– Подушкин?! – поразился Гуров. – Тот самый Подушкин?!
Маша назвала фамилию, которая ежедневно звучала в телевизионных новостях и печаталась в газетных колонках. Известный политик, занимающий ключевой пост в большой партии, авторитетный юрист и, по слухам, владелец весьма прибыльного бизнеса. Имея в друзьях такую крупную фигуру, Велес действительно мог чувствовать себя достаточно уверенно. Важно было знать, как далеко зашла эта дружба.
– Ну ты чего теперь стоишь?! – прервала размышления Гурова Мария. – Сейчас они расходиться будут, все шестерки по теплоходу расползутся, и тебя мигом повяжут. Хочешь спрятаться, значит, пошевеливайся! Я из-за тебя подыхать не собираюсь!
– Уважаю твое желание! – сказал Гуров, прилаживая под пиджаком пистолеты. – Тогда пошли! И старайся держаться поспокойнее. Ты же у себя дома!
– Ты так не шути! – строго сказала девушка. – Дома! Врагу такого дома не пожелаю! Если бы не бабки, которые тут платят…
Они осторожно вышли из каюты. Коридор, освещенный матовыми светильниками, был пуст. Гуров запер каюту на ключ и сунул его в карман. Маша схватила его за руку.
– Да пошли же наконец! – раздраженно прошипела она. – Достал уже! Копается, копается!
Гуров доверился своей спутнице, и она потащила его по сверкающему узкому коридору куда-то в направлении кормы. Похожие одна на другую двери, светильники, неотличимые друг от друга, как капли воды, создавали ощущение нереальности, некоего навязчивого сна, предвестника кошмара. На душе у Гурова было неспокойно, он предчувствовал, что без приключений им до каюты девушки не добраться.
Так и вышло. Едва им понадобилось свернуть в какой-то тесный проход, как на них сверху почти свалился по ступеням трапа человек в белоснежной форме с нашивками на рукавах. Он не был похож на лакеев, которые встретили Гурова у сходен. Его форма напоминала офицерскую, и сам он изо всех сил изображал на своей узкой костистой физиономии, украшенной тонкими усиками, надменную мину. Наверное, это был кто-то из помощников капитана. Он уставился на Гурова так, будто тот был голым или носил на голове рога. Правда, никаких вопросов он не задавал, но, едва разминувшись с Марией и Гуровым, достал из кармана рацию и быстро приложил ее к губам.
– Скорее вниз! – в панике прошептала девушка.
Но едва они нырнули в люк, через который открывался путь куда-то в недра теплохода и откуда шел густой механический гул, как им навстречу сразу стали подниматься какие-то бодрые парни в рубашках с короткими рукавами. Круглые шары бицепсов весело перекатывались под бронзовой кожей. Поднимаясь, они неотрывно смотрели на Гурова, и этот взгляд ему настолько не понравился, что он даже не стал завязывать разговор, а просто с силой припечатал первого бодрого парня каблуком в лоб, так что тот мигом отлепился от поручней и всей своей немалой массой рухнул на бегущих за ним следом соратников. Молодые люди были настолько в себе уверены, что выпад Гурова явился для них полной неожиданностью. На трапе мгновенно образовалась куча-мала, и вся компания посыпалась вниз с криками, из которых самым приличным был:
– Ах, сука!
Тот, кого Гуров приложил каблуком, однако, не кричал и, кажется, даже самостоятельно не двигался.
Уточнять, впрочем, детали было некогда. Откуда-то снизу донеслись тревожные крики и топот. Похоже, они с Машей все-таки опоздали, и погоня за ними уже началась.
Теперь Гуров схватил девушку за руку и увлек за собой. Они опять взбежали наверх. Пустой коридор наполнился звуками торопливых шагов. В проеме двери на миг появилось чье-то бритое лицо. Глаза испуганно уставились на Гурова.
– Они здесь!
Маша ахнула. Ее хорошенькое личико заливала восковая бледность. Она еле держалась на ногах от страха. Гуров придержал ее за плечи. Неожиданно его осенило.
– Где каюта Подушкина?! – свистящим шепотом спросил он, привлекая к себе девушку. – Быстро соображай! Где?!
– Туда! – пролепетала она, ткнув в сторону пальцем.
Держа в одной руке пистолет, а в другой полуживую от страха девушку, Гуров бросился в указанном направлении.
Глава 15
К счастью, каюта Подушкина была расположена совсем недалеко. Пришлось только взобраться по трапу и пройти метров двадцать пять по застеленному пушистой ковровой дорожкой коридору. На пути Гурову попались два матроса в опереточных костюмчиках с накрахмаленными воротниками. Они выглядели весьма грозно, но, заметив вороненый ствол, сочли за благо ретироваться, ловко нырнув в какую-то щель.
Куда серьезнее повел себя появившийся следом за матросами еще один чин в белоснежном мундире. По гордой осанке и золотым галунам можно было предположить, что это сам капитан или, по крайней мере, первый помощник. Кроме мундира, он обладал еще и тонкими белыми перчатками. Повелительно взмахнув рукой, затянутой в белую перчатку, он решительно пошел на Гурова и раскатистым баритоном объявил:
– Прошу вас остановиться! Вы находитесь на частной территории и будете нести ответственность по всей строгости закона! Немедленно сдайте оружие!
Одними словами он не ограничился. Не сводя с Гурова водянистых озлобленных глаз, лихорадочно шарил то ли за поясом, то ли в заднем кармане. Желая предупредить непоправимое, Гуров холодно бросил:
– Не валяй дурака, морской волк! Я из милиции!
– Мне плевать, откуда ты, убогий! – отрывисто сказал «морской волк». – Ты здесь никто. Скинь ствол, или я вышибу тебе мозги! Не веришь?
В его руке сверкнул никелированный щегольской пистолетик. Маша вскрикнула и юркнула за спину Гурова. Капитан (или помощник) вскинул пистолет. Голова гордо поднята, ноги в белых брюках на ширине плеч, на лице брезгливая гримаса.
– Считаю до трех! – надменно сказал он. – Раз!
– Два! – сказал Гуров и выстрелил.
Рука капитана дернулась, пистолет сам собой выскочил из пальцев и кувыркнулся ему под ноги, исчезнув в пушистом ворсе. Ослепительно-белая ткань мундира мгновенно окрасилась кровью, и темно-красное пятно стало быстро-быстро расползаться по рукаву. Гордое выражение с физиономии капитана будто ветром сдуло. Он ойкнул и вцепился ладонью в простреленное плечо.
– Ты… Ты… Что наделал? – изумленно пробормотал раненый капитан, медленно отступая назад по коридору и, кажется, готовый уже пасть без чувств.
Все его великолепие исчезло в одно мгновение. Теперь это был раздавленный, перепуганный насмерть человек, которому больше всего хотелось, чтобы его пожалели. Но жалеть его было некому.
На выстрел стали сбегаться охранники. Гуров услышал характерный лязг автоматного затвора. Требовалось срочно прятаться в укрытие. Гуров бросился к лакированной двери каюты, которая, по словам Маши, принадлежала сейчас Подушкину, и рванул ее. Он приготовился к тому, что дверь окажется запертой, но она была открыта. Вместе с девушкой они влетели в каюту и захлопнули за собой дверь. Ключ торчал изнутри в замке. Гуров дважды провернул его и облегченно вытер пот, выступивший на лбу. В коридоре кто-то с разгона сильно врезался плечом в дверь, но быстро понял бессмысленность своих усилий. На минуту стало тихо. Видимо, бандиты за дверью совещались.
