Надеюсь исправить все в будущем.
Хэльке – Эльвинг, дочь Диора».
Глава 8
– Как впечатления? – поинтересовался Гуров, когда недовольно посапывающий генерал отложил последний листок распечатки. – Талантливая девочка, правда? Я вот половины не понял, а все равно зацепило. Там еще несколько подобных отчетов есть, Димочка Лисицын сейчас над ними трудится.
– Э-э, нет! – Орлов протестующе поднял руку вверх, словно отгораживаясь от предложения Гурова. – Мне одного за глаза хватило, так что читайте сами, если ты, Лев, полагаешь, что в этом есть необходимость и какой-то смысл. Попробуйте выжать что-нибудь из этих гм-м… литературных опытов Витиной дочки, но меня от подобного чтения избавьте. Если я в чем-то ни черта не смыслю, то не стесняюсь это признавать. Толкина прочесть я как-то не удосужился, так что эрудиции мне не хватает.
– Представь теперь, до чего у меня или у Крячко будет идиотский вид, если мы начнем шататься по территории, ну, хотя бы филфака и спрашивать у каждого встречного-поперечного: «Где бы нам тут с Эреандилем, Лиразелью, Гэретом или, на худой конец, со Светлячком познакомиться?» – Гуров рассмеялся. – Ведь за явных психов примут!
– Или еще того лучше, – подхватил Станислав, – объявление повесить, а то и в газеты зарядить, что, мол, мужик на шестом десятке, но еще вполне крепкий, прямо-таки спит и видит, как бы поучаствовать в очередном театрализованном представлении «Детей тумана». В роли – кого ты мне, Лева, сыграть предлагал? – во-во, огнедышащего дракона. И дать контактный телефон нашего Управления. Это, Петр, курам на смех!
После непродолжительного молчания генерал кивнул. Действительно, так вот впрямую, в лоб, выйти на тусовку дочери Виктора Покровского не получалось. Слишком уж специфической была ее компания – тесный, но довольно узкий круг общения со своим жаргоном, своими правилами поведения. Нет, задача вполне решаема, не такие орешки раскалывали, но время, время! И не только во времени дело: нужна крайняя осторожность, потому что если Лев прав в своих предположениях и некто из «Детей тумана» связан с похитителями, то этот человек может переполошиться. А это опасно для похищенной девушки.
Гуров, в свою очередь, словно мысли Петра Николаевича прочитал, в чем, впрочем, нет ничего удивительного: когда работаешь с человеком долгие годы, начинаешь понимать его без слов.
– Пока нам переполох во вражьем стане не нужен, – задумчиво произнес Лев, как бы обращаясь к самому себе. – Вот когда у нас в руках появится что-то реальное, ниточка, ведущая к похитителям, тогда можно будет несколько форсировать поиски «Детей тумана». Люди торопятся, потому ошибаются, а торопиться они начинают тогда, когда что-то вызовет их беспокойство. Этот психологический резерв мы тоже используем. Но позже. Сейчас их ошибка может нам слишком дорого обойтись.
– Вот именно! – согласно кивнул Петр Николаевич. – И об этом прошу вас не забывать ни на секунду, а то вы народ азартный. Вот, кстати, еще вопрос: какой-то постоянный парень, ухажер, приятель, бойфренд, прости господи за такую похабель, словом, не знаю, как это у современной молодежи называется, у нее был? О таком моменте вы Покровского расспросить догадались?
Гуров обиженно хмыкнул:
– Не стоит нас со Станиславом совсем за детсадовцев держать, господин генерал! Расспросили, конечно же. Есть такой персонаж, я, кстати, тоже не знаю, как это у них сейчас называется. Давайте на «кавалере» остановимся, оно чуть по-деревенски звучит, но все лучше, чем бойфренд или хахаль. Так вот, имеется у Светочки Покровской кавалер. Андрей Трошин, ровесник девушки, ее бывший одноклассник. Сейчас – студент химфака того же самого МГУ. В Светлану влюблен давно и основательно, так что с некоторых пор Виктор его как будущего зятя воспринимает. Точнее, воспринимал.
– Что это вдруг прошедшее время появилось? – поинтересовался Орлов. – Дело дошло до чего-то более серьезного, чем поцелуи под луной, и возможный кандидат в родственники Вите сразу разонравился? Согласно тому же неистребимому комплексу отца взрослой дочери?
– Не угадал! До «более серьезного» там, судя по всему, да-авно дошло, но Покровский не дурак и относится к этому философски. Против природы не попрешь, а нравы у молодежи сейчас весьма свободные. Нет, тут другое. Просто не так давно между молодыми людьми – я Светлану с Андреем имею в виду – пробежала здоровущая черная кошка.
– Причем, – вмешался Станислав, которому надоело молча слушать рассуждения Гурова, – пробежала она, как бы это выразиться, асимметрично. То есть со стороны Светы. По словам Виктора, наш кавалер так и смотрит на его доченьку, как на один свет в окошке, прошу прощения за нечаянный каламбур, а вот она… Она к своему давнему воздыхателю заметно охладела. Бывает, конечно… Как это у Пушкина? «…Ветру и орлу, и сердцу девы нет закона!»
– Интересно, однако, что охлаждение это началось как раз тогда, когда она не на шутку увлеклась «Детьми тумана». Многозначительное совпадение! – заметил Гуров, который к любым совпадениям относился весьма подозрительно.
– И как Виктор к этому гм… совпадению отнесся? – спросил Орлов. – Пустил все на самотек?
– Снова не угадал! Увлечение дочки он одобряет, даже гордится Светланкой, как я уже говорил, но вот персонально цыганистый тип Покровскому отчего-то пришелся не по вкусу. Так что попытался Витя поговорить с дочуркой по душам. В том плане, что старый друг лучше новых двух, что к Андрюше он привык и вообще его почти членом семьи считает. В таком вот духе.
– И что?
– И ничего. Не преуспел. Был вежливо, но достаточно жестко поставлен на место. Что меня ничуть не удивляет. Витя, что ни говори, наш со Стасом ровесник. И понять психологию современной молодежи не может по определению. Они по-другому чувствуют. Они мыслят иными категориями. Наша картина мира сложилась еще в советские времена, а вот их… Совсем в другие. И эти картины категорически не стыкуются. С этим приходится считаться, причем нам. Потому что они с нами считаться не очень-то хотят. Понимаешь, что я имею в виду, Петр?
Генерал коротко кивнул Гурову, показывая, что понимает. Крячко тихо и недовольно хмыкнул: он-то как раз не понимал, с чего Лев вновь собирается лезть в какие-то психологические дебри.
– Тут вот что интересно, – продолжал Гуров, – после того как Светлана вошла в компанию «Детей тумана», она, как рассказывал Виктор, стала все больше и больше от него отдаляться, становясь отцу вовсе уж непонятной. Словно некие новые черты в ее характере появились. Не слишком, на Витин взгляд, приятные. Особенно это стало заметно начиная с прошлого года. Так что Витя, с одной стороны, и доволен ее новым увлечением, но вот с другой… Несколько, скажем так, опасается. Как бы совсем с дочкой контакт не утратить. Вот маленький пример: писала она курсовую работу по «Евгению Онегину». Господи, как подумаешь, сколько курсовых, дипломов и диссертаций по нему уже написано, так оторопь берет. И какие горы чуши еще напишут… Словом, Виктор, с дочкиного разрешения, ознакомился с ее творением: интересно все-таки. И был очень удивлен, обнаружив весьма нестандартный взгляд на классику. Тут уж точно Светлана ничего у многочисленных предшественников не заимствовала, сама писала. Ничего не скажешь, своеобразно она к теме подошла. Скажем, по ее мнению, пушкинский Евгений Онегин – он вроде волка-санитара. Правильно он Ленского застрелил, за дело – тот был никудышным поэтом. Очень жаль, что в наше время дуэли запрещены: девяносто девять процентов современных российских стихотворцев так и напрашиваются на пулю. Правда, Онегиных на всех нынешних Ленских не хватит. А жаль, потому что Ленские обоего пола отравляют своими творениями общественную психику, для защиты которой хороши самые крайние меры. Отравители вместе с отравой, которую они сочиняют, непременно канут в Лету, но ради психического здоровья нации стоит им помочь. И, по Светочкиному разумению, неплохо было бы подойти к этому общественно полезному делу нестандартно и новаторски. Смысл подхода что-то вроде: «Давно бы всех их надо согнать в единое стадо и атомною бомбою стереть с лица земли». Несколько неожиданная позиция для юной девы, а? Жестковатая.
