Риск был велик, но Гуров все-таки решился. Он встал на пути бензовоза и успел сделать три или четыре выстрела по кабине. Отскочил он уже почти из-под колес. Ему даже показалось, что край протектора коснулся его башмаков.
Но своего он добился. Ветровое стекло грузовика, пробитое пулями, покрылось сетью трещин. Водитель уронил голову на рулевое колесо. Бензовоз, как ослепшее животное, шарахнулся в сторону, въехал в кусты и, к счастью, заглох.
Через несколько секунд со скрипом открылась дверца, и на землю сполз уцелевший бандит. Лицо его сплошь было забрызгано кровью. Подняв руки и вяло перебирая ногами, он выбрался из кустов и крикнул слабым голосом:
– Не стреляйте! Я сдаюсь.
Гуров вдруг осознал, что стрельба вокруг прекратилась. Он посмотрел в ту сторону, где стоял «Мерседес». Дверца его была распахнута, и массивное тело охранника безвольно свисало до самой земли. Ни Крячко, ни Лаврикова не было видно.
Однако через пять минут из леса вышли оба, ведя за собой измученного, бледного и грязного Тенина. Он сейчас мало был похож на того невозмутимого блестящего джентльмена, каким его описывал Бекас или Артюхов. Слишком непривычен оказался этот человек к физическим усилиям, и бег по пересеченной местности добил его.
И все-таки он до конца пытался изображать из себя человека, который на голову выше всех, кто его окружает. Угадав в Гурове главного, он небрежно мотнул головой в сторону идущего по его пятам капитана Лаврикова и высокомерным тоном заметил:
– Уверен, что эту шестерку вы перевербовали совсем недавно, потому что до сих пор он только что подошвы мне не лизал. Жаль, но в наше время полагаться нельзя ни на кого. Представляете, даже слово офицера не стоит ломаного гроша!..
Гуров подошел ближе, сгреб невысокого Тенина за грудки и приподнял так, что лица их оказались почти вровень. Тенин задергался, пытаясь достать земли подошвами, но ему это никак не удавалось. В его глазах появился страх. Гуров действительно выглядел сейчас страшновато.
– Ну вот что, мразь! Говори о чем угодно – о своих вонючих делишках, о девках, о деньгах, – а про слово офицера даже не заикайся! Не трогай его своими грязными лапами. Иначе я тебе устрою то самое, что ты приготовил для тех, кто тебе мешал, – вымочу в бензине и поджарю. Все понял, гнида, или повторить?
– Все понял, – делаясь смирным, сказал Тенин. – Если вам неприятна эта тема, давайте ее сменим.
Гуров опустил его на землю. Тенин поспешно, пряча глаза, поправил сбившийся набок галстук, одернул плащ.
– Давай сменим тему, – уже миролюбиво сказал Гуров. – Только без глупого жеманства. Твоих убийц опознали. Насчет тебя мне все ясно, и с кем ты ведешь торговлю, ты нам расскажешь. А сейчас проясни мне такой момент – почему руководитель «Миллениума» не сдал Бекаса спецслужбам? Он тоже толкает кому-то технологии? Кому?
– Практически у нас один покупатель. Это некий господин Вольдемар. Приезжает сюда из Берлина. Раньше вел переговоры с «Миллениумом». Но потом мы нашли Бекаса и попытались сами заинтересовать покупателя. А потом завертелась вся эта карусель. Только вряд ли вы до него доберетесь. Особенно теперь.
– А нам не он нужен, – сказал Гуров. – Мы не Интерпол. Мы просто хотим, чтобы производственные секреты оставались секретами.
Глава 16
Гуров не стал созваниваться с Арнольдом Евгеньевичем насчет визита. Во-первых, он намеревался навестить директора «Миллениума» неофициально, а во-вторых, рассчитывал преподнести ему сюрприз. Генерал Орлов вообще отговаривал Гурова от этого визита.
– Пойми, – убеждал он его. – Это бюро – уже не наша забота. Нам нужно было отыскать убийц Чижова. Мы эту задачу выполнили, и даже с запасом. Судя даже по первым допросам, паутина разматывается солидная… А представление насчет деятельности «Миллениума» мы направим куда полагается.
– Это все хорошо, – возразил ему Гуров. – Но у меня есть такое ощущение, что я должен туда сходить. Мы, конечно, представление направим, и Арнольдом Евгеньевичем займутся. Вот только что ему предъявят? Боюсь, от главного он сумеет откреститься.
– А может, он и вообще ни при чем? Может, наговаривают на него?
– Может, и так, – согласился Гуров. – Вот и хочу убедиться лично. Все-таки в этом деле он не посторонний.
Так и получилось, что неофициальное добро от генерала он на этот визит получил. Полковник Крячко ничего не получал, но отправился вместе с Гуровым.
На проходной им препятствий не чинили. Вообще, в бюро как-то заметно изменилась обстановка. В воздухе веяло какой-то тревожной неопределенностью. Сотрудники как будто чего-то ждали и, как показалось Гурову, просто бесцельно слонялись по коридорам.
Только секретарша еще сумела продемонстрировать профессиональную хватку, категорически отказавшись пускать Гурова к начальнику.
– У Арнольда Евгеньевича важный посетитель, – заявила она. – И он никого не принимает. И вообще, он закрылся. Видите, дверь заперта? Сидите, ждите!
Крячко, ухмыльнувшись, развалился в кресле. Гуров недовольно прошелся мимо дверей кабинета. Секретарша посмотрела на него с неудовольствием и хотела что-то сказать, но в этот момент щелкнул динамик селектора.
Однако вместо обычного «Леночка, два кофе, пожалуйста!» или «Леночка, вызови главного технолога!» из динамика вдруг раздался какой-то непонятный надсадный рев и хрип, мало похожий на человеческий голос, а затем прозвучало короткое матерное ругательство, и селектор отключился.
Секретарша побледнела как полотно и с ужасом посмотрела на Гурова.
– Ваш начальник там не диких зверей дрессирует? – спросил Крячко, вставая.
Секретарша потеряла дар речи и только смотрела на обоих оперативников круглыми от ужаса глазами. Гуров понял, что в кабинете творится что-то нехорошее.
Он с разбегу ударил в дверь плечом. Крячко присоединился к нему. Они снова навалились на дверь, и она слетела с петель.
Ворвавшись в кабинет, они увидели необыкновенную картину. На первый взгляд в кабинете было пусто. Но из-под стола доносились невнятные хрипы и вопли. Гуров и Крячко подбежали ближе.
С противоположной стороны стола на полу лежал растерзанный Арнольд Евгеньевич, а сверху на нем сидел коренастый озлобленный человек в плаще. Сквозь встрепанные волосы его просвечивала порядочная лысина. Человек был разъярен и красен. Арнольд Евгеньевич тоже был цвета свеклы, потому что противник всерьез душил его, приговаривая:
– Ты, падла, кого хотел замочить? Меня?! Мозгляк недоделанный! Да я тебя двумя пальцами задавлю!
Гуров увидел валяющийся на полу пистолет с глушителем и присвистнул. Кроме пистолета, на полу лежал опрокинутый кейс. Высыпавшиеся из него пачки денег являли собой весьма пикантную картину.
Крячко мгновенно достал свой «ПМ» и направил его на плешивого душителя.
