– Или сжечь дотла! – заметил Ройал. Ему снова стало не по себе. – Ладно, пошли! Постараемся не сломать себе ноги.
Они не мешкая принялись за работу: перетащили ящики, стараясь опускать их на пол как можно аккуратнее. Через полчаса Ройал закрыл заднюю дверь на один из новых замков.
– Полдела сделано, – сказал он.
– Осталось самое трудное, – отозвался Хэнк и бросил взгляд на Марстен-Хаус – темный и с закрытыми ставнями. – Не хочется мне там появляться, и я этого не стыжусь! Если есть на свете хоть один дом с привидениями, так это точно он! У новых владельцев явно не в порядке с головой, если они собираются там жить. Наверняка какие-нибудь педики!
– Вроде модных дизайнеров по интерьеру, – согласился Ройал. – Скорее всего собираются превратить его в достопримечательность. Хорошо для рекламы.
– Ладно, раз надо, так надо. Поехали!
Бросив последний взгляд на оставшийся в кузове ящик, Хэнк с грохотом опустил крышку крытого кузова, сел за руль, и через мгновение они уже ехали по Джойнтер-авеню, чтобы свернуть на Брукс-роуд.
Вскоре показался Марстен-Хаус, темный и зловещий. Ройал почувствовал, как от страха его прошиб липкий пот и по коже побежали мурашки.
– Господи, ну и место! – пробормотал Хэнк. – Как тут можно жить?
– Понятия не имею. За ставнями света не видно?
– Нет.
Дом, казалось, наклонился вперед и навис над ними, будто поджидая их прибытия. Хэнк завернул на подъездную дорожку и, объехав дом, подрулил к заднему входу. Они оба старались не вглядываться в высокую траву, заросли которой выхватывал из темноты прыгавший на колдобинах свет фар. Хэнк ощутил, как цепенеет от ужаса, которого не испытывал даже во Вьетнаме, хотя там почти все время чего-то боялся. Тогда страх был рациональный и конкретный: страх наступить на отравленную колючку и увидеть, как раздувается нога, становясь похожей на чудовищный зеленый волдырь; страх, что какой-нибудь туземец в черной пижаме и с непроизносимым именем снесет тебе башку из русской винтовки или что во время патрулирования какой-нибудь кретин отдаст приказ сровнять с землей деревню, где неделю назад были вьетконговцы.
Но страх, который он испытывал сейчас, был другим, иррациональным. Так, сами не зная чего, боятся дети. Дом – он и есть дом, сделан из досок, балок и гвоздей. И не было никаких, абсолютно никаких оснований считать, будто из каждой трещины сочится зло. Глупости все это! Призраки? Он не верил в призраков. Во всяком случае – после Вьетнама.
Хэнк с трудом включил заднюю передачу, и в конце концов ему удалось рывками подрулить задом к навесу, под которым находился вход в подвал. Ржавая дверь была распахнута настежь, и в красном отблеске задних фонарей невысокие каменные ступеньки казались спуском в преисподнюю.
– Черт, как же мне все это не нравится! – произнес Хэнк и попытался улыбнуться, но вместо этого только скривился.
– Мне тоже!
Они переглянулись, и даже при слабом свете приборов было видно, как им обоим страшно. Но они уже давно вышли из детского возраста и не могли сбежать, не выполнив работу, просто потому что испугались. Да и как такое будет выглядеть при свете дня? Работу необходимо сделать!
Хэнк заглушил двигатель, они вылезли из кабины и направились к кузову. Ройал открыл его и залез наверх: в пустом кузове ящик с прилипшими к бокам опилками смотрелся особенно зловеще.
– Господи, как же мне не хочется его вытаскивать! – сдавленным голосом произнес Хэнк Питерс.
– Залезай! – крикнул Ройал. – Давай с этим покончим!
Они подтащили ящик к платформе гидравлического подъемника, и Хэнк включил механизм. Когда под свист сжатого воздуха ящик оказался на уровне груди, Хэнк повернул рычаг и остановил движение. Они ухватились за ящик по краям.
– Потихоньку, – просил Ройал, пятясь задом в сторону ступенек. – Вот так… не спеши… – В красноватом отблеске задних фонарей его искаженное от напряжения лицо было похоже на лицо сердечника во время инфаркта.
Осторожно переступая, он спускался по ступенькам, чувствуя, как ящик постепенно тяжелеет и становится похожим на каменную плиту. Позднее он вспоминал, что ящик действительно был тяжелым, но не чересчур. Они с Хэнком таскали для Ларри Крокетта грузы и посолиднее, причем как вверх, так и вниз, но тут в самой атмосфере было нечто, отчего становилось не по себе и опускались руки.
Ступени оказались скользкими, и он дважды чуть не потерял равновесие, поэтому отчаянно прокричал:
– Бога ради, не спеши!
Наконец они добрались до подвала. Потолок там оказался низким, и им пришлось идти согнувшись, отчего со стороны их сгорбленные фигуры напоминали двух старых колдунов.
– Давай опускать! – задыхаясь, произнес Хэнк. – Не могу больше!
Ящик с глухим стуком коснулся земли. Переглянувшись, грузчики поняли, что по каким-то неведомым причинам они уже не просто боятся, а испытывают почти панический ужас. Подвал вдруг наполнился непонятными шорохами. Может, это крысы, а может, и нечто другое, о чем даже подумать немыслимо…
Они бросились наверх: Хэнк первым, Ройал Сноу – за ним. Выскочив на улицу, Ройал захлопнул за собой дверь.
Они быстро залезли в кабину, Хэнк завел двигатель и уже начал включать передачу, но тут Ройал схватил его за руку. В темноте его наполненные ужасом глаза казались такими огромными, что занимали все лицо.
– Хэнк, мы забыли поставить замки!
Они оба посмотрели на приборную доску, где лежала связка новых замков, скрепленная проволокой. Хэнк пошарил в кармане куртки и вытащил брелок, на котором висело пять новеньких ключей: один от замка на задней двери в магазине и четыре – для Марстен-Хауса. На всех ключах были аккуратные этикетки.
– Господи Боже! – воскликнул он. – Слушай, а что, если нам вернуться завтра с утра пораньше…
– Так не пойдет, – сказал Ройал, доставая фонарь. – И ты знаешь это не хуже меня.
Они вылезли из машины и почувствовали, как порыв прохладного ветра полоснул по мокрым от пота лбам.
– Ты запри заднюю дверь, а я – входную и сарай.
Они разделились. Хэнк отправился к задней двери, ощущая, как гулко стучит в груди сердце. Просунуть запорное устройство в петли ему удалось только со второй попытки. В такой непосредственной близости от дома воздух был насыщен запахом гнилой древесины и ветхости. Хэнку вспомнились рассказы о Хьюби Марстене, над которыми они так потешались в детстве, и песенка, которой дразнили девчонок: «Смотри – Хьюби Марстен идет, сейчас он тебя заберет!..»
– Хэнк?
Он вздрогнул и выронил последний замок.
– С ума сошел – так подкрадываться? Ты что?
– Ладно. Хэнк, а кто снова спустится в подвал, чтобы оставить на столе ключи?
– Не знаю, – признался Хэнк Питерс. – Не знаю.
