Некстати вспомнилась шутка: «Вошел негр, красный с мороза».
До недавних событий Сварог и полагал ее не более чем шуткой – а теперь, спасибо
аборигенам, убедился, что доля правды есть и в ней: иссиня-черное лицо пленника
было пепельно-серым. Совсем как глиняное покрытие их конвоиров.
Промелькнуло: е-мое, неужели и я выгляжу так же? А еще
король, блин…
Сварог огляделся. Все было спокойно, и на этот раз его
окружала самая что ни на есть настоящая, всамделишная, подлинная и реальная
реальность… По крайней мере Сварог приказал себе в это верить. Потому что иначе
можно окончательно слететь с катушек.
Они находились на вершине небольшого холма, под открытым
небом, но по-прежнему в лесу. Лес простирался во все стороны, насколько хватало
глаз. Судя по закатному солнцу, опять близилась ночь. Вот только которая?
Первая с тех пор, как он выпил из тыквенного сосуда? Вторая? Неделю спустя?..
Поразмыслив, он нашел прекрасный способ проверить и провел
трясущейся рукой по подбородку. Щетина уже даже не кололась, а мягко
колосилась, и если учесть, что перед отбытием с Короны воспользоваться бритвой
он не успел, не до того как-то было, знаете ли, значит, из его жизни вычеркнуто
минимум сутки.
Мысли принялись скакать внутри черепной коробки
пинг-понговскими мячиками, и он с силой потер лицо, заставляя себя успокоиться.
Ногти, кстати, тоже не шибко отросли, да и царапины на лице и руках еще не
зажили – значит, точно: не больше суток… Причем есть не хотелось совершенно. И
пить, кстати, тоже. Либо гребаные туземцы кормили их каким-то манером, пока оба
пребывали в мире грез, либо наркотик напрочь отбил аппетит, либо…
Еще какое-нибудь объяснение его измочаленный разум придумать
не смог. Скорей бы опустилась ночь – если созвездия окажутся знакомыми, значит,
он и впрямь на Таларе. Ну, а ежели нет…
Упомянутые гребаные туземцы находились неподалеку, – как
и в последний раз, когда Сварог видел их наяву, во время первого привала,
сидели кружком метрах в пятнадцати от них, неподвижные, чего-то ждущие,
преисполненные какой-то своей, недоступной простому белому человеку мудрости…
Вот разве что предводителя среди них не было… Ну, пускай только вернется, морда
дикарская… Беседовать пленникам (а теперь уже не оставалось никаких сомнений,
что и Сварог включен в число арестантов) никто не препятствовал. Он с
ненавистью посмотрел на папуасов – прорваться сквозь них, даже в его охмуренном
теперешнем состоянии, особого труда не составило бы, но куда бежать-то? –
и спросил у пленника на таларском, с трудом ворочая распухшим языком:
– Тебя как звать?
– Н’генга, – последовал незамедлительный ответ.
– Когда-нибудь встречал таких людей, как я? С белой
кожей, в незнакомой одежде?
Н’генга тут же помотал головой.
– А слышал о таких, как я? Может, старики рассказывали?
Тот же жест. Ну да, ждать другого ответа было бы верхом
кретинического оптимизма…
– А почему не удивился, когда меня увидел?
Н’генга пожал плечами:
– Много кто в лесу жить…
Сварог непроизвольно хмыкнул.
– Золотые слова… Как называется твое племя?
Н’генга опять пожал плечами и смущенно посмотрел на белого
товарища по плену:
– Не понимать. Называться – «племя», и всё…
– Ясно, – кивнул Сварог. – И как далеко твое
племя?
– Не знать. Далеко. Туда, туда, туда, – он махнул
рукой в разные стороны света, – там где-то.
– А мы где сейчас находимся?
Н’генга внимательно огляделся и сообщил уверенно:
– В лесу.
Сварог терпеливо кивнул. И попытался зайти с другой стороны:
– Ты видел где-нибудь… э-э… звериные тропы, ровные, как
копье, без травы, широкие, с незнакомым, незвериным запахом?
– Нет, – сказал Н’генга.
– А такие… летающие штуки в небе, которые вроде бы и
птицы, но… – Сварог понял, что несет чушь, вздохнул: – Ладно,
забудь, – и вдруг вспомнил: – Стой-ка. А с тобой ведь старик был!
– Ты не помнить? – очень тихо спросил Н’генга,
глядя на Сварога.
Сварог опустил взгляд на свою изодранную одежду. Одежда была
перепачкана глиной. Глиной с берега безымянного ручейка…
Н-да. Значит, не все события прошедших суток ему
пригрезились, были и моменты просветления. И этот сумасшедший бег через лес, и
эпизод на берегу ручья… Вот ведь черт, а?! Не-ет, ребята, пора валить от
туземцев, пора-пора, пока окончательно крышу не демонтировали, валить – а там
будь что будет…
И тут, словно прочитав его дезертирские мысли, туземцы
зашевелились, принялись подниматься на ноги. Нет, ничего они не прочитали –
просто на полянке появился давешний вождь. Видок у него был, надо сказать, как
у Штирлица, который только что узнал, будто бы Геббельс есть русский разведчик
и теперь Максим Максимыч переподчиняется лично ему. Он почтительно приблизился
к пленникам (Сварог инстинктивно напрягся, изготовившись к акции), посмотрел на
бледнолицего пришельца весьма странно, то ли со страхом, то ли с почтением,
вдруг бухнулся на колени и протянул на вытянутых руках некий весьма странный
предмет.
Сварог непроизвольно всмотрелся.
Предводитель держал в руках не что иное, как нож с ручкой в
форме муравья; нож, на первый взгляд сделанный из слоновой кости и выкрашенный
в густой черный цвет: вот, пожалуйста, трехгранное короткое лезвие, по длине не
превосходящее сигаретную пачку. Прямая короткая гарда и рукоять. Самой
любопытной частью, несомненно, являлась рукоять. Она состояла из двух частей,
размером и формой напоминающих перепелиные яйца, словно вросшие друг в друга,
одно поменьше, другое побольше. Рукоять была покрыта резьбой, что лишь
добавляло ей сходство с громадным черным муравьем. А вообще-то… Ну да, ежу
понятно, что рукоять сделана в виде одного из местных божков, которых тут у
каждого племени наверняка что блох на сучке. Верхнее «яйцо» – голова, нижнее –
туловище, на голове вырезан единственный глаз над растянутой до ушей улыбкой
(местный циклоп, что ли?), на нижнем, большом «яйце» вырезаны короткие ручки,
сцепленные на брюхе.
И – опять же: ни малейшего проявления колдовства. Все
буднично и банально…
Подождав, пока Сварог налюбуется на антикварную штуковину,
предводитель отполз на шаг. Против ожиданий нож он не отдал, просто показал и
спрятал куда-то за спину, потом забормотал что-то по-своему, едва порванные
Свароговы сапоги не лобызая, потом аккуратненько так, испуганно коснулся его
колена кончиком копья: вставайте, граф, – мол, вас ждет путь-дорожка.
Сварог недоуменно посмотрел на Пятницу по имени Н’генга. И
Пятница по имени Н’генга лишь подтвердил его догадку:
– Он передавать, что ты уже не плохой. Ты просто
другой…
