Возле хижин возились голые дети, пузатенькие, рахитичные
спиногрызы. Вот детей появление белого пленника привлекло – забыв про свои
игры, они бросились вслед процессии. Однако приблизиться им конвоиры не дали,
грозно цыкнули, папуасята отскочили и дальше следовали уже на расстоянии.
Сварога, никаких сомнений, вели к дому на пригорке. Дом,
надо сказать, презанятный. И чем ближе подходишь, тем больше в этом
убеждаешься. Во-первых, это тебе не глинобитная хижина, крытая пальмовыми
ветками, а натуральный дом, отгроханный из таких же камней, что и колодец
временного содержания. Во-вторых, домик слеплен из камней не по принципу «как
получится», а даже с некоторыми архитектурными излишествами (например, два
невысоких каменных столба перед входом, куполообразная крыша). В-третьих, на
стене просматривался некий то ли узор, то ли знак, то ли вензель (не заросший
мхом и травой, не забитый пылью, что означает, что за ним следят, его
вычищают). Знак этот Сварогу что-то мучительно напоминал, но вот только что?
Возможно, просто дежавю. Очередное.
Над домом тонкой струйкой поднимался дым, и, надо сказать,
приятных ассоциаций сие не вызывало. Невольно вспомнился эпизод у ручья,
вырванное и съеденное сердце чернокожего старика. И моментально выскочила
откуда-то мыслишка: а ну как ломануть в ближайшие кусты и оттуда в лес? Только
вот шансов на спасение нет ни единого. Оно, понятно, удастся избежать пущенных
в спину копий и шипов. Но так ведь в лесу нагонят! Против знающих в этих краях
каждую травинку туземцев он в лесу так же беспомощен, как слепой против зрячих.
Ну а даже если каким-то чудом убежит… И куда идти? В какую хотя бы сторону? Вот
то-то…
В общем, поднялись на пригорок, остановились перед входом в
дом… Кусок материи, заменяющий собой дверь, откинулся в сторону, и наружу
выскочил старый знакомый – предводитель папуасских коммандос. Поглядел на
Сварога обалдело, шарахнулся в сторону и бочком-бочком прошмыгнул мимо. Дикари
принялись тыкать копьями в сторону проема – мол, заходи. И внутрь Сварог вошел
один, конвой остался за порогом.
Внутри его встретили полумрак и приторный запах, напомнивший
ароматы индийских курительных палочек. В глубине помещения что-то мерно
потрескивало, и сверху, из-под свода, доносилось громкое трепыханье – на ум
пришла крупная бабочка, изо всех сил лупящая крыльями и бьющаяся о стены в
поисках выхода.
Пока глаза не привыкли к освещению (а задействовать «кошачий
глаз», как, впрочем, и иные магические штучки, он счел преждевременным, мало ли
что, пусть это будет его тузом в рукаве), Сварог различал немного: ворох сучьев
в углу, обвалившуюся дальнюю стену (или просто кучу камней, снесенных сюда и
сваленных у стены), мохнатую груду посреди комнаты… Груда зашевелилась, стала
расти вверх.
И перед Сварогом, распрямившись, предстал несомненный
человек. На плечи у него было наброшено нечто, спадающее до бедер и при первом
взгляде напоминающее огромную лохматую мочалку, а лицо закрывала темная маска –
вытянутая вниз, с опущенными углами рта, с продолговатыми, узкими прорезями для
глаз, по бокам свисали сцепленные цепочками кольца, изготовленные вроде бы из
прутиков. А еще Сварог впервые увидел среди тутошних лесов, полей и рек не
босого туземца – ноги хозяина хижины от ступней до колен покрывали обмотки из
шкур.
Шаман, кто же еще. Кто еще может вырядиться столь уродским
образом!
Сквозь прорези для глаз Сварога внимательно изучали. («А
ростом он будет малость повыше своих соплеменников».)
Сварога так и подмывало выкинуть какую-нибудь шутку. Скажем,
щелкнуть по маске. Удержался, понятно, не пацан все же, а король. Но он и сам
не мог объяснить, почему на него вдруг ни с того ни с сего напала игривость.
Может быть, происходящее слишком уж напоминало фильм далекого детства «Земля
Санникова»?
Шаман вдруг шагнул вперед, вытянул руку (жилистая, вены, как
провода), его кисть замерла на полпути к лицу Сварога. Пальцы – длинные, с то
ли обломанными, то ли обгрызенными ногтями, покрытые пигментными пятнами, еще
более темными, чем сама кожа, – зашевелились, словно пытаясь нащупать
что-то в воздухе.
– И что дальше? – произнес вслух Сварог с коротким
нервным смешком. – Спляшем шаманский рок-н-ролл?
Его голос, спокойный, негромкий, шрапнелью разлетелся по
помещению, взлетел под свод и обрушился сверху звуковым дождем. Ишь ты,
акустика тут… Как в охотничьем зале его манора. Или как в театре Ла Скала.
Шаман протянул указательный палец к самому лицу Сварога, но
не дотронулся. Чуть подержав палец у лица, он опустил руку.
А затем достал из-под своей мочалки, закрывавшей тело,
прицепленный к нити коготь. Коготок был что надо, с ладонь длиной, загнутый на
конце ястребиным клювом. «От какого ж зверя этакая пакость?» – удивился Сварог.
А потом… Потом шаман поднес коготь к маске и ловким,
уверенным движением, каким резчики стекла кромсают алмазными резаками окна по
размеру, процарапал маску.
– Твою мать! – Сварог схватился за щеку. По ней –
полное впечатление – словно раскаленным прутом провели. Хотя тут же, впрочем,
отпустило.
Шаман издал звук, похожий на сдавленный смешок, и вторично
поднес руку к своему лицу, засунул пальцы в прорези глаз и медленно начал
стаскивать маску с лица.
Как завороженный Сварог следил за ним. Сердечко отчего-то
зашлось отбойным молотком. «Спокойно, спокойно. Кто перед тобою? Пещерный
человек. Чем он нас может удивить? И не такое видали. Особенно по части
колдовства».
Шаман отвел маску от лица.
– Так вот ты какой, дедушка шаман, – тихо произнес
Сварог.
Бритая наголо голова от макушки и до шеи была вымазана
чем-то белым. Свободными от толстого слоя белого вещества (глина, что ли)
оставались только глаза и рот. Возраст этого человека определить было весьма
затруднительно, все морщины заштукатурены… да и на фига нам его возраст?
А шаману от Сварога определенно что-то было нужно. Недаром
он отрывисто произнес несколько слов на своем папуасском наречии и показал
куда-то рукой. Сварог проследил направление и увидел темный проем, ведущий в
соседнее помещение. Не ограничившись словом, шаман ухватил Сварога за локоть.
Как пассатижами сжал.
– Ого! Да ты, отец, силен…
Белоголовый потянул Сварога за собой, не уставая показывать
рукой, в которой держал маску, на темный проем.
– Ну что ж… Ну пойдем посмотрим, что там у тебя за
потайная комната, – Сварог не видел смысла упираться. Потому что вообще не
видел пока никакого смысла в происходящем.
Не отпуская его локтя, шаман перешагнул порог второй
комнаты, Сварог последовал за ним.
– Показывай, показывай свои закрома.
Если первое помещение можно было поименовать предбанником,
то к этому подходило слово «шаманская». Света здесь было даже больше, чем в
предбаннике, он проходил сквозь отверстие, расположенное ровно по центру
потолка. Отверстие было нешироким и походило на воронку, помещенную раструбом
вниз. «А дожди не заливают? Или тазики подставляете? А может, затыкаете
горлышко? Вещички же могут намокнуть».
