– Решительно не понимаю, о чем это вы, Лев Иванович! Какие этапы? Какое планирование? Ну а относительно того, что мог напридумывать, нафантазировать Алексей, я ничего конкретного сказать не могу. И о внутренней жизни «Палестры» я был осведомлен очень слабо и поверхностно. Зачем это мне? Я же не педагог, в конце-то концов. Так что все эти самострелы, баллоны с отравой и прочие штучки меня предельно удивили. Ничего подобного я и ожидать не мог!
"Не педагог ты, значит, – угрюмо подумал Гуров. – Зато в «Палестре» под крылышком твоей «Инициативы» оч-чень любопытная педагогика процветала. С явственным бандитским душком. А что ожидать не мог, то я сильно в этом сомневаюсь".
– Я вообще не вмешивался в работу Алексея, никогда не давал ему советов и не давил на него, что бы вам ни надули в уши! Это как ситуация с персональным компьютером. Мало кто из пользователей-"чайников" понимает, как он работает. Но если компьютер работает нормально, без сбоев, то здравомыслящему человеку вряд ли придет в голову что-то в нем исправлять и совершенствовать. Точно так же я относился к "Палестре"!
– Но пользователем-то все-таки были, чайник вы наш драгоценный! – Взгляд Гурова стал очень жестким. – Как же вы «Палестрой» пользовались, любопытно было бы узнать!
Загребельный досадливо крякнул, подумав, что опять дал маху, невольно проговорился. Нет, с этим сыщиком, внешне не очень похожим на сыщика, надо держать ухо востро! И вообще, пора заканчивать разговор, а то ощущение такое, словно по минному полю прогуливаешься, того и гляди рванет. Особенно когда он так вот в глаза смотрит…
– Лев Иванович! – чуть ли не просительно обратился он к Гурову. – У меня сегодня еще две важные встречи, да и с персоналом интерната я хотел бы переговорить, хотя бы кратенько. Давайте на сегодня закончим нашу беседу, мы ведь можем вернуться к ней завтра. Или в пятницу…
– А что ж, пожалуй, так мы и поступим, – сказал Гуров, слегка усмехнувшись. – Желаете выгадать некоторое время на размышление и сбор информации? Бог в помощь!.. Только не медлите слишком и сразу же примите к сведению: я не продаюсь. Ни за какие деньги. И вывести меня из игры вам – даже вам! – уже не под силу.
– Знаю, что не продаетесь, – грустно сказал Федор Андреевич, до которого дошло, что он, словно сказочный персонаж, сам вызвал могучего духа себе на подмогу, а теперь не знает, как от такого помощника избавиться. – Но вы же разумный человек! Вы правы, я не все сказал вам. Далеко не все!
Он, кряхтя, поднялся из кресла, немного помялся, словно никак не мог решить, стоит ли продолжать, а затем добавил:
– И вот то, о чем я умолчал, вкупе с информацией, полученной от вас, заставляет меня обратиться к вам, господин Гуров, с просьбой, предложением, как хотите, так и называйте. Исполнителя, пешку, вы, конечно же, возьмете. И достаточно быстро, ваш высокий профессионализм тому порукой. Остановитесь на этом, Лев Иванович! Не забирайтесь глубже! Это не угроза, это просто совет. Бросили бы вы это дело. Достигли неких реальных результатов, и достаточно. Неужели надеетесь спасти наш прогнивший мир? Или хотя бы его часть?
– Да никоим образом, – холодно рассмеялся Лев. – Мне просто нравится сама схватка. Люблю, грешным делом, подраться со сволочами. Кроме того, ничем другим я заниматься не умею, а переучиваться поздно. До встречи, господин Загребельный. И поберегите себя, а также Екатерину.
Глава 12
Интересная штука – человеческое мышление, связь того, что мы осознаем, с глубинами подсознания. Сказав сейчас эти слова, предупредив Загребельного о возможной опасности, Гуров вдруг ухватил-таки мешавшую ему, словно ноющий зуб, мысль. Да, катализатором тут выступил разговор с Федором Андреевичем, прояснивший роль Аслана Резоева во всем, что творилось в «Палестре» и около нее. По всему получалось, что подлинным организатором убийств был именно Резоев, хотя не совсем понятным оставалось, действовал он по чьему-то поручению или на свой страх и риск, проколовшись где-то и заметая следы. Но теперь и слова Станислава, и собственные неясные мысли относительно шестеренок, которые можно изъять из сложного механизма, приобретали совсем другую окраску! Равно как и диковатый поступок Резоева, то, что он проколол шины гуровского «Пежо». Зачем ему был нужен резерв времени? Да только затем, чтобы получить у своих шефов санкцию на устранение Екатерины Давиденко! Резоев не глуп, он заранее уверен, что юного Виталия Красильникова милиция рано или поздно возьмет. И расколет. Но если руку Красильникова каким-то образом направляла Екатерина, то стоит сделать так, чтобы она уже не смогла сказать что бы то ни было, и никакого толку от показаний Виталия не будет! Просматривается два варианта: Екатерина скрывается вместе с Резоевым или… Или ее отправляют по той же дорожке, по которой она отправила мужа и, возможно, Анджея Сарецкого. Причем второй вариант куда вероятнее! Значит, Екатерине угрожает смертельная опасность, прямо сегодня, сейчас, и надо спешить! Необходимо хоть силой вывезти ее с дачи, где она наверняка поджидает Резоева, не догадываясь, чем может закончиться для нее эта встреча, и поместить в безопасное место, под надежную охрану. И заняться этим придется им вдвоем с Крячко, потому что помощников на милицейских «уазиках» Станислав наверняка уже отправил и ближе сейчас нет никого, кому можно было бы поручить это деликатное дело. Загребельный со своей охраной? Нет, ему Гуров не верил. Дочку-то он, конечно, увезет, да вот только потом спрячет так, что фигушки найдешь. Федору Андреевичу тоже невыгодно, чтобы Екатерина заговорила.
Но прежде чем полковник Гуров распрощался – на время – с «Палестрой», произошли еще два важных события. Загребельный, холодно попрощавшись с Львом, уже открывал дверь кабинета, когда в кармане гуровского пиджака запищал мобильник.
– Лев Иванович? – раздался в трубке голос Лисицына. – Мы нашли связь в пересечении множеств! И совершенно явную! Анджей Маркович Сарецкий до увольнения в запас по состоянию здоровья служил в одной части с Андреем Потаповичем Могильницким, который уже три года как зампотех интересующего вас отдельного батальона! – В голосе Дмитрия слышалось торжество. – Они тогда оба были лейтенантами, кстати, принимали участие в ликвидации последствий Чернобыльской аварии. Через два года после этого Сарецкий был уволен в запас. Но личные контакты вполне могли сохраниться, я так думаю.
– Правильно думаешь, Дима! Спасибо тебе и твоим ребятам огромное, – с чувством поблагодарил Гуров. Он решил, что завтра же переговорит с капитаном Могильницким. Теперь, в свете новых данных, становилось понятно, почему был убит Сарецкий!
В совпадения Лев Иванович Гуров давно разучился верить. По всему выходило, что Анджей Маркович вывел Давиденко на ОБХЗ, на возможность раздобыть боевые ОВ. Сам же он узнал об этой возможности от своего бывшего сослуживца. Как? Вот об этом мы с Андреем Потаповичем и потолкуем, когда разберемся с самыми экстренными проблемами. Но на девяносто процентов Гуров был уверен, что все произошло по классическому сценарию – "болтун – находка для шпиона". Но зачем все же Алексею Борисовичу понадобились отравляющие газы?! Ладно, с этим будем разбираться позже.
