Вокруг стола сидели люди – пятеро мужчин, крепкого сложения, уже несколько загубленного чревоугодием и привычкой передвигаться лишь на четырех колесах. Все пятеро сидели без пиджаков, в расстегнутых рубашках. Лица красные и пьяно расслабленные. На столе громоздилась батарея бутылок, стоявших так густо, что стекло начинало позвякивать, когда из динамиков музыкального центра вырывался особенно мощный звук. В воздухе плавал густой дым, принюхавшись к которому Крячко выразительно посмотрел на Гурова. Тот и сам уже ощутил специфический аромат – компания баловалась анашой.
Взгляды, которыми встретили Гурова и Крячко, показались им сначала оловянными. Действительно, их появление как будто не произвело на гуляющих никакого впечатления. Один из пьющих даже махнул рукой, приглашая оперативников присаживаться за пиршественный стол. Однако немного погодя на красных физиономиях начало вырисовываться недоумение, и наконец из-за стола поднялся мордастый блондин в серых брюках, над которыми нависал порядочных размеров живот. Он слегка покачнулся и ткнул толстым пальцем в сторону Гурова.
– Ты кто такой? – не слишком приветливо прокричал он, чтобы перекрыть стенания блатного певца.
– Нам нужен Вячеслав Гайворонский, – наклоняясь к его уху, сообщил Гуров. От ответа на вопрос он временно решил уклониться. Ему не хотелось огорошивать хозяина сразу. – Да выключите кто-нибудь эту шарманку! – повелительно добавил он. – Ни хрена же не слышно!
На лицах присутствующих по-прежнему ничего не было, кроме тупого недоумения. Никто из них не шелохнулся.
– Я мигом, – добродушно сказал Крячко и небрежным шагом направился к музыкальному центру.
Разобравшись с ручками, он выключил звук, и в комнате наступила оглушающая тишина. Пьяные лица разом обернулись в сторону самоуправца, и кто-то неуверенно произнес:
– Вруби музон, падла!
Однако мордастый блондин, стоявший перед Гуровым, не поддержал эту идею. Он раздраженно махнул рукой и, собрав в кулак всю свою волю, спросил:
– Так я не понял. Кто вы такие? Что-то я вас раньше не видел. Кто вас сюда пустил?
– Сами вошли, – сказал Гуров. – Открыто было, мы и вошли. А вы – Гайворонский?
– Ну, допустим! – с вызовом произнес блондин. – А дальше что?
– У вас двадцатого сентября был день рождения? – хладнокровно поинтересовался Гуров.
– Ну, был, – моргнул Гайворонский. – А вы чего, поздравить меня пришли? Опоздали вроде, – пьяно ухмыльнулся он.
– Мы пришли поговорить про Юрия Леонидовича Скока, – сказал Гуров. – Он ведь был у вас на торжестве?
– Вы знаете Юрку? – растерянно пробормотал хозяин, оглядываясь на приятелей. – Вот, в натуре! А мы ведь как раз его поминаем, раба божьего… Так бы и сказали сразу… – Он обернулся к столу и распорядился: – Так, мужикам – два стакана!
– Слава! – с выражением сказал один из сидящих. – Падла буду – это менты!
Гайворонский уставился на Гурова с испугом. Тот не стал больше хитрить и нехотя сказал:
– Да, я – полковник Гуров. Старший оперуполномоченный по особо важным делам. Поскольку ваш знакомый погиб, мне необходимо задать вам несколько вопросов.
Гайворонский отреагировал неожиданно. Непослушными пальцами он кое-как сложил кукиш и сунул его под самый нос Гурову.
– А это видел? – спросил он хрипло. – Ментяра поганый! Не те времена, понял? Не стану я с тобой базарить, понял? Только в присутствии адвоката… И вообще, имею полное право выкинуть тебя вон! – И он тут же угрожающе двинулся на Гурова, тесня его своим брюхом.
– Уберите ногу – я испорчу вам дорогой ботинок! – пробормотал сквозь зубы Гуров, выставляя плечо и напрягая мышцы.
Туша хозяина отскочила от Гурова, как мячик, и Гайворонский озадаченно замер.
– Ты в моем доме! – обиженно заявил он, хлопая глазами.
– Скажи спасибо, что не в моем, – заметил Гуров. – Там бы я тебя быстро привел в чувство.
– В доме моем!.. – вдруг дурашливо пропел Крячко, намеренно переключая внимание на себя, и тут же спросил: – А что это в твоем доме так пахнет марихуаной, а, господин Гайворонский? Сдается, скоро тебе и в самом деле понадобится адвокат…
Крячко стоял, картинно облокотясь на массивную звуковую колонку музыкального центра, который он перед этим внимательнейшим образом рассматривал, словно находился не в чужом доме, а на выставке электроники.
– А ты докажи! – мрачно буркнул Гайворонский и вопросительно посмотрел на своих приятелей. Те, кажется, и сами не знали, что делать. С одной стороны, их так и подмывало выбросить непрошеных гостей за ворота, но, с другой стороны, они были еще не настолько пьяны, чтобы связаться с полковником милиции. Хотя вполне возможно, все было как раз наоборот – алкоголь и анаша так ударили им в головы, что напрочь лишили боеспособности.
– А чего тут доказывать? – удивился Крячко. – Характерный запах, наличие темного порошка, похожего на наркотик… Если еще и служебную собаку сюда привлечь, так такие сюрпризы откроются!.. И не надо лепетать про какой-то ордер! При подозрении на наличие наркотических веществ в доме я имею право заходить даже без стука… А у вас тут на притон тянет, господин Гайворонский, – стыдно! А еще уважаемый бизнесмен!
– В натуре, Славик, западло получается! Менты тебя в твоем доме паратят, а ты… – подал голос кто-то посмелее.
– Закрой пасть! – обронил Гайворонский и опять обернулся к Гурову. Тон его теперь сделался более уверенным. – Короче, полковник! Мы тут с ребятами нашего товарища поминаем. Если ты крещеный, садись с нами. А нет, так вали по-хорошему! Меня на понт не возьмешь! У меня среди вашего брата знаешь сколько знакомых? Ни хрена я вас не боюсь!
– Да мы тебя вроде пока пугать и не собирались, – делано удивился Гуров. – Мы насчет Скока пришли. Убийцу его ищем. Тебе разве это безразлично?
Гайворонский, хмуря брови и громко сопя, несколько секунд подозрительно всматривался в лицо Гурова, а потом убежденно заявил:
– Ни хрена вы никого не найдете!
– Почему это ты так уверен? – поинтересовался Гуров.
– А потому! – упрямо сказал Гайворонский. – Гнилой базар все это. Вам только бабок с семечками гонять. На базаре. А того, кто Юрка завалил, вам никогда не найти! Кишка тонка. Да и не дадут вам его найти, не надейтесь!
– Это кто же не даст нам его найти? – полюбопытствовал Гуров. – Не ты ли, случайно?
– Мы с ним кореша были, – оскорбленно набычившись, сказал Гайворонский. – Я за помин его души пью. А ты кто такой, чтобы мне это говорить?
– Да дай ты ему по рогам, Славик! – посоветовал кто-то от стола.
– Я человек культурный, – икнув, сказал Гайворонский. – Я кореша поминаю. Махалова не будет! Только вы, господа менты, валите по-хорошему! Пока мои ребята не рассердились.
– Значит, не желаете разговаривать? – с сожалением спросил Гуров. – Обидно. Ехали мы к вам, ехали… Может, хотя бы телефончик дадите, чтобы позже связаться?
