«Хорошая мысля приходит опосля, – меланхолически подумал про себя Крячко. – Я тут, как колосок в ржаном поле, – свой среди своих. Как говорится, найдите на этом рисунке десять отличий… Минимум, что нужно сделать, чтобы обратить на себя особое внимание, это устроить дебош. Но тогда меня просто выкинут за дверь. Вон какие тут амбалы приставлены».
Действительно, у входа, зорко поглядывая в зал, прогуливались двое ребят в белых рубашках с закатанными рукавами. Фигуры у ребят были как у борцов тяжелого веса.
Крячко взял себе две кружки пива и забился подальше в угол, намеренно выбрав столик, вокруг которого имелось пустое пространство – смешиваться с толпой он не собирался.
Лениво потягивая пиво, он исподволь приглядывался к залу. Открытого любопытства не проявлял – ведь он должен был изображать человека, целиком погруженного в свои неразрешимые проблемы. Это было не самым легким занятием – проводить рекогносцировку, уныло уткнувшись носом в пивную кружку, но постепенно Крячко приспособился.
Заведение, в которое он попал, представляло собой полуподвальное помещение, состоявшее, как уже было сказано, из обширного, но не слишком уютного зала примерно на сотни полторы посадочных мест. Но это выражение следовало понимать всего лишь иносказательно, потому что места тут были стоячие. Большинство столиков на высоких металлических ножках сейчас пустовало, а теплые компании, весьма неоднородные по количественному составу, занимали не более десятка из них. В помещении стоял характерный кисловатый и резкий пивной запах. Голоса звучали приглушенно и одновременно гулко – как в бане.
В глубине зала располагалась двустворчатая дверь, ведущая, как догадался Крячко, в туалет. Некоторые посетители периодически исчезали за этими дверями, но всегда возвращались обратно. Однако вскоре стало ясно, что, кроме туалета, в соседнем помещении находится что-то еще. Крячко догадался об этом, когда заметил, как двое приличных молодых людей, войдя с улицы и проигнорировав соблазны пивного крана, прямиком отправились через зал и скрылись за дверью, чтобы больше уже не появиться. Наверное, там находились служебные помещения, а возможно, и еще один зал – для более, говоря современным языком, продвинутой публики. Вообще-то это предположение следовало проверить, но любопытство было не к лицу человеку, роль которого разыгрывал сейчас Крячко, и он решил повременить с этим.
Он продолжал безразлично цедить свое пиво, старательно нагоняя на себя тоску, что, строго говоря, давалось ему все легче, потому что обстановка в пивной действительно была не самой веселой.
Соответственно выглядели и те, кто обслуживал здесь посетителей. Кроме парочки сумрачных вышибал и лысого неопрятного бармена, похожего на вышедшего в тираж разбойника, Крячко приметил здесь еще одного странного типа.
Это был невысокий, худой и вертлявый тип в пиджаке нараспашку. На тощей шее у него болтался чересчур яркий галстук. Неизменно держа руки в карманах брюк, этот тип откуда-то неожиданно появлялся, с блаженной улыбкой слонялся по залу и так же неожиданно исчезал. Крячко показалось, что он присматривается к людям, распивающим пиво, словно в любую минуту ожидает от них какого-нибудь скверного сюрприза – пьяной ссоры или отказа расплатиться. И его рассеянная улыбка – это просто средство скрыть неприязненное отношение ко всем этим людям.
Краем глаза Крячко отметил, что странный тип некоторое время вертелся и возле его столика. Он даже пару раз поймал на себе его неприятный любопытствующий взгляд, не зная, радоваться тому или огорчаться.
Судя по тому, как почтительно посматривали в сторону коротышки оба громилы у входа и лысый разбойник бармен, он занимал не последнее место в здешней иерархии. Однако почему-то Крячко был уверен, что этот невзрачный и суетливый заморыш не может быть самим Платоном. Никаких доказательств этого у Крячко не было. Как выглядит Платон, он не знал, но почему-то был убежден, что тот не может представлять собой такую несолидную фигуру.
Вскоре выяснилось, что Крячко был прав. И узнал он об этом из уст самого «заморыша». В сущности, произошло то, на что Крячко и рассчитывал, когда шел в эту забегаловку, но во что практически не верил. С ним вступили в контакт.
Произошло это, когда плюгавый тип в безвкусном галстуке в очередной раз появился в зале. Он несколько раз юрко прокатился между столиками, используя для этого такую причудливую траекторию, что ему позавидовал бы даже шарик от пинбола. А потом вдруг его как магнитом притянуло к столику, за которым клевал носом Крячко.
Не вынимая рук из карманов, он остановился напротив и, просверлив Стаса противным липким взглядом, сказал:
– Погодка сегодня! Самое время в заведении сидеть, верно?
Такое утверждение показалось Крячко не менее странным, чем сам коротышка в нелепом галстуке. Погода с утра ничем особенным не отличалась – небо слегка хмурилось, но было тепло и сухо – по мнению Крячко, никаких метеорологических причин прятаться в кабаках не было и в помине. Скорее всего, вертлявый выдвинул эту гипотезу, чтобы просто завязать разговор.
Если бы такую инициативу выдвинул кто-нибудь из забулдыг за соседним столиком, это выглядело бы вполне естественно и объяснимо. Но что нужно этому типу? Крячко мгновенно насторожился.
Он подозрительно посмотрел на своего визави, потом медленно перевел взгляд на окно, в силу расположения пивной выходившее чуть ли не на тротуар, и почти нечленораздельно пробормотал:
– Простите, что вы сказали?..
Человечек не выказал ни малейшего раздражения и терпеливо повторил:
– Я говорю, в такую погоду хорошо в тепле посидеть, правильно? Как пиво – нравится?
Задав этот вопрос, он сделался на секунду торжественно серьезным, как и подобает человеку, занимающемуся бизнесом и радеющему за конечный результат.
Крячко отреагировал по-прежнему вяло.
– Пиво? – удивился он. – Ах, да, конечно…
После такого словоизвержения Крячко обессиленно замолчал и опять уткнул нос в кружку, давая понять, что не расположен к общению. Коротышку это, однако, не смутило. Он наконец вытащил руки из карманов и придвинулся ближе. Потом он положил локти на столик и, настырно уставившись Крячко в переносицу, произнес:
– Неприятности, а?
Крячко поднял голову и страдальчески посмотрел на назойливого собеседника. Тот не стал ждать ответа и рассудительно заметил:
– Горе в пиве не утопишь! Наверное, странно так высказываться человеку, который сам занят в этом бизнесе, но я говорю, что думаю. Между прочим, я сам обожаю пиво… – признался он и вдруг, обернувшись, сделал рукой знак бармену. – Я – человек старой закалки. Для меня лучше чешского пива нет. Хочу вас угостить. Настоящее пльзеньское, из бочки! Для меня все эти баночки, вся эта консервированная дребедень не существуют! Пиво должно быть в бочонке! Вы согласны?
Крячко неуверенно пожал плечами, не делая попыток вступать в разговор. Любителя чешского пива это не волновало. Он вполне удовлетворялся монологом.
