Пройдя в ворота, Ольшанский оказался на просторном песчаном
дворе. Дождался, пока бритоголовый человек сведет воротные створы и задвинет в
скобы затворный брус, потом направился следом за фигурой в желтом балахоне.
Ничего толком нельзя было разглядеть сквозь туман. Угадывались очертания
каких-то строений…
Они шли через обширный двор, и под ногами похрустывал песок.
В гробовой тишине (хотя и хотелось на всякий пожарный избегать такого рода
сравнений) этот хруст звучал прямо-таки оглушительно, гранатным грохотом
отдавался в ушах. И Ольшанский против воли старался ступать мягче. «Хоть бы
брякнуло, грохнулось, звякнуло что-то… Например, плохо закрепленное ведро. Или
каменюга какой с горы скатился. А то аж жуть продирает».
Сквозь клубы тумана он разглядел в глубине двора высокое,
где-то в полтора человеческих роста, сооружение из камней, более всего напоминающее…
пирамиду. Спрашивать у проводника: «Что это такое?» – он не стал. Опять же – по
совершенно непонятной причине.
«Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана», –
припомнился Ольшанскому детский стишок, когда из тумана им навстречу вдруг
выплыл еще один бритоголовый азиат в желтых одеждах, прошел мимо, из тумана в
туман, не то что ножика не вынув, но даже не взглянув в их сторону…
Неясные пятна и неотчетливые контуры приближающегося
строения постепенно сложились в фундамент здания, крыльцо и лестницу, идущую
вверх снаружи по стене здания по типу пожарной. Насколько велико здание,
отсюда, снизу, понять было невозможно, лестница уходила в туман, как в облака,
поэтому и дом, казалось, не имеет крыши и завершения. И вдруг все стало
размываться и пропадать…
– Тогда я так и не узнал, куда привел меня
бритоголовый, – сказал Ольшанский, глядя на дорогу. – Я узнал об этом
много позже. А в это время солагерники делали мне массаж сердца и искусственное
дыхание и вернули меня к реальности. Вырвали меня из видения.
Ни тогда, ни после Ольшанский ни на секунду не усомнился,
что это был еще один Знак. Ему указывали путь. Ему показывали место, которое он
должен отыскать, а отыскав, что-то обязан там узнать для себя. И нашел он это
место спустя одиннадцать лет.
Впрочем, гораздо раньше Ольшанский, так сказать, сузил район
поисков и определил объект. Помогли явленные в видении подсказки. Пирамидальное
сооружение в полтора человеческих роста высотой, как заверили его щедро
оплачиваемые консультанты, было не чем иным, как Ступой. Ступа – это
обязательная принадлежность буддистских монастырей, вертикальная модель
мироздания и памятник Просветленному Уму Будды, ее начинают строить вместе с
монастырем…
После этого не оставалось уже сомнений, что раскосые
бритоголовые люди в желтых одеждах – монахи, ну а само место – не что иное, как
затерянный в горах монастырь. Только где именно, в каких горах? Большинство из
консультантов, с которыми советовался Ольшанский, приводя разные аргументы, все
же сходились на том, что монастырь находится, скорее всего, в Тибете или
Непале. Только там таких монастырей полным-полно, тут же добавляли ученые, а
кроме того, не про все горные монастыри известно на равнине и в городах. И уж
тем паче не во всякий монастырь приведут белого человека.
Зацепок было немного. И все же Ольшанский отыскал этот
монастырь, который существовал и в реальности, а не только в видениях. И тут
спасибо надо сказать уже не генсеку Андропову, а козлу вонючему, алюминиевому
магнату Зубкову, пошедшему на олигарха войной…
– Город Старовск, – прочитала Лана название
населенного пункта на придорожной табличке.
Глава 3
Вдали от шума городского
Старовск они проскочили за считанные минуты, хоть и сбросили
скорость до сорока кэмэ в час, как того требовали суровые правила дорожного движения
и почему-то обилие гаишников на дороге. Ольшанский несколько напрягся, но все
обошлось, никто их не остановил. Большой протяженностью Старовск похвастать
никак не мог, да и обогнули они его по окраине, не заезжая в центр. И вот
перечеркнутая табличка «Старовск» осталась позади. Еще какое-то время вдоль
дороги тянулись отчего-то не вошедшие в городскую черту обнесенные шаткими
заборчиками частные дома с непременными огородами, но и они вскоре пропали за
кормой джипа. Слева и справа стеной встала тайга, с каждым километром
подступавшая к дороге все ближе.
– Не понял, – сказал Сварог, – мы же должны
были что-то забрать в этом Старовске, кого-то захватить, а также отдохнуть,
перекусить и насладиться видами этого чудного города. Или я что-то напутал?
– Увы, приходится быть чертовски осторожным, мои
колонель, приходится натаптывать ложный след, в такие времена живем, никому
нельзя верить, – с деланной скорбью произнес олигарх. – Чем меньше
знают друзья, тем меньше знают враги. Что знают двое, то знает и свинья.
– Ну, ну, герр Мюллер, старый лис, – Сварог
покачал головой. – А отчего-то я нисколечко не удивлен, представьте.
– Ладно, на сей раз скажу вам истинную правду – ваши
расчеты на отдых скоро оправдаются. Часика через два, это ведь скоро?
Ольшанский замолчал. Уточнять насчет отдыха, равно как и
продолжать свой рассказ про тибетско-непальские монастыри, он не намеревался,
видимо, отложив все это до того самого таинственного места, до которого
осталось «часика два»…
Езда пошла насквозь унылая. Пейзаж за окнами не радовал
большим разнообразием – деревья и сопки, изредка ручьи и речки. Сопки то
подступали вплотную к дороге, то отпрыгивали подальше. Сварог ожидал, что
асфальт вот-вот закончится. Ежели закончились обитаемые места, то кому нужен
этот ваш асфальт, скажите на милость?
Так оно и вышло. Вскоре они уже катили по грунтовке, дорога
становилась все уже, вот-вот и ветки начнут хлестать по стеклу…
На одной из развилок они свернули с грунтовки на еще более
узкую и уж совсем, что невооруженным глазом видно, малопроезжую дорогу. С
колдобинами не справлялись даже амортизаторы олигархических автомонстров, и
пришлось им всем досыта попрыгать на автомобильных сиденьях.
– Блин, куда ты нас завез… – начала было Лана, но тут
же утихла, едва не прикусив язык.
– Сейчас увидишь, – пообещал Ольшанский.
И действительно, неизвестность тянулась недолго. Лес
расступился, и взорам открылся хуторок в лесу. Бревенчатый дом, дощатые сараи,
ухоженный огород – все это обнесено высоким частым стамовником. Дорога
упирается в ворота (довольно хилые, видимость, а не ворота). Дальше хутора
дорога не ведет.
– Похоже на дом лесника, – сказал Сварог. –
Именно так они обычно и выглядят
– Он и есть, – сказал Ольшанский. – Несколько
лет здесь работает егерем мой человек. За лесом приглядывает надежно, у него не
забалуешь, не забраконьерствуешь. Отсюда и до Аркаима рукой подать… ежели
мерить по сибирским меркам, конечно. А за Аркаимом тоже тщательный пригляд
нужен.
Машины остановились перед воротами. Из первого джипа
выскочил шофер, размотал скрепляющую створки проволоку распахнул ворота.
