– Очень даже может быть, – покачал головой Гуров. – Нужно все сначала проверить.
– О-о, боже! – застонал Станислав. – Были в истории человечества и Великий Слепой, и Великий Немой. А ты людям запомнишься как Великий Скептик. Ну, скажи на милость, кто сейчас, в наше-то нищее время, угоняет новенькую иномарку и потом бросает ее просто на обочине? Наш это клиент!
– Проверим, – хмыкнул сыщик и поднялся из-за стола. – Хватит рассиживаться. Дел невпроворот.
Гуров не собирался кардинально менять свои планы. Он понимал, что осмотр найденных сотрудниками ГИБДД машин необходим. Однако он не сомневался, что вряд ли эта операция что-нибудь даст. Наверняка преступники были крайне осторожными и не оставили в угнанном транспорте следов. Поэтому для осмотра машин будет вполне достаточно обычной группы экспертов. Старый ворчун и брюзга Шмаков прекрасно знает свое дело. И если в найденных машинах будет что-нибудь интересное, то Гуров об этом узнает первым.
Станиславу повезло меньше. Из-за поступившей за утро информации изменилась очередность дел. И вместо того чтобы беседовать с сотрудниками «Инвест-кредита», ему придется побегать по Донской и порасспрашивать людей о том, не видели ли они одну из угнанных машин, некоторое время стоявших около дома Алиева. А заодно и показать соседям фоторобот самозванца.
Гуров понимал, как мало могут дать поиски Станислава, если они вообще что-то принесут. Отыскать среди жильцов окрестных домов кого-то, кто обратил бы внимание на припаркованную к обочине машину и на людей, сидевших в ней, было более чем маловероятно. Но работу эту все равно следовало сделать. И придется Крячко не сидеть в уютных банковских кабинетах, а бегать по промозглым улицам и сталкиваться с людской неприязнью, почти всегда присутствующей при поиске милиционером свидетелей.
Себе Гуров оставил опрос нескольких зарегистрированных националистских организаций Москвы и беседу с близкими Алиева. Опросить этих людей следовало в первую очередь, поскольку на этом этапе расследования они были главными подозреваемыми. Сыщик не был уверен, что такое положение дел продлится до конца следствия, но пока все указывало на возможное участие националистов в силовом давлении на Алиева. Причем, вероятно, при помощи кого-то из близких бизнесмену людей.
Выпроводив жаловавшегося на свою злую судьбу Станислава из кабинета, Гуров набрал номер Орлова и попросил его отправить бригаду экспертов во главе со Шмаковым на осмотр машин, найденных инспекторами ГИБДД. Затем связался с Гойдой и рассказал ему о всех изменениях, происшедших за утро.
Застать Алиева в кабинете у следователя сыщик, естественно, не успел. Поэтому разговор с бизнесменом об обстоятельствах утраты им паспорта пришлось отложить на более позднее время. Да и с демонстрацией Алиеву фоторобота можно было не спешить.
Гуров не сомневался, что человек, получавший в Зеленоградском филиале сбербанка деньги, был скорее всего обычным посредником. Настоящий организатор или ждал его поблизости в машине – что маловероятно! – или вообще не приезжал в Зеленоград. А если Алиев и мог видеть посредника в окружении своего врага, то скорее всего, как и служащие банка, не обратил внимания на его неприметную внешность.
Первым в списке националистических организаций у Гурова стояло «Русское национальное братство». Просто потому, что до него было ближе всего ехать. Правительство Москвы, по настоянию множества общественных организаций, запретило националистам размещать свои офисы в центре города. Все до единого они находились за Садовым кольцом. И до РНБ от Петровки нужно было ехать минут двадцать пять.
За всю свою долгую службу Гурову редко приходилось сталкиваться с националистами. Несмотря на дурную славу у большинства людей, члены этих организаций отличались в первую очередь железной дисциплиной. Руководству российских националистов не требовалось излишнего внимания со стороны властей. Именно поэтому участие кого-нибудь из членов организации в любом, даже самом мелком преступлении жестоко каралось их начальством.
Это, конечно, не говорило о том, что абсолютно никакой преступной деятельности националистами не ведется. Но, по крайней мере, серьезных проступков с их стороны было не так и много. Поэтому и конфликтов с милицией у националистов было мало. А уж сотрудничества и вовсе никакого.
Именно поэтому Гуров совершенно не представлял, на каких принципах строить диалог с членами РНБ. Тем более что его руководство вполне могло оказаться в списке подозреваемых. Направляясь к Садовому кольцу, сыщик старался не строить планов относительно ведения разговора, а просто положиться на интуицию.
* * *
В офисе «Русского национального братства» царил идеальный порядок. Все было подчеркнуто строго и просто. Никаких излишеств, никаких украшений. Только лишь ослепительное сверкание полированного дерева и пластика. Да поджарые охранники в серых мундирах.
Сыщик показал свое удостоверение, внимательно наблюдая, как появление сотрудника милиции отразится на поведении членов РНБ. Однако лица охранников сохраняли прежнее абсолютное спокойствие.
– Подождите, пожалуйста, несколько минут, – ответил один из парней, в то время как второй молча отправился в глубь коридора. – Степану Егоровичу доложат о вашем приходе.
Сыщик пожал плечами и опустился на отделанный металлом стул. Все те «несколько минут», пока отсутствовал второй охранник, в фойе РНБ царила почти абсолютная тишина, нарушаемая лишь едва различимым тиканьем часов. Первый охранник так и не пошевелился. Даже когда вернулся второй, он не изменил своей застывшей позы. А его напарник обратился к Гурову по званию и пригласил следовать за ним.
Кабинет руководителя РНБ, Чернова Степана Егоровича, отличался от фойе как небо от земли. Почти все его стены были увешаны иконами, картинами, фотографиями, а за спиной Чернова возвышался флаг с символикой «Русского национального братства». Мебель в кабинете была вычурной и явно антикварной. На столе у Чернова не было ничего сложнее авторучки. Гуров не заметил даже телефона.
– Слушаю вас, господин полковник, – довольно сухо поприветствовал гостя хозяин кабинета. – С чем пожаловали?
– Мне нужно задать вам несколько вопросов, господин Чернов, – тон Гурова был не менее официальным. – И мне бы хотелось услышать на них правдивые ответы.
Чернов пожал плечами и сделал жест рукой, как бы предлагая сыщику разместиться в кабинете на любом понравившемся кресле. Гуров сел так, чтобы свет из окна не падал ему прямо на лицо. Для этого пришлось немного развернуть одно из кресел. Чернов поморщился, но ничего не сказал.
– Вы знакомы с господином Алиевым, Асланом Салмановичем? – Гуров решил начать допрос в лоб, надеясь увидеть хоть какую-нибудь реакцию руководителя РНБ на это имя. Однако на лице Чернова чувств отражалось не больше, чем на физиономиях его церберов.
– Нет, – коротко ответил он. Гурову показалось, что ответил он слишком быстро.
– Вам что-нибудь известно о роде его деятельности? – тут же задал новый вопрос сыщик. Ответ был столь же краток и столь же лаконичен:
