Гуров резко дернул на себя водительскую дверцу. Ущербный лунный свет ворвался в темный салон «Опеля» и высветил напряженное, с жесткими характерными чертами лицо Демьянова. Он повернул голову и встретился глазами с Гуровым. Щелчком отбросил недокуренную сигарету, и та упала на асфальт, разметав вокруг себя фейерверк мелких искрящихся брызг.
– Просек все-таки, сучонок, – зло выдавил из себя Евгений и, уверенный в своем превосходстве, неторопливо выбрался наружу. – Ушлый, однако, ты парень.
Гуров молча смотрел ему в глаза. Улица была пустынной, без единого пешехода или проскользнувшего мимо автомобиля. Крячко сидел на скамейке в парке и согласно полученным от напарника инструкциям не оборачивался в их сторону.
– И кто же, интересно, этот фраер, с которым ты так задушевно сейчас общался? – Демьянов расправил плечи, и Гуров подумал, что им вряд ли удастся разойтись по-мирному.
– Это мой старый приятель.
– Да что ты? А я-то, дурак, наивно полагал, что у тебя в Москве, кроме покойного Скорпиона, знакомых не было. Да и Валерий Александрович был того же мнения. Как же так получается, Азазелло? Или у тебя есть какое-то другое имя?
– Меня зовут Роман, – ответил полковник.
– Роман, значит?
Демьянов все теми же присущими ему ленивыми движениями расстегнул пальто. Гуров напрягся. За свою многолетнюю практику он немало насмотрелся на подобный сброд, чтобы не понять причину такого жеста. По-мирному точно не получится… Ну что ж…
– Ну да, Азазелло – это меня Валерий Александрович окрестил. Я-то не против. Так что можешь называть меня и Азазелло, если удобно. А в чем проблема-то, Гром? Дружбан ко мне из Воронежа приехал. Сегодня днем. Говорит, встретиться надо, поболтать…
– Значит, так, болтуны, – лицо Евгения закаменело, а его рука плавно скользнула за отворот пальто. – Не надо из меня лоха делать. Ты зачем ему листок с адресом Прилуцкого отдал? Думаешь, я не видел? По-твоему, я – кретин?
– А с чего ты взял, что это тот самый листок? – Гуров приготовился к атаке. Его тело было сейчас подобно пружине, находящейся в сжатом состоянии.
– Мы это сейчас и выясним, сука, – Демьянов вынул из-под пальто пистолет, и черное гладкое дуло, слегка поблескивающее в лунном свете, уткнулось Гурову в грудь. – Давай зови сюда своего корешка, и оба в тачку. Поедем к Фролову и там во всем капитально разберемся. Ну! Зови его!
Гуров резко выбросил вперед обе руки. Одной прицельно ударил Демьянова в грудь, а второй ловко перехватил руку с пистолетом и взял ее на излом. Палец Евгения не успел надавить на спусковой крючок. Оружие упало в грязь. Гуров выпустил руку противника и тут же ребром ладони ударил его под кадык. Демьянов повалился на корпус «Опеля», жадно хватая ртом недостающий ему воздух. Гуров отшвырнул ногой оброненный Евгением пистолет.
– Ты что творишь? – Демьянов достаточно быстро пришел в себя после первой неожиданной атаки со стороны Гурова, и белки его глаз налились кровью. – Да я тебя, сука… Я тебя урою. Понял? Ты ведь подсадной? Верно? На ментов работаешь?
– Ты ошибся, Гром, – спокойно ответил полковник. – Я не имею к ментам никакого отношения, и у меня нет ни малейшего желания ссориться с тобой. Успокойся, и мы…
Демьянов не дал ему возможности завершить начатую фразу. Последняя отчаянная попытка Гурова сохранить мир и удержаться в «Рекруте» благодаря придуманной им легенде безнадежно рухнула, как только Евгений молниеносно выбросил вверх ногу и подошва его ботинка врезалась полковнику в ухо. Затем все той же ногой, лишь на секунду ступив ею на асфальт, Демьянов ударил еще раз. Теперь уже под колено. Гуров не сумел удержать равновесия, но, правильно разгадав план противника, в падении отклонил голову влево. Ботинок Демьянова просвистел у него над макушкой. Пачкая плащ, Гуров откатился в сторону и закрыл собственным телом пистолет. Демьянов грозно шагнул в его сторону. Его глаза были сейчас точно такими же, как во время боев на ринге. Жестокие и беспощадные. Теперь уже у Гурова не возникало и тени сомнения в том, что Евгений, не задумываясь и не колеблясь, легко переломит ему позвоночник. За два прошедших дня полковник не единожды видел подобную картину.
Демьянов прыгнул, но Гуров откатился еще раз и проворно вскочил на ноги. Улица по-прежнему была пустынной, и ни один автомобиль не проехал мимо одиноко стоящего «Опеля» с распахнутой водительской дверцей. Евгений провел прямой удар левой. Гуров блокировал его. Затем последовал точно такой же выпад с правой. И с тем же результатом. Наблюдая за боями Демьянова со стороны, Гуров уже мог почти безошибочно предугадать дальнейшее развитие схватки. Демьянов был, что называется, стабильным бойцом. Без склонности к импровизациям. А потому, когда его нога взвилась в воздух перед лицом полковника, Гуров лишь слегка отклонился и проворно перехватил противника за щиколотку. С силой дернул на себя. Евгений не устоял. Брякнувшись на спину, он попытался вывести ногу из захвата, но Гуров был готов и к этому. Болевой прием заставил Демьянова застонать. Полковник вывернул ему ногу, зашел справа, ударил носком ботинка под ребра и оглянулся. Стас все так же сидел на скамейке спиной к ним.
– Тварь…
Евгений перевернулся на живот, сунул руку под пальто и выудил ее обратно вместе с зажатым ножом. В тонком остро отточенном лезвии отразился лунный свет.
– Последний раз предупреждаю тебя, сука, – злобно проговорил он. – Если не хочешь быть порезанным на мелкие кусочки и принять долгую мучительную смерть, лезь в машину. Вместе со своим дружком. Ну?
Гуров не шевелился. Он ждал нового нападения. Разговаривать с Демьяновым и пытаться его переубедить уже было бесполезно. Ничего это не даст. Он убьет его, если не сейчас, так позже. Иных вариантов не было. Полковник пристально наблюдал за приближающейся к нему крупной широкоплечей фигурой. Холодное оружие в руках Евгения он видел впервые и не имел ни малейшего представления о том, в какой степени противник может владеть им. Гуров был собран и сосредоточен.
Демьянов взмахнул ножом, и лезвие рассекло воздух перед лицом полковника. В этот момент из подворотни напротив на проезжую часть выскочила взъерошенная собачонка неизвестной породы, волоча за собой поводок. Перебежав на противоположную сторону, она, смешно взбрыкивая ногами, скрылась в парковой зоне.
– Ко мне! – донесся женский голос из подворотни. – Лола, ко мне! Я кому сказала.
В свете придорожного уличного фонаря появилась грузная женщина в накинутом поверх домашнего халата сером пальто с меховым воротником. Рыжие волосы растрепаны, как и шерсть убежавшей собачки, расстегнутые сапоги надеты на босые ноги.
– Ло…
Визгливый крик оборвался, когда женщина заметила на противоположной обочине двух мужчин. Демьянов в этот момент сделал очередной выпад, метя ножом Гурову в грудь. Полковник отклонился и рубящим движением ударил противника по запястью. Попал в нужную точку, пальцы Евгения ослабли, и нож упал на асфальт. Сам Демьянов по инерции пролетел дальше, а Гуров, развернувшись, еще и добавил ему ускорения ударом локтя в спину. Ноги Демьянова заскользили, он потерял равновесие и упал лицом вниз. Женщина завизжала. Гуров рефлекторно развернулся в ее сторону, на несколько секунд выпустив из поля зрения противника. Она вскинула руки, пальто скатилось с ее плеч, но для запаниковавшей женщины это уже были детали.
