– Да, Гуго, ты прав.
– Как говорил Деверо, чтоб ему на том свете досталась
не самая горячая сковорода, наши рожи не могут нравиться всем подряд, но тем,
кому они не нравятся, понравятся наши револьверы, – вот такой тирадой
разразился Гуго.
– Извините, – вновь перешел на русский Сварог и
улыбнулся директору, – а могу я для разговора с вашим персоналом
воспользоваться вашей личиной? – И вновь перешел на английский: – Гуго,
твой выход…
Игра
Глава 1
О способах ведения деловых переговоров
На стоянку перед кафешкой неторопливо въехала не первой
свежести темно-синяя «Нива» с тонированными стеклами, остановилась в сторонке
от джипов. Распахнулась пассажирская дверца, и на свежий воздух выбрался
невысокий пожилой крепыш (хотя и с изрядным брюшком) вида насквозь кавказского.
С эдакой напускной ленцой огляделся и двинулся к беседке. Серьезный и целеустремленный.
В черных брючках и черных штиблетах, зато в белой рубашке и при белых носках.
– Вижу, – сказал Ольшанский Ключнику. – Ты
его знаешь?
– Первый раз вижу.
– А вы? – это уже к Сварогу
– Еще не хватало. Ключнику:
– Ну, будь начеку.
– Как всегда, Сергей Александрович… Сварогу:
– Вы со мной?
– До какой-то степени, – сказал Сварог. Чернявый
приблизился к их столику, охрану и Ключника игнорируя напрочь, без улыбки и
приветствия осведомился с характерным акцентом:
– Разрешите?
Причем обращался он исключительно к олигарху.
– А чего ж нет, – вежливо сказал Ольшанский,
прищуриваясь. – Садитесь… Коньячку?
– Э, это разве коньяк? – чуть поморщился кавказец
и сел на свободное место. – Это позор, а не коньяк. Меня Тенгиз зовут.
– Безмерно рад. Сергей Александрович. Чем обязан?
– Чем обязан… – чуть усмехнулся Тенгиз. Потом
неторопливо обвел взглядом территорию кафе и всех присутствующих, не забыв
Ключника, Лану Сварога и трех охранников. Причем, когда он глянул на Сварога, у
того тихо бренькнул сигнализатор опасности. – Я просто спросить хочу. Вот
что я тебе скажу, Сергей Александрович… Допустим, у тебя стадо овец. И кто-то
просит тебя продать ему овцу за мешок золота, на которое можно купить и весь
твой кишлак, и все окрестные. Ты согласишься, продашь?
– Продам, – чуть помолчав, ответил
Ольшанский. – Только сначала спрошу: а зачем ему моя овца.
– Чем обязан? Вот тем ты мне и обязан, –
бесхитростно пожал плечами Тенгиз. – Скажи, зачем тебе мое кафе за мешок
денег?
– Это твое кафе?
– Это – мое. Я – хозяин. И еще восемь вдоль дороги… И
вот приезжают ко мне Руслан с братом, говорят: кто-то только что за сто тысяч
купил мое кафе. Мое, Сергей Александрович, а не Руслана. За сто тысяч купил.
Вот что я и хочу спросить: это нормальная цена за одного барана?
«Сто?» – на мгновенье удивился Сварог, прекрасно помня, что
Ольшанский оценил забегаловку в двести тысяч. Но потом вспомнил людскую натуру
и удивляться перестал.
– Это та цена, которую предложил я и на которую Руслан
с Ахметом согласились, – жестко сказал олигарх, внимания на сумме не
акцентируя.
– Брат, я же не упрекаю! – всплеснул руками
Тенгиз.
Краем глаза Сварог заметил, как Ключник едва заметно
дернулся при слове «брат». Ольшанский же был – сама невозмутимость.
– Я не спрашиваю, почему так много денег! Я не спрашиваю,
откуда у тебя столько денег! Я просто спрашиваю: зачем?
«Переигрывает, – отметил Сварог, подцепляя на вилку
немного красной икры и даже не включая детектор лжи. – Интересно, а
Ольшанский это чувствует? Ну разумеется…»
– Потому что я Ольшанский, – весомо ответил
олигарх. – Потому что мне так захотелось.
– Ольшанский, Шмолыпанский! – махнул ладошкой
Тенгиз, и Сварог понял, что эта фамилия ничего Тенгизу не говорит.
Нуда, нуда… Вот она, известность: все тебя знают – кроме
какого-то мелкого содержателя нескольких забегаловок вдоль трассы. Которому и
знать-то про тебя не обязательно, потому как плаваете вы на разных глубинах…
– Это не ответ, брат. Зачем тебе «Руслан», а?
– А тебе что за дело, а?
– А то дело, дорогой, что есть у меня к тебе
коммерческое предложение.
– Если коммерческое, то излагай.
Ольшанский набулькал себе коньячку, выпил, смачно закусил
шашлыком, зубами снимая кусок прямо с шампура.
Тенгиз, нахмурившись, понаблюдал, как он жует, потом сказал
негромко, буквально взял быка за рога:
– Я так понимаю, что ты человек не бедный. Деньги у
тебя есть. Это хорошо. Мужчина без денег – все равно что… – Тенгиз пощелкал в
воздухе пальцами, подыскивая сравнение, – все равно что сациви без курицы,
да? И если ты покупаешь это кафе за деньги, и без документов, и без нотариуса,
то ты можешь купить и больше, да? Молчишь. Правильно молчишь, не надо лишних
слов, – обеими пятернями он, как граблями, пригладил волосы на
голове. – Я, Тенгиз Абдуллаев, предлагаю тебе хорошо заработать, Сергей
Александрович. Купи у меня все кафе на трассе, да? Дорого не возьму, да и, как
говорится, оптом дешевле, мамой клянусь. Девять кафе – и ты в девять раз
богаче, а? Подумай, дорогой, это большие деньги…
– Спасибо, уважаемый, – едва заметно улыбнулся
Ольшанский, вытирая губы салфеткой. – Я одно купил – мне достаточно…
– Э, зачем торопишься? – поморщился
кавказец. – Я же еще цену не назвал! А вдруг тебе понравится?
– Послушай, – сказал Ольшанский, и улыбка его
мигом стерлась, а в голосе прорезалась сталь. – Мы с партнером
разговаривали о серьезных вещах. Потом приходишь ты и перебиваешь. Да? Так дела
не делаются. Если хочешь серьезно говорить – приходи завтра ко мне в офис,
побеседуем, обсудим, поторгуемся… А сейчас зачем мешаешь?
Сварог не мог не восхититься. Теперь он понимал, каким именно
макаром Ольшанский заработал себе репутацию и, собственно, деньги: с каждым
клиентом он говорил на его, клиента, языке… И теперь в речи Ольшанского
появились отчетливые кавказские интонации, хотя и без всякого акцента.
Интересно, какие нотки появились у него во время матча
Ольшанский – Сварог. Сам Сварог, по крайней мере, ничего неестественного в
речах олигарха не заметил…
– Я мешаю? – деланно удивился Тенгиз. – Это
мое кафе! Мои стол, лавки, еда. Я хозяин, а ты – гость, так почему не уважаешь
дом, в который пришел…
– Ну так и веди себя как хозяин! – резко
наклонился вперед Ольшанский, и сталь в его голосе превратилась вовсе уж в
дамасскую: – Ты зачем горы позоришь? Мы гости, дай покушать спокойно,
поговорить, потом спрашивай!..
