– Полковник Гуров, старший оперуполномоченный по особо важным делам, – представился ему Гуров. – Можете называть меня Лев Иванович. Ваша как фамилия?
– Ну, Полухин, – мрачно сказал шофер. – Юрий Дмитрич. А в чем вообще дело?
– Я вам все объясню. Только потрудитесь припомнить – в ночь на двадцать первое сентября сего года вы работали?
– Ну, в смене я был, – недоверчиво произнес Полухин. – А чего?
– Будьте добры отвечать на вопросы. В свое время все узнаете. Получали вызов в Новогорск?
– Было, – кратко ответил Полухин, и взгляд его сделался совсем унылым.
– Расскажите, куда ездили и кого подвозили, – потребовал Гуров.
– Известно, людей подвозил, – с усилием выдавил из себя таксист. – А адресов я на память не помню – у меня голова не Дом Советов… В журнале можете поглядеть, там все записано.
– Уже поглядел, – сказал Гуров. – Я от вас хочу услышать. Не помните адрес – расскажите, что помните!
– Да чего помню. Ничего такого не помню… – пробормотал Полухин, тоскливо оглядываясь по сторонам.
– Не размазывай кашу по тарелке! – в сердцах прикрикнул на него Гуров. – Взрослый мужик, а мямлишь, как школьник. Хочешь, чтобы я с тобой в управлении побеседовал?
Как ни странно, но это подействовало безотказно.
– Мне по управлениям бегать некогда, – окрепшим голосом сказал таксист. – Мне деньги делать нужно. А в Новогорске я действительно был. У «нового русского» какого-то пьянка была. Дом там такой солидный, забор, все как положено… Час ночи, а у них самый гудеж!
– А все-таки кто-то оттуда уехал – в час ночи-то? – спросил Гуров.
– Видать, поинтереснее себе занятие нашел! – невесело усмехнулся Полухин. – Или просто баба домой утащила, чтобы не перепорол. Бабы, они на этот счет чуткие!
– Конкретнее! – нетерпеливо сказал Гуров. – Кого забирали, при каких обстоятельствах? Мне важна каждая подробность!
Водитель наморщил лоб.
– Мужика забирал. Такого, рыжего, – сказал он. – Одет как король, парфюмерией от него пахнет… Ну, конечно, поддатый был. Уже язык заплетался. Там на крыльце его провожали – такие же крутые, человек пять, – со всеми перецеловался…
– Точно перецеловался? – перебил его Гуров. – Никаких конфликтов не было, не заметил?
– Да нет, какие конфликты! – мотнул головой Полухин. – Там еще один, кругломордый, я понял – хозяин, – в окошко ко мне сунулся. Говорит: «Мол, чтобы доставил в целости и сохранности, как корону Российской империи, а не то…» – ну, и кулак, конечно, показывает. А чего мне их кулаки? Много я этих кулаков навидался! А пассажиров гробить мне и самому накладно, мне инструкций давать не надо…
– Не помните случайно, пассажира по имени не называли?
– Называли, как же! – подтвердил Полухин. – Тезка мой. Юрком его вся эта компания называла.
– Так. А уехал он один?
– Да как один! – сердито воскликнул Полухин. – Я же говорю, баба его увезла. Маленькая такая, а настырная! Пока они на крыльце лобызались, она тихонечко в сторонке стояла, а потом как взяла этого Юрка в ежовые! До самого дома пикнуть ему лишнего не давала. И еще лапать он ее все порывался. А она так сурово ему – потом, мол, потом!
– И где ты их высадил? – спросил Гуров.
– В Жулебино высадил, – сказал Полухин. – Прямо у дома, который он сам мне показал. Сейчас уж не вспомню, что за дом. Дождина лил как из ведра! И поздно было – три часа ночи. Я их высадил и сразу уехал.
– Раньше никогда этих двоих пассажиров не видел? – поинтересовался Гуров.
Полухин молча помотал головой.
– А если бы увидел, узнал бы?
Таксист задумался.
– А черт его знает, – сказал он. – Его бы, пожалуй, узнал. Видный мужик, рыжий. А ее… Маленькая, в такой кожанке, приталенной, и вроде в брюках… Ну, и на физиономию ничего.
– Посмотрите внимательно, – сказал Гуров, вынимая из кармана фотографию. – Это не она?
Полухин, хмурясь и играя желваками, долго изучал карточку.
– Знаешь, полковник, – признался он наконец. – На Библии клясться не буду. Но вроде похожа. А у тебя получше фотки нету?
– Получше для себя берегу, – пошутил Гуров. – А все-таки, если опять ее увидишь, сумеешь узнать?
– Не исключено, – кивнул Полухин. – На опознание вызывать собираетесь?
– Какой ты быстрый! – усмехнулся Гуров. – Сразу тебе и опознание! Придет время, тогда и видно будет. Ты пока про нашу беседу не распространяйся, это просьба моя и совет.
– Больно мне надо! – сказал Полухин.
– Ну и отлично! – похвалил Гуров. – Тогда до встречи! Спасибо за информацию.
Он покинул опостылевший таксопарк и поехал прямиком в главк. По пути он еще раз попытался связаться с Марией. Ее номер молчал. Гуров немного поразмыслил, не позвонить ли администратору театра, где сейчас должна была находиться жена, но решил пока этого не делать. Если Мария решила показать характер, никакой администратор тут не сумеет помочь.
Вместо этого он позвонил Крячко. Стас еще не покинул рабочее место и трубку взял немедленно.
– Знаешь, почему ты позвонил? – сразу огорошил он Гурова. – Это я послал тебе мысленный сигнал. Я тут уже извелся, как молодая дева в тереме. Куда ты пропал? Воображаешь, что ты и в самом деле в отпуске?
– Я и в самом деле в отпуске, – сурово ответил Гуров. – Тебе Мария случайно не звонила?
– Она – твоя жена! – с упреком заметил Крячко, делая ударение на слове «твоя». – А что случилось?
– Будем надеяться, что ничего не случилось, – буркнул Гуров. – Но мне, пожалуй, не помешает сегодня после спектакля подъехать к служебному входу.
– У тебя проблемы в семейной жизни? – догадался Крячко.
– Пока не знаю, – ответил Гуров. – Но очень на это похоже.
– Мужайся! – серьезно сказал Крячко. – Шрамы украшают мужчину. Ты вообще где сейчас?
– Еду к тебе. У меня есть новости. В ночь на двадцать первое Скок был не один. С ним была женщина. Таксист не очень уверен, но некоторое сходство на фотографии обнаружил.
– Таксист посадил их в Новогорске? – деловито спросил Крячко.
– Он забрал их обоих из дома Гайворонского, прямо с гулянки, – сказал Гуров. – Женщину он принял за супругу Скока. Она была очень заботлива с ним.
– Он нуждался в этой заботе, – иронически заметил Крячко. – Что-нибудь еще?
– Больше ничего. Высадил в Жулебино и тут же уехал.
– Колоть этого гада надо! – убежденно заявил Крячко.
– Конкретно, какого именно? – поинтересовался Гуров.
– Гайворонского, конечно! – пояснил Стас. – И не тянуть с этим делом. Он сегодня в меланхолии – друга оплакивает. Самое время брать его за жабры.
