– Я не помогаю? Я? А что тебе надо? Денег? – завопил Алиев и, забравшись в один из шкафов, вытащил оттуда несколько пачек долларовых купюр. – На, держи! Что тебе еще отдать? Хочешь, одежду забери? Все возьми…
– Успокойтесь, – Гуров не повышал голоса, но бизнесмен замер, будто его ударили.
Сыщику неоднократно доводилось бывать в подобных ситуациях. Почти всегда люди, против которых совершается то или иное преступление, никак не ожидают, что весь этот ужас может случиться именно с ними. Пусть даже эти люди ведут рискованный образ жизни, напрямую или косвенно связанный с преступной деятельностью, все равно они никак не желают поверить, что это именно их имущество посмели отобрать, именно их семье угрожали и именно на их жизнь покушались.
Большинству людей, не сталкивающихся напрямую каждый день с ограблениями, убийствами, шантажом, кажется, будто преступления совершаются только в фильмах и милицейских хрониках. В крайнем случае, бандиты могут напасть на их соседей, но никогда на них самих. Именно поэтому даже те, кто скрывается от ужасов этого мира за семью замками и натасканной сворой охранников, впадают в истерику, ощутив на своей шкуре жестокость преступного мира.
Не был исключением и Алиев. Гуров не сомневался, что бизнесмен не понаслышке был знаком с «наездами», «разборками» и прочими атрибутами. Но, каждый раз выходя сухим из воды, Алиев в душе, видимо, уверовал в свою неуязвимость. И вот теперь, непосредственно оказавшись персонажем триллера, не смог взять контроль над эмоциями.
Гуров внимательно посмотрел на застывшего бизнесмена.
– Мне не нужны ваши деньги. Говоря о помощи, я рассчитывал совершенно на иное, – проговорил Гуров, чеканя слова. – Мне нужна информация. Любая информация, которая поможет напасть на след преступника. С кем вы ссорились, кому отказали в заключении сделки, кого выгнали с работы или не дали денег взаймы. Сейчас любой, даже самый малый факт может оказаться решающим. Именно об этом я и хотел с вами поговорить. И пока я не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся, – вставил напоследок сыщик одну из своих любимых поговорок.
– Какой такой шашкой? – Алиев оторопело уставился на него.
– Не обращайте внимания. Это просто образное выражение, – отмахнулся Гуров. – Так вы готовы побеседовать со мной или разговор лучше отложить на утро?
– Ай, какое утро? – махнул рукой бизнесмен и, что-то сказав по-чеченски жене, позвал Гурова. – Пройдемте на кухню. Все скажу, что нужно!..
Разговор с Алиевым получился довольно долгим. Гуров пытался вытянуть из бизнесмена максимум информации, но его усилия особого результата не дали. То ли Алиев лгал, боясь открыть милиционеру тайные факты собственной жизни, то ли у него действительно не было врагов.
Алиев лишь с большим трудом смог припомнить несколько небольших ссор, случившихся в его жизни за последние годы. Ни одного серьезного конфликта, ни одного «наезда» с тех пор, как Алиев, по его же словам, стал работать с серьезной «крышей». Гуров попытался узнать, кто именно прикрывает бизнесмена от прочих бандитов, но тот лишь отмахнулся:
– А-а, это очень большие люди, и они тут ни при чем!
Большего сыщик добиться от Алиева не смог. Разговор с бизнесменом вновь ничем не помог следствию, и Гурову пришлось попрощаться. Тем более что и время было позднее.
Возвращаясь домой, Гуров выстроил три возможных версии происходящего с Алиевым. Во-первых, он не исключил возможность участия в бандитских нападениях московских националистов. И если бы удалось выяснить, почему именно Алиева они выбрали первой мишенью для своей мести, то это очень сильно помогло бы сыщику в раскрытии последних бандитских нападений. Но, к сожалению, пока это было невозможно.
Во-вторых, Гуров учитывал вероятность того, что Алиев не сказал ему всей правды. Судя по тому, как действовали преступники, они очень многое знали о жизни и повадках бизнесмена. А это могло говорить о наличии среди его близких очень сильного и опасного врага.
Ну и возможности бандитских разборок сыщик исключить не мог. Даже если Алиев не лгал, утверждая, что его «крыша» очень влиятельная в московских преступных кругах и с этой стороны ему угрожать ничто не может, уверенности в подобных утверждениях у Гурова не было. Алиев мог просто не знать о каких-либо неприятностях, возникших у его покровителей. И «наезды» на него тогда были вполне очевидным началом новой криминальной войны.
Все три версии следовало проверить с максимальной тщательностью. Но это завтра! Раздевшись в прихожей и поцеловав Марию, как всегда, ожидавшую его возвращения, Гуров отказался от ужина и ушел спать. Утро вечера мудренее!..
* * *
Утром Орлов вызвал к себе Гурова, Крячко и Вадима Леонченко. Не особо стесняясь в выражениях, генерал устроил им такой разгон, что, наверное, его грозный рык было слышно даже в самых отдаленных уголках главка. По крайней мере, у Верочки, секретарши Орлова, должны были просто уши вспухнуть от мата, доносившегося в приемную сквозь тяжелую дверь кабинета.
– Оперативники, мать вашу! Гении доморощенные, – орал генерал, восседая во главе стола. – Куры вы ощипанные, а не опера. Один преступника из-под носа упускает, испугавшись паршивого автомата. Второй шляется весь день, хрен знает где. Причем без малейшего результата. А третий и вовсе непонятно чем занимается, – Орлов повернулся к побледневшему как мел Леонченко. – Где ты весь день шлялся? Почему отчет у меня на столе не лежит?
– Извините, господин генерал-лейтенант, – Леонченко еще не успел и рта раскрыть, как за него вступился Гуров:
– Капитан входит в мою оперативную группу и подчиняется непосредственно мне, а не вам. И отчет обязан подавать только мне. Так что, если у вас не хватает информации, то все претензии, согласно субординации, вы обязаны выражать именно мне, как старшему группы, а не моим подчиненным.
– Я сейчас тебе выражу претензии! – заорал и на него Орлов. – Так выражу, что ты сам выродишь ежа против шерсти. Ишь, умники мне нашлись.
Станислав хотел выдать на-гора очередную остроту, но заметил сердитый взгляд Гурова и промолчал. Он только опустил глаза долу и попытался сделать вид, что страшно расстроен из-за претензий начальства.
А генерал продолжал буйствовать. Так и не получив вчера от Гурова отчета о проделанной за день работе, Орлов, как мог, сам придумал, что говорить начальству. И все бы прошло хорошо, если бы не вечерний обстрел квартиры. О нем узнали в министерстве, и генералу крепко досталось. Прямо с раннего утра.
Впрочем, бесился Орлов недолго. Вывалив на подчиненных всю свою обиду за то, что, прикрывая их, он нарвался на хороший нагоняй от начальства, генерал немного успокоился. И когда рык Орлова превратился всего лишь в недовольное ворчание, заговорил Гуров.
Сыщик специально ждал этого момента. Ему уже не раз приходилось иметь дело с подобными вспышками гнева со стороны Орлова. Правда, так сильно генерал еще не бесчинствовал. Гуров был страшно обижен на него, но сдержался. И когда Орлов немного успокоился, он отчетливо проговорил:
