– Все поняли, товарищ полковник, – почти хором ответили оперативники.
Гуров поморщился, но решил сейчас офицеров не поправлять. Он терпеть не мог обращения «товарищ».
Неторопливой походкой гуляющего человека Гуров направился к зданию гостиницы, с удовлетворением отметив, что помощники исчезли в темноте абсолютно беззвучно. Приглушенный свет в здании был только в трех окнах на втором этаже и выбивался через стеклянную дверь главного входа. Номеров двадцать или тридцать, прикинул сыщик на глаз размеры гостиницы. Хотя нет, если она шикарная, то номеров десять, и не больше. Самый простой номер состоит из двух комнат, да еще наверняка есть бар и сауна. А может, и не одна сауна. Сейчас в приличных местах обычно делают три в одном: русскую парилку, финскую с сухим жаром и турецкую с мягким обильным паром – хаммам.
Прислушиваясь и осторожно осматриваясь по сторонам, Гуров подошел к двери гостиницы. Дверь оказалась запертой, а через стекло виднелась стойка администратора. За стойкой никого не было. Поискав глазами кнопку звонка, Гуров нашел ее, поморщился и надавил. Звонить не хотелось, звонок в ночной тишине раздастся по всему зданию, каким бы он тихим ни был.
Минуты через три в поле зрения появился мужчина в черной форме охранника. Он внимательно посмотрел на визитера за дверью и потянулся к замку. Гуров тут же сунул охраннику в нос удостоверение. К счастью, оказалось, что Горобец в самом деле был тут и пятисотку охраннику за надзор за машиной сунул. У появившейся заспанной женщины-администратора Гуров выяснил, что Горобец с девушкой снял номер на втором этаже.
– Вот что, граждане, – очень серьезно сказал Гуров. – Не хочу вас пугать, но дело серьезное. Этот Горобец может оказаться жертвой нападения преступника. Прямо здесь, у вас.
Охранник сразу подобрался и побледнел. Сыщик уловил его напряженный взгляд в сторону телефона или, что вернее, «тревожной» кнопки.
– Не надо, – кивнул Гуров в сторону стойки администратора. – Милиции достаточно на улице вокруг здания. Могу еще раз показать свое удостоверение. – Поняв, что показывать еще раз документы необходимости нет, сыщик поинтересовался оружием охранника.
– Травматический, – ответил мужчина и полез в кобуру показывать.
– Верю. Он тебе не понадобится. Я пойду наверх один. Услышите выстрелы – не двигайтесь. Побежит вниз по лестнице человек – ложитесь на пол и всячески демонстрируйте, что вы на него не смотрите и мешать не собираетесь. Дверь не запирать. Пусть бежит, потому что далеко ему не уйти. А вот когда он убежит, тогда быстро поднимайтесь наверх и смотрите, не понадобится ли кому ваша помощь. Все поняли?
Женщина-администратор была близка к обмороку, зато охранник храбрился и всячески изображал перед ней героя. Это было плохо. Для него в особенности. Гуров показал охраннику кулак, вытащил из подплечной кобуры свой «вальтер» и медленно двинулся по лестнице на второй этаж. Говорил он с охранником и администратором тихо, во время разговора шагов или других звуков не слышал. Это обнадеживало, но не давало гарантий. Сыщик вполне мог подняться в номер, увидеть открытую дверь, а внутри два трупа с пулевыми ранениями в голове. Гуров сейчас ни о чем не мечтал, как только о том, чтобы Горобец был жив и здоров. Чтобы он, Гуров, успел попасть в его номер до того, как туда попадет киллер. И желательно было бы, чтобы киллер постарался попасть в номер некоторое время спустя. Вот тогда бы Гуров его и взял тепленьким. И все, ничего пока больше не нужно. Потому что это многое решит в головоломке, которую они со Стасом решают уже столько времени. И наверняка даст ответы на массу вопросов, которые успели сформулироваться в голове от которых уже деваться некуда.
И тут Гуров услышал стук снаружи здания. Тихий, но характерный, как раз на уровне второго этажа. Первая ассоциация, которая тут же родилась, – шорох ног по наружной стене и стук подошвы о стену. Гуров ускорил шаги, остановился и очень осторожно выглянул в коридор, который тянулся влево от лестницы. В неярком свете дежурных светильников на стенах под потолком хорошо виднелась стеклянная дверь в торцовой стене или остекленный эркер. Последняя дверь справа в конце коридора была дверью в номер, который снял Горобец. И она была закрыта.
Гуров глубоко вдохнул, выдохнул и двумя руками поднял пистолет на уровне глаз. Крадущимися шагами он двинулся по коридору, стараясь прижиматься спиной к левой стене и двигаться чуть левым плечом вперед. Всем своим незащищенным телом Гуров сейчас чувствовал, какая он большая, просто огромная мишень. Ни нырнуть в дверь или за угол, ни укрыться. Защиты никакой, кроме варианта с падением на пол и мгновенным опустошением магазина пистолета в сторону эркера. Правда, есть еще две большие напольные керамических вазы.
И тут Гуров услышал звон разбиваемого оконного стекла. Причем настолько характерный, что сомнений уже не оставалось никаких. Киллер его опередил – на минуту, на секунды, но опередил. И звон оконного стекла был не чем иным, как звуком, с которым его пробивает пуля. И самих выстрелов не слышно, потому что оружие наверняка снабжено глушителем. И стеклопакеты эркера…
Стеклопакеты! Выстрелы снаружи на уровне второго этажа. В голове сыщика тут же представилась во всей красе картина спускающегося по веревке с крыши убийцы. Или стоящего на длинной приставной лестнице… Где он возьмет лестницу, как он ее установит? Оперативники, которые наблюдают за зданием снаружи, его засекли бы за этой манипуляцией. Значит, висит, гад, на веревке на уровне окна и стреляет через стекло спальни, прямо по постели, на которой занимается любовью парочка.
Все это пронеслось в голове сыщика за доли секунды. И прежде чем вторичный звон стекла возвестил о втором выстреле, Гуров интуитивно принял решение – единственное, которое было исполнимо. Он схватил двумя руками с пола большую вазу и бегом бросился к остекленному эркеру в конце коридора. До цели его отделяло не больше четырех метров, и скорость удалось набрать приличную за несколько шагов.
Ваза с грохотом врезалась в стекло, разлетаясь на куски вместе с ним. Гуров, хрустя керамзитом, которым была засыпана ниша эркера, влетел в проем и тут же увидел на фоне темного неба на уровне второго этажа темную фигуру. Человек упирался ногами в стену и имел вид сидящего человека. Как раз поза скалолаза на страховочном фале.
Третий выстрел киллера слился выстрелом с «вальтера» Гурова. Сыщик тут же выстрелил еще раз и приготовился метнуться от оконного проема под защиты стены, когда понял, что обе его пули достигли цели. Что-то черное длинное вывалилось из рук убийцы, его ноги соскользнули со стены, и тело, закрепленное на веревке, качнулось, ударяясь о стену здания.
В наступившей тишине Гуров понял, что из гостиничного номера слышится непрекращающийся женский визг. Значит, там есть живые, уныло подумал сыщик. Значит, не всем достались пули. За разбитым окном слышался топот бегущих людей.
– Эй, кто там? – закричал сыщик. – Это Гуров!
– Живы, Лев Иванович? – ответил голос капитана Сорокина.
– Быстро внутрь! Все на крышу снимать тело, двое снизу принимать. Он может быть ранен и все еще вооружен.
