Гуров очень аккуратно вернул разговор к тому, где же и кем Липатов мог работать. Женщина так толком и не смогла объяснить. Разговор опять вернулся к подаркам сожителя. В основном это была недорогая бижутерия. Когда сам приносил, когда в магазине вместе с Валентиной Ивановной выбирали. Из дорогого перстенек в прошлом году подарил на 8 Марта да на днях сережки золотые.
– Эти? – показал Гуров на уши женщины, в которых, к счастью, были серьги, правда серебряные.
– Нет, те я в ломбард грешным делом снесла. Втайне от Толи. У подруги беда случилась, срочно деньги нужны были, вот я и сдала, чтобы ей одолжить.
Обрадовавшись, что вопрос прошел в таком удачном контексте и не вызвал нехороших ассоциаций у женщины, Гуров перешел к наиболее неприятному для нее вопросу.
– Валентина Ивановна, раз уж мы занялись розыском вашего… гражданского мужа, то, простите, вам придется пройти и через не совсем приятные процедуры. Я имею в виду опознание тел в тех случаях, когда у нас есть основания полагать…
– Вы нашли его? – спросила Санько тихо, и ее глаза сделались круглыми и наполнились слезами.
– Не могу сказать точно, – соврал Гуров. – Но проверить нужно, чтобы и вы были уверены, и мы. Это неизбежно.
Именно в этот момент заявился капитан Исаев в форме. Он открыл было рот, но Крячко быстро остановил его, приложив палец к губам, и махнул рукой в угол в сторону свободного кресла. Гуров попросил Санько посидеть немного в коридоре, закрыл за женщиной дверь и свирепо посмотрел на Исаева. Судя по тому, как при входе он кивнул Сузикову, они были знакомы.
– Капитан Исаев! – резким начальственным голосом сказал Гуров. – Вы носите офицерские погоны; почему я должен вам напоминать, что приказы принято выполнять точно и в срок? Вы опоздали на тридцать пять минут!
– Виноват, – без тени раскаяния ответил капитан и перевел удивленный взгляд на Сузикова. Тот в ответ еле заметно отрицательно качнул головой. – Я задержался ради дела – хотел успеть установить возможные поезда, с одного из которых выброшено тело, и бригады проводников. Ведь мне… нам придется работать по этому делу, а оно, как я понимаю, на контроле в главке.
Гуров постарался подавить волну раздражения. По сути, капитан поступил правильно. До конца рабочего дня он эту информацию еще мог получить. В данный момент заниматься этим было уже поздно. Значит, вопрос повиснет до утра, а утром часть бригад может быть уже вне сферы досягаемости. Ту информацию, которую Исаев пропустил в этом кабинете за тридцать пять минут своего отсутствия, ничего не стоит ему восполнить.
– Хорошо, – уже спокойнее сказал Гуров, – пока вы реабилитированы. Но впредь прошу согласовывать свои поступки. Формально вы в составе временной оперативно-разыскной группы при Главном управлении уголовного розыска. Чтобы не держать в коридоре гражданскую жену найденного вашим ведомством убитого Липатова, договоритесь с ней о времени проведения опознания тела, и мы ее отпустим.
– Может, с ней решить все завтра? – предложил Крячко. – Представь себе, какая ей ночка предстоит, скажи мы ей сейчас… А так утром он ее вызовет, и до вечера она свыкнется с мыслью о потере.
– Да, попала баба в переплет, – неожиданно подал голос Сузиков. – Представляете, серьги мы изымем, из квартиры Липатова муниципалы ее турнут, в собственной девки живут, которые наверняка заплатили ей вперед за проживание без хозяйки… Значит, или на квартиру идти, или деньги им возвращать. И сожителя ей хоронить.
– Договорились, – кивнул Гуров. – Исаев, займетесь этим завтра. Завтра же с капитаном Сузиковым покажете ей фотографии возможных подельников Липатова по старым делам. Если никого не опознает, то составите фоторобот того, кто ночевал у них перед исчезновением Липатова и с кем он ушел утром. Этого типа установить надо в любом случае. Теперь по бригадам проводников поездов, список которых сделал капитан Исаев…
Из шести пассажирских поездов четыре поезда проследовали в Москву, но один из них имел конечным пунктом Самару. И был он сейчас где-то на половине пути к конечной станции. Два проследовавших ночью на запад ушли в Минск и Смоленск. Эти тоже были почти у цели. Хорошо еще, что не оказалось той ночью поезда на Берлин, иначе проводников пришлось бы ждать несколько дней. Или лететь в Берлин, но такой командировки Орлов не подписал бы. Оставалось начать беседовать с теми проводниками, которые находились в данный момент в Москве, а в случае, если Липатова никто не опознает, принимать другое решение по обстоятельствам.
Приступать к допросам проводников пришлось всем четверым, но сначала Сузиков поделился информацией, которая пришла в ответ на множество запросов. И пошел составляться новый список. Лица, с кем Липатов проходил на суде по двум его преступлениям. Лица, с которыми он был в приятельских отношениях на зоне. Лица, судимые и несудимые, с кем Липатов, по оперативной информации, поддерживал отношения между ходками и после них. Информация о поведении в колониях по обеим ходкам.
Выходило, что нужно было срочно разыскать и допросить двадцать два человека. Благо, следом должны были прийти из мест заключения дополнительные сообщения, которые уже готовились в срочном порядке. Информация о том, куда после освобождения убыли нужные люди. Интересными были и сведения о поведении Липатова в зонах. Парень он был компанейский, легко сходился с людьми. С авторитетами ладил, в «шестерках» не ходил. А ходил он в зоне в фартовых. Картежник он был завзятый. Или мастер был великий, или шулер мастерский. Хотя сомнительно, что там он передергивал. В зонах всяких мастеров видали и на перо ставили. Очень не любят авторитетные воры, когда их в карты дурят.
– Ну что, – подвел итог Гуров, – думаю, что у всех примерно одинаковое мнение. Классный игрок, возможно шулер. Место работы в тумане, ездит частенько в командировки, отсутствует каждый раз около суток. Почти всегда при деньгах. Найден мертвым возле полотна железной дороги.
– Да, клиент примерно известный, – первым подал голос Исаев. – Из категории вагонников. И по одному они не работают. Возможно, что в последнюю ночь у него напарник как раз и ночевал.
– Транспортной милиции виднее, – согласился Крячко. – Какой у нас план битвы, командир?
– Сузикова оставляем держать оборону. Ты, Никита, собирай в авральном порядке информацию о тех, кто из этого списка в Москве, отряжай ребят и волоки сюда. Если нас не будет, начинай допросы. Не стесняйся, если нужно – оформляй в изолятор временного содержания на трое суток. И иногородних устанавливай, хоть от имени министра звони, но устанавливай. За завтра должны быть адреса всех двадцати двух человек. Ну а мы втроем отправляемся к Исаеву в контору и начинаем нескончаемую гибельную работу с бригадами проводников, которые ночью вернулись в Москву.
– Я думаю, что вашего слова будет достаточно, чтобы начальство подключило еще парочку или троечку наших оперативников, – подал идею Исаев.
– Еще раз реабилитирован, – усмехнулся Гуров. – Все, пошли.
– Лев Иванович, – остановил Гурова Сузиков. – Вы на Исаева особенно-то зуб не точите. Я его года два знаю, он не разгильдяй и хороший опер, хваткий. Накладочка с опозданием вышла – так дело житейское…
