернациональной дружбы…
– А случившееся с самим Адамией вы как расцениваете?
– Кое-что слышал, но не уверен, что располагаю точной информацией. Вам бы лучше по этому вопросу обратиться к моим коллегам в том районе, где находится сауна.
Попросив Журбылина связаться по телефону с участковым шестого микрорайона Фейербахом, Гуров договорился о встрече. Узнав о том, что с ним хочет поговорить представитель московского главка, Фейербах сразу же согласился встретиться с ним.
Объяснив водителю служебной «Волги», куда надо ехать на сей раз, в ответ Лев услышал горемычный вздох – сержант надеялся, что уж теперь-то они точно едут к «Золотой лилии». Минут пятнадцать поколесив по уже начавшим темнеть улицам, машина остановилась у старой пятиэтажки, в торце первого этажа которой темнела входная дверь со светящейся табличкой «Милиция». А чуть ниже висел распорядок дня опорного пункта правопорядка.
Старший лейтенант Фейербах оказался на удивление объемист и плечист. Выслушав Гурова, он свел брови и, стиснув здоровенные кулачищи, сокрушенно покачал головой:
– Было такое дело… Эту особу я знал хорошо. Она в основном работала в нашем шестом микрорайоне. Задерживали ее не раз за занятия проституцией. Они с братом сироты – родителей лишились уже давно. Нелька первая сюда приехала: по-моему, из Харькова. Видная собой деваха. Устроилась в ресторан официанткой. Но ее там как-то здорово подставили, и она оказалась должна огромные деньги, из-за чего ей пришлось податься на панель. Года через два приехал ее брат, поступил в техникум. Учился уже на третьем курсе, когда понесла его нелегкая отмечать именины в том пивбаре. Нелька в это время куда-то уезжала, а вернулась, когда брата уже похоронили. На суд она не пошла – видимо, понимала, что смысла в этом нет. Ну а потом, я так думаю, специально попалась на глаза Адамии, поехала с ним в сауну и там уделала его по полной.
– Говорят, она после этого куда-то скрылась?
– Нет, не успела. Недели две спустя браконьеры сетями вытащили на берег неопознанный труп молодой женщины с грузом на шее. Изуродована была страшно. Всю ножом искромсали – грудь, ягодицы, лицо… Ее только и опознали по татуировке на плече. Видимо, труп попал в родник, поэтому и сохранился, как в холодильнике.
– Убийц, как я понимаю, найти не удалось… – с долей сарказма прокомментировал Лев.
– Официально – да, хотя я прекрасно знаю, кто ее убил. – В глазах участкового сверкнул мрачноватый огонек. – Знаете, Лев Иванович, если бы мне сейчас развязали руки и дали право брать бандитов не на базе очных ставок, кучи экспертиз и тому подобного, а на основании того, что я лично знаю о них, вся эта мразь вместе со своими главарями сегодня же сидела бы в обезьяннике, несчастная, напуганная и обгадившаяся от страха. Они герои, только когда кучей, при оружии встречают ночью безоружного человека. А когда сталкиваются с вооруженными, подготовленными людьми, вони от них – на всю округу.
– Александр Людвигович, а ее подруг вы не знаете? – спросил Гуров.
– Некоторых знаю… – кивнул тот, вопросительно посмотрев на своего гостя.
– Вы, наверное, слышали о том, что за последний год группировки Абрека и Медяка численно поубавились вследствие неких, вроде бы случайных происшествий? Кто-то в ДТП попал, кто-то, вот как этот же Адамия, в сауне ошпарился… Вам не кажется, что некто из близких или друзей той же Нелли мог озаботиться проблемой возмездия?
– Хм-м-м… – задумался Фейербах. – Но ведь вы упустили из виду одно важное обстоятельство. Скорее всего, тут действовали другие, профессионально подготовленные люди. А подруги Нельки едва ли пойдут на что-то подобное. Они мастерицы, простите, только ноги раздвигать.
– И все же… Я вас очень попрошу составить мне их списочек с указанием мест обитания. Хорошо?
Заверив Гурова, что завтра же требуемый список будет у него на руках, Фейербах, в свою очередь, поинтересовался, почему смерти какого-то бандита в столице придают столь большое значение, что даже прислали одного из лучших сыщиков. Усмехнувшись, Лев пояснил, что вообще-то приехал расследовать убийство судаковского главы Захарухина, а историей с Адамией и ему подобными занялся лишь потому, что все эти события чем-то созвучны, и, разгадав подоплеку одних, бесспорно, удастся раскрыть и другое, ради которого он сюда и приехал.
Фейербах согласился с Гуровым – действительно, во всех этих историях есть что-то похожее – и тут же припомнил, что однажды от коллег слышал, что где-то на лесных озерах есть база отдыха «Кленовый лист», некогда принадлежавшая облсовпрофу. После долгой череды временных хозяев ее купил некий тип, оставшийся неизвестным. Но все, кто знал о покупке, в один голос твердили, что базу прибрал к рукам все тот же Хапарь. И вот там-то, особо подчеркнул участковый, вполне возможно найти какую-то информацию о Захарухине и его окружении. В том числе и о тех, кто, возможно, причастен к его убийству.
Прощаясь с Фейербахом, Гуров, улыбаясь, спросил, не создает ли его громкая фамилия каких-либо житейских проблем?
– Создает, но очень редко, – подтвердил участковый, засмеявшись в ответ. – Вот в школе порой приходилось туго. У меня и прозвище-то было – Философ. Кстати, Людвиг Фейербах по отцовской линии мне какой-то там прапрадедушка. Батю-то в его честь и назвали. Года три назад я был в Германии на фамильной встрече Фейербахов. Представляете, приехали туда из разных стран мира: кто – банкир, кто – журналист, кто – художник… Человек пятьдесят набралось. И тут заваливаю я – российский мент. Сначала в это никто даже поверить не мог, хотя вообще-то отец Людвига Фейербаха был криминалистом; а потом ничего, привыкли…
В гостиницу Лев вернулся, когда было уже около десяти. С нарушением всевозможных диетологических норм, предписывающих размеренный режим питания в определенные часы, он поужинал в кафе и поднялся к себе в номер. Включил телевизор и, устало опустившись в кресло, решил вначале посмотреть какую-нибудь новостную программу, а потом принять душ и завалиться спать.
Слушая о перипетиях очередных переговоров с сомалийскими пиратами, захватившими то ли танкер, то ли рыболовецкий траулер, Лев неожиданно услышал звонок телефона. «Опять Петр, что ли?» – подумал он, но, сняв трубку, услышал чей-то незнакомый, вроде бы простуженный голос. Скорее всего, звонивший зажал нос, чтобы остаться неузнанным.
– Это господин Гуров? – вкрадчиво прогундосил звонивший.
