– Вы его взяли! – с отчаянием воскликнул он. – Значит, теперь все всплывет, и я погиб!
Гуров с некоторым сомнением покосился на него и хмыкнул.
– Что-то я никак в толк не возьму, Петр Николаевич, по какой причине вы так нервничаете? – сказал он. – Может быть, проясните ситуацию? Вы эту фотографию хорошо смотрели?
Крапивин схватился за голову и закачался на месте, словно боксер, пропустивший хороший удар.
– Хорошо ли я смотрел! – выдавил наконец он. – Да разве так стоит вопрос? Важно то, увидят ли эту фотографию моя жена и мой тесть. Этого я не мог допустить ни в коем случае...
– Это я понял, – перебил его Гуров. – Но я все-таки еще раз спрашиваю, вы хорошо рассмотрели эту фотографию?
Крапивин поднял на него глаза, и на его лице появилось недоуменное выражение.
– Ну да, я ее видел, – неуверенно сказал он. – Мерзость, согласен. Но я мужчина, и некоторые соблазны мне, увы, не чужды...
– Дело не в соблазнах, – возразил Гуров. – Вы знаете женщин, которые изображены на снимке?
Крапивин словно бы опешил.
– Ну-у... Честно говоря... Наверное, я в тот раз немножко перебрал, – запинаясь, сказал он. – Кое-что я, конечно, помню. Это было в клубе «Конек», по-моему...
– Не буду вас томить, Петр Николаевич, – сказал Гуров. – Снимок фальшивый. Ваше лицо в него просто вставлено. Наверное, вы не слишком вникали в детали, иначе наверняка бы заметили какие-то несоответствия.
Краска бросилась Крапивину в лицо. Он несколько секунд молчал, пряча глаза, а потом сказал глухим голосом:
– Это правда? Я заплатил бешеные деньги за фальшивку? Какой идиот! М-м-м! Какой же я идиот! – Он зажмурился и что есть силы двинул себя кулаком по лбу.
Гуров сочувственно посмотрел на него.
– Ну, не стоит так убиваться, – сказал он. – Похоже, у вас были веские причины принять эту подделку за подлинную фотографию.
– Да, иногда я позволяю себе расслабиться, – пробормотал Крапивин. На лбу его выступили мелкие капельки пота. – Может быть, излишне часто... Надеюсь, это не преступление?
– Закон на этот счет снисходителен, – сказал Гуров. – Но что толку? Даже при отсутствии преступления вы продолжаете бояться наказания, верно?
– Это так, – сокрушенно сказал Крапивин. – Если моя жена узнает... Я погиб! Вы поймали этого мерзавца?
– Пока нет, – ответил Гуров. – Надеемся на вашу помощь. Кстати, какого числа вы расплатились с шантажистом и каким образом?
– Это я помню точно, – сказал Крапивин. – Первого июля я отвез пакет с деньгами на Введенское кладбище. Это было утром. Подозреваю, что за мной следили от самого дома. Я оставил пакет на могиле, которую мне назвали заранее, и ушел. С тех пор меня никто не тревожил, и я уже начал успокаиваться, но тут пришли вы...
– Вы не знаете того человека, с которым встречались в парке? Может быть, голос по телефону показался вам знакомым?
Крапивин задумчиво покачал головой.
– Н-нет, – сказал он. – Мне так не показалось. Хотя я был слишком напуган... У меня были подозрения, что это кто-то из того круга, где мы все расслабляемся. Ну, вы понимаете... Но раз вы говорите, что фото смонтировано... Значит, этот гад со стороны. Иначе какой ему смысл возиться с фотографиями?
– И никаких мыслей по поводу того, кто это мог сделать, не возникало?
– Мыслей у меня возникало множество, – признался Крапивин. – Но круг моего общения так широк, судьба одарила меня таким количеством родственников и знакомых, что даже припомнить всех их трудно. К сожалению, ничем вам помочь не могу, полковник!
– Жаль! – сказал Гуров и достал еще две фотографии. – А этих людей вы никогда в своей жизни не встречали?
Крапивин внимательно рассмотрел изображения антиквара Шестопалова и неизвестного мужчины в светлом костюме и отрицательно покачал головой.
– Совсем не знаю, – сказал он. – Ни разу не видел. Это точно. Но это ведь не те, кто вытянул из меня бабки? Тот, который встречался со мной в парке Лефортово, был молодой, сильный и широкоплечий. Вряд ли ему было больше тридцати лет... Но вы знаете, – вдруг оживился он. – Я теперь подумал... Вы спрашивали, не показался ли мне знакомым этот человек? Тогда точно не показался, а вот теперь я начинаю думать, что, возможно, видел его и раньше. Скорее всего, в какой-то большой веселой компании. Ну, знаете, как это бывает, – приятель приводит своего приятеля, ты – своего, и в конце концов получается сборная солянка, где все закадычные друзья, пока не протрезвеют... Наверное, и с тем человеком тоже могло так быть. Если хорошенько сосредоточиться, то, возможно, есть шанс вспомнить, где я мог его встречать...
– Попробуйте, Петр Николаевич, сосредоточьтесь! – предложил Гуров. – Вы очень нас обяжете, если что-нибудь вспомните.
– Я постараюсь, – промямлил Крапивин, которого внезапно напугала перспектива дальнейшего общения с Гуровым. – Но... Вы меня извините – ведь все, о чем мы с вами здесь говорили, рано или поздно станет известно моей жене?
– Не думаю, что мы станем посвящать вашу жену во все подробности, – ответил Гуров. – Но кое-что ей, несомненно, станет известно. Однако чего вам бояться? Если бы фотография была подлинной, тогда другое дело. Но ведь это фальшивка.
– Но если тесть узнает, что я выложил за эту фальшивку двадцать тысяч баксов... – потрясенно проговорил Крапивин. – Он меня уничтожит!
– Извините, здесь я вам ничем помочь не могу, – сказал Гуров. – Только могу выразить сожаление, что вы сразу не обратились в милицию.
– Если бы вы были в моем положении, – горько сказал Крапивин, – вы бы тоже никуда не обращались. Знаете, что я вам скажу? Никогда не женитесь на богатых женщинах, если сами не олигарх. Ваша жизнь превратится в ад!
– Обязательно последую вашему совету, – серьезно сказал Гуров. – Тем более что сделать это будет совсем несложно. Но и вам посоветую на будущее – никогда не платите шантажистам. Попадете в такой ад, что и во сне не приснится. И вдобавок потеряете деньги. Возьмите карточку – здесь номер моего телефона. Звоните, когда вспомните что-нибудь.
– Хорошо, я буду иметь в виду, – безрадостно сказал Крапивин и спрятал карточку в карман. – А сейчас можно я пойду? Иначе у тестя возникнут вопросы, куда делся его родственник и деловой партнер, которого он, по сути, считает своим крепостным... Прощайте!
– А вы не думали о разводе? – спросил вслед Гуров.
Крапивин только махнул рукой.
– Из золотой клетки так просто не сбегают! – сообщил он на ходу.
Гуров задумчиво проследил, как он по-мальчишески вприпрыжку поднимается по ступеням банка, а потом исчезает за стеклянными дверями, и достал из кармана телефон.
– Стас! Это я, – сказал он, набрав номер. – Второй тоже нашелся. Он финансист и подкаблучник, но большой проказник по натуре. Однако, похоже, знает даже меньше Шестопалова, потому что деньги шантажисту заплатил безропотно и сразу. Происходило это на Введенском кладбище первого июля. Значит, на Медведковском был кто-то другой. Если отбросить вероятные варианты, о которых нам ничего не известно, то остается тот положительный мужчина, которого сняли на фоне молодого деревца. Эксперты ничего нового не придумали, нет? Значит, будем заходить с другого конца. Срочно вызывай на допрос этого самого Блонди. Он от нас не выйдет, пока не вспомнит всех друзей-приятелей Ложкина.
