– Вы считаете, он развелся бы с женой ради нее?
– Не могу говорить голословно, тем более думать за другого человека, – помрачнела Алевтина Максимовна. – Вполне возможно, что и нет. Все-таки он ценил свою семью. Но сама Маргарита явно считала по-другому. Я помню ее циничные высказывания насчет того, что жена не стена, ну, вы меня понимаете.
– Вполне, – заверил Гуров. – Но так получилось, что жена Амосова умерла.
– Да. Ужасно. Николай Николаевич тогда чернее тучи ходил, с Маргаритой даже всякие отношения прекратил. В кабинете своем с утра запирался и только поздно вечером выходил. Все с документами возился, заказчиков обзванивал… Много чего на себя взвалил. Ребенка няне поручил, а сам в работе забывался. Что ж, самый лучший способ! Проверено на себе! – улыбнулась она. – Ну а потом время прошло, он оттаял… Маргарита ужом вокруг вилась – много ли мужчине нужно, особенно когда он один остается? Раз прижалась, другой по плечу погладила, пожалела – вот он и размяк. Вообще-то он к ней относился лучше некуда, даже отправил учиться на бухгалтера, на платные курсы. Тогда только-только компьютеры начали появляться, это редкость большая была, так вот, она и компьютер освоила с его помощью. Но я рада хотя бы, что девочка без матери не осталась. Сейчас она, наверное, совсем уже большая… Столько лет прошло!
Гуров не стал сообщать Алевтине Максимовне о том, что Дана убита. Эта информация ничего не принесла бы ему в продвижении расследования – кадровичка и так откровенно рассказала все, что ей было известно. И Гуров решился на последний вопрос:
– Скажите, вы можете посмотреть в документах, какая девичья фамилия была у Маргариты?
– А мне и смотреть нечего, – последовал незамедлительный ответ. – Я отлично это помню. Климова.
Глава девятая
Вернувшись в Москву, Гуров немедленно поехал прямо в Главное управление МВД. Ему было наплевать на то, что он устал и голоден, на бессонную ночь и многочасовую дорогу туда и обратно. После посещения мебельной фабрики он, собрав все необходимые сведения, незамедлительно сел в свою машину и, выжимая скорость под сотню километров в час, помчался в столицу. Ему не терпелось поделиться полученной информацией с Крячко.
По дороге он позвонил ему на сотовый и попросил:
– Станислав, задержись, пожалуйста, еще на пару часов. Я скоро подъеду. У меня потрясающие новости!
– У меня тоже, Лева! – довольно пророкотал в трубку Крячко. – Так что давай, родимый, подтягивайся!
Едва Гуров поговорил со Станиславом, как его телефон зазвонил. На экране высветилось «Решников».
– Лев Иванович? – голос начальника службы безопасности звучал издалека. – У меня для вас новости…
«Как много их за последнее время!» – подумал Гуров, а Решников продолжал:
– Я тут по вашей просьбе провел слежку за Головлевым. В сущности, ничего особо интересного не было вплоть до настоящего момента. Сегодня он отпросился с работы пораньше и поехал домой. И знаете, кто заявился к нему в гости? – И Решников назвал имя.
– Отлично! – прокомментировал Гуров. – Это как раз совпадает с моими выводами! Спасибо, Алексей Романович!
После этого Гуров набрал номер Центральной клинической больницы и узнал, что Петр Николаевич Орлов явно пошел на поправку. Эта новость не могла не порадовать Гурова. Правда, сведения о Николае Николаевиче Амосове, полученные из тюремной больницы, не были столь радужными: он лежал совершенно обессиленный, хотя и пришел в сознание.
«Что ж, придется отложить беседу с ним на потом, – подумал Гуров. – Эх, жаль! А она так мне сейчас необходима!»
Когда он быстрой, пружинящей походкой вошел в кабинет, Станислав Крячко сидел за своим столом, подперев рукой щеку. Перед ним стояли две чашки, его и гуровская. Обе были пусты, а на стенках расплылись коричневые следы от растворимого кофе.
– Ну ты даешь! – усмехнулся Гуров, глядя на грязные чашки. – Настолько лень свою помыть, что проще было моей воспользоваться?
– Лева, о каких скучных вещах вы говорите, когда я просто весь был в ожидании вас! – вскакивая с места, проговорил Крячко. – У нас раскрытие на носу, а вы имеете наглость говорить о столь пошлых вещах!
– Станислав, ты же стопроцентный хохол! – заметил Гуров. – Зачем пытаешься косить под еврея?
– Не стопроцентный, а лишь пятидесяти! – уточнил Крячко. – По отцу. А мать у меня русская.
– Ты же знаешь, что я терпеть не могу, когда трогают мои вещи! – сердито продолжал Гуров, однако быстро успокоился.
– Лева, я могу все вымыть! – Крячко с готовностью неуклюже подхватил обе чашки своими медвежьими пальцами и добавил: – С хлоркой!
– Сядь на место, – поморщился Гуров. – Давай лучше о делах наших скорбных покалякаем! Вижу по твоим глазам, что у тебя кое-что есть. Так?
– Так, – с довольным видом подтвердил Крячко. – Сейчас расскажу…
И он поведал Гурову о том, как вместе с Альметьевым провел ревизию в кабинете главного бухгалтера благотворительного фонда. При этом, разумеется, опустив некоторые детали, которые явно не пришлись бы по вкусу щепетильному Гурову. Тот тем не менее не преминул высказать свое неодобрение:
– Ты хотя бы понимаешь, что тебе грозило, если бы вас там засекли?
– Ясен пень! – хмыкнул Крячко.
– Ясен! – возмущенно повторил Гуров. – Да ты бы не просто себя подставил! Ты бы и меня подставил, и весь наш главк! Понимаешь?
Крячко старательно ковырял в носу, не глядя на друга. Потом примирительно произнес:
– Ладно тебе разоряться, Лева! В нашем деле главное что? Ре-зультат! А результат есть, и еще какой! Нам теперь можно просто брать этого счетовода за жабры! Кстати, данные мы все тщательно скопировали. И можно отправлять туда официальную проверку.
– Постой, думаю, что с этим спешить не стоит, – задумчиво проговорил Гуров, – иначе мы спугнем человека, который стоит за Головлевым. В том, что он действовал по его указке, я не сомневаюсь!
И Лев рассказал Крячко о том, как съездил в Вологду, передал разговор с Рябиниными и Алевтиной Максимовной. Крячко внимательно выслушал и сказал:
– А у тебя уже есть план дальнейших действий?
– Да, собственно, план простой! – пожал плечами Гуров. – Думаю, что нужно серьезно побеседовать с Головлевым и убедить его устроить ловушку, в которой он сыграет роль живца. Ты же отлично понимаешь, что ему грозит в самое ближайшее время.
– Понимаю, – кивнул Крячко. – Только что-то мне подсказывает, что он не согласится.
– Посмотрим! Где у тебя данные с его компьютера?
Крячко полез в свой стол и вытащил оттуда флешку:
– Вот, здесь вся бухгалтерия. Я в этом, как ты понимаешь, ни бельмеса не смыслю, но Альметьев убедил меня, что Амосов отлично во всем разберется и что за такие штучки бухгалтеру точно не поздоровится. Вот тут листок, на нем Альметьев расписал всю схему, весь механизм мошенничества.
