Вадим Иванович Захаров, по привычке чуть набычив голову, вошел в здание городской прокуратуры. Этот вызов, особенно своей категоричностью, очень не понравился чиновнику. После трагической гибели мэра его заместителя допрашивали, как и многих работников аппарата. Вадим Иванович забеспокоился и поделился своими сомнениями с Мальцевым, когда они случайно встретились в коридорах московской областной власти. Очень Захарова беспокоило, что следствие ухватится за самую приметную ниточку и сделает поспешные выводы. Ведь легко подумать, что мэра убил тот, кто метил на его место. А то, что существуют подозрения в насильственной смерти Чуканова, следователи проболтались почти сразу. Да и не могла информация не утечь, потому что эксперты тщательно искали и дома у покойного, и в мэрии следы какого-то препарата и на допросах многим задавали вопросы о сильнодействующих лекарствах, которые Чуканов мог принимать.
Мальцев его тогда успокоил. Сказал, что без доказательной базы никто не посмеет и тени бросить на и.о. мэра. Уж он-то позаботится, чтобы органы за такую тень ответили. Тем более что срочно надо было организовывать выборы нового мэра. Мальцев посоветовал Захарову выставить свою кандидатуру, пообещав поддержку и помощь. Вадим Иванович ему поверил, потому что Мальцев всегда его выделял, и двигался Захаров вверх по чиновничьей лестнице не без помощи именно Мальцева. Он это очень хорошо понимал.
Захарова проводили в кабинет городского прокурора Карагодина. Это было хорошим знаком, отдавало уважением. Николай Тимофеевич без улыбки встал из-за стола и, обогнув его, вышел поздороваться за руку.
– Извините, Вадим Иванович, что оторвали от дел, но вопрос не требует отлагательств. Следствие еще не закончено, открылись новые обстоятельства, и нам очень нужно вас… опросить.
Захаров понял, что прокурор специально изменил слово, которое готово было сорваться с его губ. Он почти сказал «допросить». Что это, уважение или нежелание пугать раньше времени?
– Сейчас мой коллега проведет всю процедуру, – показал рукой Карагодин, и Захаров увидел, что в углу кабинета сидит следователь.
Следователь деловито поднялся и прошел к длинному приставному столу прокурора.
– Прошу вас, Вадим Иванович, присаживайтесь. Это не займет много времени.
– А я, с вашего позволения, – развел руками Карагодин, – удалюсь, чтобы не мешать.
Потянулись опять стандартные вопросы, касающиеся личных данных допрашиваемого, всевозможные предупреждения об отказе от дачи показаний, ровно как и даче заведомо ложных показаний. Захаров был раздражен, но старался раздражение скрыть. Его так и подмывало упрекнуть следователя, что все это он мог заполнить в протоколе допроса заранее и не отнимать времени у человека, который исполняет обязанности мэра города.
Внешне спокойным голосом Захаров отвечал на вопросы следователя, пока они касались все тех же обстоятельств, по поводу которых его уже допрашивали. И тут прозвучал неожиданный вопрос, который почти оглушил Захарова, как гром среди ясного неба.
– Почему на предыдущих допросах вы, Вадим Иванович, скрыли от следствия, что виделись в последний раз с Чукановым не в мэрии, а в кафе «Лолита» в девятнадцать часов тридцать минут?
– Я… – опешил Захаров, который и в самом деле забыл об этой короткой встрече.
На первых допросах он умышленно промолчал, зная, что эксперты ищут всюду следы какого-то препарата. Догадаться, что существует версия отравления, было несложно. А потом он просто забыл об этом в круговерти новых дел и предвыборной кампании.
– Я не скрыл, я просто забыл о ней, – хмуро ответил Захаров, покрывшись холодной липкой испариной. – И вы меня не спрашивали, я имею в виду ваших коллег.
– Какова была причина этой встречи?
– Чисто деловая. Станислав Афанасьевич утром собирался в Москву по служебным делам и вспомнил, что мы не оговорили с ним один вопрос. Вот он и попросил меня приехать в кафе.
– Он часто посещал это кафе? Это было его излюбленное место?
– Он вообще их, как мне кажется, не посещал, – пожал плечами Захаров. – Когда он мне позвонил, то спросил, уехал я домой или еще на работе. Я сказал, что уже вышел на улицу и стою рядом с машиной. Он как-то помялся; видимо, ему не хотелось разговаривать в машине. Его предложение приехать в кафе «Лолита» мне показалось удачной мыслью, которая неожиданно пришла в голову Чуканову. Было ощущение, что он остановил машину, позвонил мне и решал, возвращаться ему в мэрию или нет. А когда узнал, что я уже вышел, то на глаза ему попалась вывеска кафе. Вот он и предложил.
– Что за вопрос вы с Чукановым оговаривали? Не возникло ли у вас ощущения, что он не хотел его обсуждать в стенах мэрии?
– Нет, конечно. Вопрос-то пустяковый. Ему в командировке нужна была с собой информация по городу, кое-какие цифры. И он неожиданно подумал, что лучше захватить еще некоторые данные. Вот он мне и объяснил, что за данные. А я ему утром должен был сбросить их на электронную почту. У меня на столе даже визитка его валялась, на которой он записал, что ему нужно.
– Почему на визитке?
– Видите ли, жарко было. Я пиджак оставил в кабинете и приехал в одной рубашке. Поэтому под рукой у меня не было записной книжки. Не на салфетке же писать?
– А у Чуканова тоже записной книжки не было? Что-то не верится, чтобы такой деловой человек не имел при себе записной книжки.
– Была, почему же нет! – усмехнулся Захаров. – Просто он не захотел портить ее и вырывать из нее листы. Это же не блокнот, а красивая подарочная записная книжка. В переплете.
– Чуканов оставлял вас одного за столом, выходил куда-нибудь? Например, в туалет?
– Послушайте, не сходите с ума! – не выдержал Захаров. – Вы что, меня подозреваете в том, что я отравил мэра города?
– Почему вы решили, что Чуканова отравили? – ухватился за эту фразу следователь.
– Потому что я не идиот! Я что, не понимаю, что эксперты чего-то искали, спрашивали о лекарствах, которые Чуканов принимал, и что следствие идет не по факту аварии, то есть ДТП, а по какому-то иному факту.
– Вадим Иванович, я вынужден попросить вас подписать вот это. Подписку о том, что вы обязуетесь до окончания следствия не покидать города.
Крячко узнал о вызове Захарова на допрос в прокуратуру через час. Он сидел в кабинете начальника местного уголовного розыска Барсукова и сверлил подполковника бешеным взглядом.
– Вы понимаете, что натворили? – зловещим голосом спрашивал Станислав. – Вы понимаете, что, если Захаров причастен к смерти Чуканова, он теперь предупрежден об основной версии и подозрениях относительно его самого?
– Виноват, – проворчал Барсуков, – не уследил. Молодой оперативник доложил об этой встрече в кафе следователю, не посоветовавшись со мной. Парень выслужиться хотел, всем угодить…
– Не кивайте на парня. Надо было инструктировать строже. Что он там еще в этом кафе узнал интересного?
