Так-так. А на нижних ступенях нарисованного крыльца жалась
кучка поверженных и проигравших приспешников Империи. Потрепанные, злые, и хари
одна гнуснее другой. Стоп, стоп. А это не Рошаль ли будет? Похож, чертяка, но…
пока уверенности нет. Себя на картине Сварог не нашел и не очень-то тем
расстроился.
В общем, нечего тут заглядываться, да и Лиома нетерпеливо
перетаптывается, дергает его за рукав. Картина – это всего лишь пропаганда.
Штуковина идеологически верная, но исторически недостоверная. Сие нам знакомо.
Ленин и субботники. Сталин в поверженном Берлине. Бодрые плечистые сталевары
картинно шагают навстречу новым свершениям. Среди художников и прочих
интеллигентов, лакающих из государственной кормушки, всегда находилось немало
желающих отлакировать действительность за долю малую. А лучше немалую. Как
говорится, во все времена и народы…
Вот как раз когда Сварог уже сделал шаг в сторону от
картины, невидимость пропала.
– Никак не привыкну к этим твоим фокусам,– Лиома
передернула плечами.– Будто не с человеком имею дело, а с призраком…
– Не надо о призраках в хранилище древности,– тихо
сказал Сварог.– Накликаешь.
– Ты серьезно?
– А то. Вон, видишь, уже того… материализуются…
– Да ну тебя… Помнишь, когда ты меня вытащил из «Розовых
слоников»? Я испугалась тебя еще больше, чем громил Порезанного Пальца… Нет,
представь, с одной стороны я, еще в сценическом наряде, в этих дурацких перьях
на голове, с другой – громилы, которые пугают, что если не поеду петь всю ночь
напролет песни Порезанному Пальцу, то со мной будет такое, по сравнению с чем
зверства Тварей с Черной Планеты покажутся детской забавой. И вдруг посередине
комнаты прямо из воздуха появляешься ты,– Лиома на мгновенье прижалась к
нему.– Это было потрясающе красиво…
Сварог взял ее за руку, повел на второй этаж. Вошли в первый
зал. Под их тихими шагами скрипели половицы, и звук разносился по пустому музею
так же отчетливо, как удар металла о металл разносится под водой. Это немного
нервировало, хотя вроде и нет тут никого.
Масляно-желтоватый свет фонаря отражался стеклом витрин, за
которыми таинственно темнели экспонаты.
– Подожди-ка,– Сварог нагнулся над витриной.
– Перстень с руки Визари,– прочитала Лиома
пояснительную надпись,– присланного им в дар музею в честь пятилетия
открытия.
– Интересно,– протянул Сварог. Они говорили шепотом,
хотя, наверное, необязательно было понижать голос. Однако музейная тишина сама
задавала правила поведения.
– Что интересно?– спросила Лиома.
– Перстень интересный. В том смысле, что красивый.
– А по-моему, безвкусица…
Сварог тоже полагал, что так себе вещица. Интересно было
другое: перстень этот на самом толстом из пальцев Визари, то есть Щепки,
болтался бы, как обруч на дистрофике. Или подделка, или Щепка подарила музею
перстенек с чужого пальца, или… Или это какой-нибудь волшебный перстень,
который, будучи надет на любой палец, тут же облегает его, как родной? Бог
весть…
По дороге в архив Сварог задержался еще один раз. В зале
исторических костюмов. Нет, трико, плащи и пояса заинтересовать его, конечно,
не могли. Еще вчера, можно сказать, он все это носил. Сварога заинтересовал
экспонат с табличкой «Антимагический доспех». Такого он не видел и на войне.
А-а, вот почему! В табличке на этот счет имелось пояснение.
Оказывается, изготовлен он был лишь в самом конце войны и в
военных действиях не использовался. Доспех состоял из округлой кирасы, к
которой снизу крепились пять горизонтальных рядов скрепленных между собою
пластин. Все из черненого серебра. Наручи из ромбовидных пластин, нашитых на
ткань, закрывают руку от основания пальцев до плеча, ноги прикрывают поножи. К
доспеху прилагался и полусферический шлем, чей колпак был сделан из десятка
расположенных меридианально пластин. Вместо забрала – закопченное стекло.
– Мужские игрушки,– с насмешкой проговорила стоявшая
позади Сварога Лиома.
– Ну и что?– пожал плечами Сварог.– У тебя свои
игрушки, женские. Вон там.
Он показал рукой на вывеску «Женская и мужская мода эпохи
Империи».
– Кстати, рекомендую осмотреть. Потому что чем-то тебе надо
себя занять. Мы, понимаешь ли, уже пришли. Видишь табличку «Архив»? Мне туда, и
лучше будет, если никто не станет отвлекать. Ах, да… Фонарик-то один…
– Можешь не волноваться, у меня свой,– Лиома потянула
за свисающую с шеи цепочку, достала из выреза кулон, нажала что-то, и камень в
оправе кулона загорелся ярким светом.
Лиома фыркнула, резко повернулась и действительно
направилась к выставке одежды. А Сварог – к архиву. Дверь с табличкой «Архив»
тоже оказалась запертой заклинанием, но и в этот раз чудесная пирамидка не
подвела.
Архив как архив. Полки, полки, полки. А на них – бесконечные
папки.
Есть еще шкафы с ящиками, на каждом ящике – белая табличка.
Вдоль одной стены тянется большой книжный шкаф.
В первую очередь Сварога интересовали вопросы, так сказать,
общеисторического масштаба, и он направился к книжным полкам. Быстро отыскал
нужные энциклопедии и исторические справочники, устроился на лесенке, при
помощи которой достают книги с верхних полок…
В общем и целом обстояло так. Кровопролитная гражданская
война закончилась пятнадцать лет назад сокрушительным поражением сил,
защищающих прежний имперский порядок. Собственно, все закончилось с падением
Некушда, главного очага сопротивления имперских сил, хотя после этого еще
какое-то время продолжались стычки, но не столь ожесточенные. К тому же силы
Империи после сдачи Некушда оказались разобщенными, пропало управление из
единого центра, зато появилось множество командиров мал мала меньше, каждый из
которых, как водится, провозглашал себя наиглавнейшим из главных, мнил себя
великим стратегом, и в результате все эти крохотные армии были быстро и успешно
разбиты. Наступил мир.
Магом Визари было провозглашено, что отныне Корона
становится республикой, глава ее будет выбираться достойными из числа
достойных. «Обтекаемая формулировочка»,– подумал Сварог. И оказался прав.
Выбирать главу Короны стал Совет Достойных, членами которого
становились выдающиеся люди страны. А поскольку выдающийся ты или не
выдающийся, решать в конечном счете должен был глава Короны, то круг замыкался.
Я выбираю тебя, ты выбираешь меня, и попробуй не выбери. При подобной системе
не приходится сомневаться, что нынешний глава досидит на своей должности до
самой смерти… Если, конечно, что-нибудь (а точнее, кто-нибудь) не приблизит
наступление этой самой смерти.
Название государства новые его лидеры менять не стали. По
этому поводу маг Визари произнес фразу, ставшую девизом страны на долгие годы:
«Мы возьмем из прошлого все лучшее и сделаем это еще лучше».
(Кстати, Сварог в связке с магом Визари везде встречал
глаголы в мужском роде: «сказал», «сделал». Что сие означает? Маг Визари
подавался народу и воспринимался народом как государственный деятель, пола не
имеющий, но поскольку слово «деятель» мужского рода, то и… понятно? Некое
сохранившееся революционное завихрение вроде того, что «какая я вам женщина, я
– товарищ». В общем, Щепка могла выкинуть что-нибудь в этом роде.
